Книга Игра - Лаура Паркер

— Кто-то наконец должен понести наказание за все эти ужасные преступления!

Перед Рэндольфом стояла задача добиться, чтобы искупительной жертвой не стал его подзащитный — лорд Лоутон. И он начал с того, что обратился к своему главному противнику — свидетелю со стороны обвинения Алану Баклею:

— Сэр Баклей, я предлагаю вам опровергнуть утверждение обвинения, будто сидящий сейчас на скамье подсудимых господин является известным бандитом Лоу по кличке Черный Джек.

Баклей надменно поднял голову и скрестил руки на груди:

— Я, безусловно, не стану этого делать. Лорд Лоутон сам признался, что он Черный Джек. И я считаю своим долгом это подтвердить. Тем более что обвиняемый был в Бате, когда на дороге, ведущей к городу, произошли самые дерзкие грабежи, наделавшие много шуму.

— Тогда объясните нам, сэр Баклей, почему вы в то же самое время арестовали совершенно другого человека, объявив именно его Черным Джеком Лоу.

— Нет никакой нужды что-то объяснять. Ведь преступник сам признался!

— Признание было выбито из него с помощью кнута, — возразил Рэндольф.

Баклей самодовольно улыбнулся:

— И раньше многие признания добывались с помощью кнута. Подобный способ хорошо развязывает языки.

— Если постараться, то пытками можно вырвать и ложные показания, когда они кому-то выгодны, — парировал Рэндольф. — Такое ведь тоже нередко бывало?

— Я воспринимаю данное признание именно так, как оно было сделано!

Рэндольф почувствовал, что тему надо менять. Ибо в зале было немало сочувствующих методам ведения следствия, которые защищал Баклей.

— Не потому ли, сэр Баклей, вы сейчас столь яростно поддерживаете обвинение против нового кандидата на роль Черного Джека, что вашему арестованному удалось убежать из тюрьмы?

— Чепуха! Ведь виконт Дарлингтон сам сознался.

— Значит, в первый раз вы силой принудили арестованного сознаться?

Сэр Баклей сделался красным, как вареный рак.

— Я не могу говорить за того арестованного. Но моими действиями руководили чувство долга и уважение к закону.

Рэн улыбнулся и, обращаясь к суду, саркастически сказал:

— Джентльмены! Если когда-нибудь с вами, не дай Бог, случится несчастье и вы попадете в положение подследственных, берегитесь сэра Баклея! Его методы ведения дел оставляют желать лучшего!

И Рэн вновь занялся Баклеем:

— Вы уверены, что на ваши показания не оказала воздействия личная неприязнь к виконту Дарлингтону?

Глаза Баклея превратились в узкие колючие щелки.

— Я не понимаю, о чем вы говорите!

— Позвольте напомнить вам один случай, произошедший в Бате за карточным столом. Это случилось как раз в тот вечер, когда вы громко хвастались, будто бы поймали Черного Джека. Тогда между вами и виконтом Дарлингтоном произошла небольшая ссора. Есть и свидетели, которые могут это подтвердить. Насколько я помню, виконт намекнул на отсутствие у вас достаточной доблести… Гм-м… Как бы помягче выразиться?.. Ну, скажем, в будуарах.

Сэр Баклей покраснел еще больше.

— Не помню… Возможно, что-нибудь подобное и было сказано… Но он скорее всего хотел произвести впечатление на ту потаскушку, сидевшую за столом.

Рэн тут же перешел к другой теме:

— Я позволю себе немного отвлечься. Ваша твердая уверенность в виновности виконта Дарлингтона, сэр Баклей, меня поражает. Мы здесь уже слышали много показаний. И тех, в частности, которые касались внешности Джека Лоу. Позвольте мне… — Рэн взял со стола какую-то бумагу. — Ага, вот… Позвольте мне зачитать некоторые приметы: «Молодой мужчина со смуглым цветом кожи… „, «Бросались в глаза кривые зубы… «, «Производил впечатление сильного человека, не знающего компромиссов… «, «Очень богато и со вкусом одет… «, «Монстр с горящими жгучим огнем глазами… «, «Мужчина с очень короткой шеей… «, «Высокий, стройный, очень красивый… «, «Худой и рыжеволосый…“ — Рэн положил бумагу на стол и снова повернулся к залу: — Сомневаюсь, что кто-нибудь из здесь присутствующих смог бы нарисовать достоверный портрет разбойника по столь противоречивым описаниям.

— Некоторые из них могут быть ошибочными, — скривил губы Баклей. — Кроме того, нельзя исключать, что разбойник как-то постарался изменить внешность.

— Или же в подобной экстремальной ситуации у большинства свидетелей просто сдали нервы и они вообще ничего толком не видели от страха, — предположил Рэндольф.

— Но я бы никого из них не посчитал лжецом, — ответил Баклей, снова скрестив руки на груди.

— Равно, как и я, — согласился Рэн и повернулся к председателю палаты лордов: — Но все же я твердо уверен, что ни один из них не был ограблен виконтом Дарлингтоном.

По залу пронесся легкий шорох. Но Рэндольф не обратил на это никакого внимания.

— Теперь мы подошли к серьезнейшей дилемме, — продолжал он. — Сэр Баклей, ночью второго ноября по дороге в Бат вы задержали человека, в котором заподозрили Черного Джека. Но в ту же ночь сквайр Хеллам заявил, что Джек Лоу напал на него в Дербишире и захватил в плен. Позволю себе утверждать, что Черному Джеку пришлось бы одолжить адского коня у самого сатаны, чтобы за одну ночь успеть доехать из Дербишира в Бат.

По залу прокатилась волна смешков. Сэр Баклей отрицательно покачал головой и строго посмотрел на развеселившихся пэров.

— Ваша честь, — обратился он к судье, — вполне возможно, что далеко не всякое ограбление было со-1 вершено именно Черным Джеком Лоу. Но мы все время забываем главное. Виконт Дарлингтон сам признался, что он и есть тот самый бандит. Для меня лично этого признания совершенно достаточно.

Рэндольф посмотрел на него недобрым взглядом. Этот заключительный выстрел Баклея разрушал всю стройную систему защиты. Снова возникала ссылка на добровольное признание Дарлингтона, и без помощи виконта обойтись было просто невозможно. Он должен немедленно дезавуировать собственное заявление!

— Спасибо, вы свободны, — сказал он сэру Баклею и на несколько минут спустился в зал.

— Как все это выглядит? — спросил Рэн у сидевшего в первом ряду лорда Стилтона.

— Очень даже неплохо. Посмотрите на наших коллег. Они внимательно слушают. Такого не было, когда выступал обвинитель.

Удовлетворенный, Рэндольф уже хотел подняться назад и занять свое место защитника, когда поймал взгляд Шарлотты. Она сидела чуть поодаль и смотрела на мужа восторженными глазами. Рэн подошел к жене и, взяв ее руку, поцеловал.

— Я пришла, чтобы стать свидетельницей вашего триумфа, — прошептала Лотта. — А когда-нибудь непременно расскажу нашему сыну о грандиозной победе его отца.

Рэн смотрел на сияющее лицо жены и думал о том, что легко мог потерять ее. Но слава Богу, этого не случилось… Голос председателя вернул его к действительности: