Книга Дополнительный человек - Джонатан Эймс

Генри поднял сумку и направился к двери.

– Мне нужно сказать вам еще кое-что, – остановил его я. – Не у одного вас проблемы с автомобилем. Я попал в аварию.

– Насколько плохо?

– Стопроцентно.

– Это хорошо. Не придется тратить деньги на починку. Ты был пьян?

– Нет. Может быть, чуть-чуть.

– По твоей вине? А то можно было бы затеять судебный процесс.

– Это была целиком и полностью моя вина. Я проехал на красный свет, едва не врезался в мусорщика, а потом едва не задавил женщину на тротуаре, но вместо этого врезался в светофор.

– Ты живешь здесь слишком долго. Это проклятие дома Гаррисонов – несчастья с автомобилями. Позвонил хотя бы в Еврейское общество слепых? Они отлично управились с моей машиной.

– Да.

– Ну что ж, ты научился крайне необходимой вещи – жертвовать раздолбанную машину Еврейскому обществу. Гак что не стоит беспокоиться. Это лучшее, что могло с тобой случиться. Иметь машину в городе – слишком экстравагантно. Мне она нужна ради свободы, но тебе свобода нужна не так, как мне.

Генри был великодушным и понимающим. Он даже частично принял вину за аварию на себя, приписав ее моему контакту с его домом. Я рассказал ему, что ожидал, что на меня будут орать, как орал бы на меня отец. В некотором роде я хотел, чтобы Генри поступил так и я в конце концов получил наказание за то, что совершил. Но он не стал унижать меня. Он поехал прятаться в Нью-Джерси.

Я словно леди Макбет

Я зашел в кулинарию, поздоровался с Роберто, а затем направился в «Терру». Проскользнул прямехонько в свой кабинетик. Мэри не было. Сел за стол и просмотрел накопившуюся почту от моих корреспондентов по всей стране. Мои дамы скучали по мне.

Я позвонил Джорджу со своего телефона, чтобы не идти к нему в кабинет. Его не было на месте, так что я оставил послание на автоответчике. Потом начал отзваниваться по телефонам: дела шли хорошо, все больше музеев собирались купить подписку на «Терру» в качестве подарка своим сотрудникам. Я значительно увеличил оборот фирмы. Но, разговаривая со своими телефонными подругами, я все ждал, что меня вызовут в кабинет к Джорджу и наконец-то поставят вопрос о пропавшем бюстгальтере. Я полагал, что Джордж больше не звонил мне домой, потому что хотел лично посмотреть мне в глаза.

Наконец это случилось: он остановился у моего кабинетика и попросил зайти. Пока я шагал по короткому коридору за его спиной, я чувствовал свой запах. Это был страх с примесью горелого, словно крендельки у уличного торговца. Я прижал локти к ребрам, чтобы не дать запаху распространиться.

Мы сели, и Джордж спросил:

– Как ты себя чувствуешь? Мы очень беспокоились.

– Выздоровел на девяносто процентов, хотя все еще не – много кашляю, – сказал я.

– Как конкретно произошла авария? – Джордж почесал костистый тонкий нос и поднял брови в патрицианской заботе. Ему было всего лишь лет тридцать пять, и у него все волосы были целы, но манеры он имел стариковские.

– Честно сказать, – ответил я, – замечтался, как дурак, и проехал на красный свет. Вина целиком и полностью моя.

– У меня то же самое, – кивнул Джордж. – Медитирую во время вождения. До сих пор везло, все еще жив… Послушай, мы подписали тебе карточку с пожеланиями выздоровления, но она куда-то затерялась. Наверное, сунул ее в почту. – Он вручил мне голубой конверт. Я подумал, нельзя ли использовать непогашенную марку. Взял конверт, не открывая.

– Большое спасибо.

– Я хотел поговорить с тобой еще кое о чем. – Джордж на мгновение запнулся и потупил взгляд.

За долю секунды я составил про себя речь: «У меня сексуальные проблемы. Я просто хотел посмотреть на бюстгальтер Мэри, но не смог от него оторваться. Убытки возмещу, плюс премия за моральный ущерб, и я отправлюсь к консультанту».

Джордж продолжал, улыбаясь:

– Я хотел дать тебе кое-какую редакторскую работу. Нужно отредактировать рукопись, которая пришла по почте. Мы в последнее время были все перегружены. Думаю, ты справишься. Это интереснее, чем просто телефонные продажи. – Он улыбнулся. Он чувствовал себя начальником – благодетелем, обращающимся к многообещающему подчиненному. Он не знал, что упустил с крючка извращенца. Я горячо поблагодарил его за оказанное доверие.

Вернувшись к себе, я подумал, что Мэри, очевидно, ничего не сказала. И даже если заподозрила меня, то, должно быть, решила, что это просто-напросто паранойя – думать, что тихий, хорошо одетый сотрудник может быть настолько безумен, чтобы украсть бюстгальтер.

Уверившись, что преступная страсть сойдет мне с рук, я все-таки винил себя из-за денег, которые Мэри потеряла. Я позвонил в магазин дамской одежды.

– The Limited, – отозвался молодой женский голос.

– Не могли бы вы проконсультировать меня, – прошептал я. – Мне нужно сделать подарок на день рождения моей девушке, но у меня ограниченный бюджет. Я хотел бы знать, сколько у вас стоят самые дорогие бюстгальтеры.

Меня охватило возбуждение оттого, что я говорю с женщиной о дамском белье по телефону, но я одернул себя. В какие еще беды мне не хватает впутаться?

Она сказала, что самые дорогие бюстгальтеры стоят сорок пять долларов. Я подумал, не послать ли Мэри анонимно чек на эту сумму, но тогда она заключит, что бюстгальтер украл кто-то, кого она знает, и, конечно, я окажусь первым в списке подозреваемых.

Может, мне купить точно такой же бюстгальтер и поздно вечером подкинуть его ей под стол? Но я не знал размера чашечек. Я мог позвонить Сандре и спросить у нее размер или просто попросить ее переслать бюстгальтер по почте, но я боялся звонить ей: она бы подумала, что я хочу назначить еще одно переодевание. Если же назначить переодевание, просто чтобы увидеть ее, я снова буду обезображен. По почте бюстгальтер будет идти почти две недели, и, когда он неожиданно появится под столом у Мэри, подозрения опять падут на меня.

Так или иначе, звонить Сандре следовало после того, как я окончательно поправлюсь. Да и угроза увольнения еще оставалась. Так что я ничего не мог поделать. Я решил не красть больше одежду Мэри, и это было лучшее, что я мог сделать в качестве исправления.

Я открыл голубой конверт, который дал мне Джордж, и отрезал марку, не желая быть расточительным. На карточке был изображен мальчишка, весь перебинтованный и грязный, одетый в футбольную форму. Внутри была надпись: «Выздоравливай. Команда нуждается в тебе».

Это была хорошая открытка для маленького мальчика из футбольной команды. Я не знал, что об этом думать. Неужели меня считают атлетом? Или незрелым? Или это шутка? Неужели моя личность для всех настолько загадочна, что никакая другая открытка не подошла?

Я начал читать банальные приписки, и меня накрыла ужасная волна холода, когда я прочел пожелание Мэри: «Верни бюстгальтер». Это было то самое чертово обвинение. Я собрался бежать из офиса.