Книга Неисповедимый Путь - Роберт МакКаммон

– Почта есть? – крикнула она из кухни.

– Одно письмо от мистера Чудо. Он шлет тебе привет. – Билли сел на стул возле камина перечитал письмо. Когда он закончил и поднял глаза, то увидел, что его мать стоит рядом, вытирая руки о полотенце. – Он снова упоминает про то место? – тихо спросила она. Билли кивнул и передал ей письмо, но она не стала его читать. – Чикаго. Интересно, что это за город?

– Грязный, наверно, – ответил Билли. – И с гангстерами. Рамона улыбнулась.

– Так было давным-давно. А сейчас гангстеры по-моему встречаются повсеместно. – Она потерла свои мозолистые и малочувствительные пальцы. Глубоких морщин на ее лице прибавилось. – Интересно, на что похож этот институт? Ты не думал когда-нибудь об этом?

– Нет.

– Мы можем позволить себе купить билет на автобус, если ты захочешь поехать. Насколько я помню, они заинтересованы в том, чтобы ты им ответил.

– Они, возможно, принимают меня за какого-нибудь чудака, – проворчал Билли, глядя на тоненькие язычки пламени в камине.

– Ты боишься ехать?

– Я не хочу ехать.

– Я спросила не про это. – Она еще несколько секунд постояла над ним, а затем подошла к окну и выглянула наружу. Ветер шевелил краснеющие листья. – В ноябре тебе стукнет двадцать один. Я знаю…

Что с тобой произошло, когда ты присоединился к этому «Призрак– Шоу». Я знаю, что ты вернулся домой со шрамами в душе. Это правильно. Только наученные опытом люди имеют шрамы. Может быть, мне не следует совать нос не в свое дело, но…

Я считаю, что ты должен поехать в этот институт, я думаю, ты должен узнать, что они скажут.

– Я там не нужен…

– Нет, – повернулась к нему Рамона. – Ты не нужен здесь. Пока. Земля и дом в прекрасном состоянии, и ты теперь целыми днями пытаешься придумать себе работу. Что за жизнь для тебя в Готорне? Ответь мне.

– Хорошая жизнь. Я буду много работать, много читать и заниматься музыкой…

– …

И пройдет еще год, так? Мальчик, неужели ты позабыл все, чему тебя учили твоя бабушка и я по поводу твоего Неисповедимого Пути? Что ты должен стать достаточно сильным, чтобы следовать туда, куда он ведет, и открывать новые земли? Я научила тебя всему, что знала о церемонии, о том, как использовать джимсонвид и анашу и как распознать и высушить грибы, порошок из которых нужно добавлять в состав для курения. Я научила тебя всему, что знала о Меняющем Облик и о том, как он может использовать в борьбе с тобой другие души; я научила тебя гордиться своими предками, и я считала, что ты уже научился видеть.

– Видеть? Видеть что?

– Свое будущее, – ответила Рамона. – Чокто не выбирают, кому идти Неисповедимым Путем; этот выбор может сделать только Дарующий Дыхание. О, многие до тебя потеряли свою веру или храбрость, или их умы стирались злыми силами. Но если злу удастся прервать цепочку Неисповедимого Пути, то все, что было сделано до этого момента, пропадет зря. Весь накопленный опыт и перенесенная боль исчезнут понапрасну. Я знаю, что то лето и осень оставили в тебе шрам, но ты не должен дать ему победить. Церемония важна, но гораздо важнее то, что находится за пределами этих стен, – Рамона кивнула в сторону окна. – Мир.

– Это не мой мир, – ответил Билли.

– Он может стать твоим. Ты боишься? Ты отступаешь?

Билли молчал. Случай со «Спрутом» все еще лежал на его душе раной, и частые кошмары сделали ее незаживающей. Иногда это была выпрыгивающая из темноты кобра, а иногда он держал в руках пистолет и не мог выстрелить в ползущее на него существо. Вскоре после его возвращения домой той осенью он на автобусе направился в Бирмингем в госпиталь, чтобы повидать Санту Талли. Медсестра сказала ему, что Санта Талли выписалась вчера и уехала назад в Новый Орлеан. Он стоял в пустой палате, где она лежала, и понимал, что больше никогда ее не увидит. Он молча пожелал ей удачи.

– Я не боюсь, – сказал он. – Я просто не хочу, чтобы…

Со мной обращались, как с чудаком.

– И ты думаешь, что в институте в Чикаго с тобой будут так обращаться? Ты понимаешь, кто и что ты есть: что еще имеет значение? Но если в институте работают с такими, как мы, то они смогут обучит тебя…

И научиться у тебя тоже. Я думаю, там в тебе есть необходимость. – Нет.

Рамона вздохнула и покачала головой.

– Тогда я ошиблась. Ты еще недостаточно силен. Твоя работа еще не закончена – она еще и не начиналась – а ты уже требуешь себе отдых. Ты пока его не заслужил.

– Проклятье! – резко сказал Билли и неожиданно вскочил со стула. – Оставь меня одного! – Он выхватил у нее из рук письмо Доктора Чудо и зло порвал его в клочки и выбросил в камин. – Ты не понимаешь, что из себя представлял «Спрут»! Ты не слышала его! Ты не чувствовала его! Оставь меня в покое! – он кинулся мимо нее к входной двери.

– Билли, – тихо позвала Рамона. Когда он повернулся, она показала ему кусочек угля, лежащий у нее на ладони. – Я нашла это на твоем ночном столике утром. Зачем ты достал его из ящика?

Он не помнил, доставал его или нет. Рамона кинула ему уголек. Тот был теплым на ощупь и сверкал как черный, таинственный амулет.

– Твой дом здесь, – сказала она. – Он всегда будет здесь. Я смогу сама позаботиться о саде, о доме и земле; я делала это раньше. Но ты должен отправиться в другой мир и использовать свое умение, а также больше узнать о себе. Если ты не сделаешь этого, то потратишь зря все, что в тебе заложено.

– Мне нужно подумать, – ответил Билли. – Я не вполне понимаю, что мне седует делать.

– Ты понимаешь. Ты просто тянешь время.

Билли сжал кусочек угля в кулаке.

– Я должен поспать эту ночь в лесу. Я должен остаться наедине с собой столько, сколько смогу.

Рамона кивнула.

– Я соберу тебе еду, если ты…

– Нет. Я буду есть только то, что поймаю или раскопаю. Мне нужен только спальный мешок.

Она вышла, чтобы найти то, что ему нужно. Билли положил кусочек угля в карман и вышел на террасу. Ему захотелось полежать под южным ночным небом, посмотреть на звезды и ни о чем не думать. Это правда, что институт Хиллберн в Чикаго тянул его. Ему было интересно, что он из себя представлял и что еще могло быть в таком большом городе. Чикаго казался ему таким же далеким, как и Китай, и таким же чужим. Также было правдой и то, что он боялся.

Он взглянул на горизонт, блистающий красками поздней осени. Терпкий запах мертвого лета был похож на запах старого вина. Ему не хотелось оставлять всю работу на плечах матери, но он знал, что она права; Неисповедимый Путь тянул его вперед, и он должен идти им.

Готов или нет, подумал он, вспоминая игры и прятки с Биллом Букером, чей символ веры Билли лежал у него в кармане джинсов, иду искать…

46

Сине-серебристый «Челленджер» авиакомпании «Кэнад Эйр» находился в воздухе меньше часа и летел теперь над центральным Арканзасом на высоте двадцати трех тысяч футов. Позднеоктябрьское небо было ослепительно белым, в то время как под самолетом грозовые тучи закрыли Литтл-Рок.