Книга Смилла и ее чувство снега - Питер Хег

Общая длина: 105 метров

Внутренняя длина: 97 метров

Ширина: 15 метров

Высота верхней палубы: 9,5 метра

Высота второй палубы: 6 метров

Грузовместимость (II палуба): 100 000 куб. футов

Грузовместимость (корпус): 125 000 куб. футов

Всего: 225 000 куб. футов

Скорость: 18 узлов, при эффективной мощности 4500 л. с.

Потребление топлива: 14 тонн в сутки

Дальность плавания: 10 000 морских миль

Я пытаюсь найти объяснение тем ограничениям, которые накладываются на передвижения экипажа по судну. Когда эскимос Ханс плыл с Пири к Северному полюсу, матросам было запрещено выходить на офицерскую палубу. Это было частью военной муштры, попыткой при помощи судна доставить в Арктику надежность и спокойствие феодальной иерархии. На современном судне экипаж слишком мал для такого рода правил. И однако же они существуют на «Кроносе».

Я включаю стиральные машины. Потом выхожу из прачечной.

Если ты являешься частью изолированной группы — в интернате, на материковом льду, на судне, — то твоя индивидуальность стирается, отчасти уступая место ощущению единого целого. В любую минуту я, не задумываясь, могу узнать любого человека этого судового мира. По шагам в коридоре, по дыханию во сне за закрытой дверью, по посвистыванию, рабочему дню, по вахтенным часам.

А они, в свою очередь, знают, где нахожусь я. Но есть преимущество в том, что ты работаешь в прачечной. По звуку кажется, что ты там, хотя на самом деле тебя там нет.

Урс собирается есть. Он открыл откидной столик рядом с конфоркой, постелил на него скатерть, накрыл стол и зажег стеариновую свечу.

— Fräulein Smilla, attendez moi one minute[31].

Кают-компания «Кроноса» — это вавилонское столпотворение английского, французского, филиппинского, датского и немецкого. Урс беспомощно плавает между обрывками языков, которых он никогда не учил. Я чувствую к нему сострадание. Мне слышно, как разрушается его родной язык.

Он вытаскивает для меня стул и ставит на столик тарелку.

Ему необходима компания, чтобы есть. Он ест так, как будто ему хотелось бы объединить жителей всех стран вокруг кастрюль с мясом, он преисполнен неистребимой веры, что, несмотря на все войны, и насилие, и языковые барьеры, и климатические различия, и проявления датского военного суверенитета в Северной Гренландии, даже после введения самоуправления, у нас есть одно общее — нам надо питаться.

На его тарелке порция макарон, которая достаточно велика, чтобы можно было ею поделиться.

— Вы слишком худенькая, Fräulein.

Он натирает большой кусок пармезана, сухая золотистая пыль, словно маленькие снежинки, сыплется на макароны.

— Вы ein Hungerkünstler[32].

Разрезав на части собственноручно испеченные батоны, он поджарил их в масле с чесноком. Засовывая в рот куски по десять сантиметров, он медленно и с удовольствием пережевывает.

— Урс, — спрашиваю я, — как ты попал на судно?

У меня не получается говорить ему «вы».

Он перестает жевать.

— Верлен говорит, что вы Polizist[33].

Он обдумывает мое молчание.

— Я был im Gefängnis[34]. Два года. In der Schweiz[35].

Это объясняет цвет его лица. Тюремная бледность.

— Я ездил на машине в Марокко. Я решил, что если провезти с собой два килограмма, то у тебя будут деньги на два года. У итальянской границы меня взяли на Stichprobekontrol. Ich bekam drei Jahre[36]. Освободили через два года. В октябре прошлого года.

— Как тебе было в тюрьме?

— Die beste Zeit meines Lebens[37].

От волнения он перешел на немецкий.

— Никаких стрессов. Только Ruhe[38]. Я добровольно работал на кухне. Поэтому я получил Strafermässigung[39].

— А «Кронос»?

Он еще раз пытается оценить мои намерения.

— Я служил в армии, в швейцарском флоте.

Я пытаюсь понять, не шутка ли это, но он категорично машет рукой.

— Flussmarine[40]. Я был коком. Там у одного приятеля были знакомые в Гамбурге. Он предложил мне «Кронос». Ich hatte meine Lehrzeit teilweise in Dänemark, in Tönder gemacht[41]. Это было трудно. После тюрьмы не найти работу.

— Кто тебя нанимал?

Он не отвечает.

— Кто такой Тёрк?

Он пожимает плечами:

— Я видел его einmal[42]. Он все время на шлюпочной палубе. Выходят Сайденфаден и die Frau[43].

— За чем мы плывем?

Он качает головой:

— Ich bin Koch. Es war unmöglich Arbeit zu kriegen. Sie haben keine Ahnung, Fräulein Smilla…[44]

— Я хочу посмотреть холодильники и склады.

На его лице появляется страх.

— Aber Verlaine hat mir gesagt, die Jaspersen will…[45]

Я наклоняюсь через стол. Тем самым я заставляю его забыть о макаронах, о нашем взаимопонимании, о его ко мне доверии.

— «Кронос» везет контрабанду.

Теперь он в панике.