Книга Сокровища короля - Элизабет Чедвик

Магдалена у трюма неуклюже поднялась со скамьи. В ее лице читалась тревога. Трейб обернулся к ней и махнул рукой, приказывая оставаться на месте.

– Я знал, что ты взбесишься, – ответил он, – и все же возьми себя в руки, ради своего же блага.

Николас закрыл глаза и несколько раз медленно и глубоко вздохнул.

– Боже, – бормотал он, вонзаясь ногтями в ладони, чтобы не вцепиться в горло Трейбу, хотя искушение было столь велико, что он боялся не совладать с собой. Наконец он поднял веки и посмотрел на гостя. – Рассказывай.

– Нам было приказано захватить и потопить «Перонель». Заказчик действовал через посредника, но мы знали, что это распоряжение короля Иоанна, поскольку наш капитан часто выполнял его поручения. Нам сказали, что трофеи – наши, но никто из экипажа не должен остаться в живых. А главное, убить капитана, Алена де Кана. Нам заплатили за работу и молчание. – Трейб помедлил, обозревая водную ширь, потом втянул в себя воздух сквозь зубы и, не глядя на Николаса, продолжал: – Мы атаковали судно посреди пролива. Протаранили его по носу, затем зацепили крюками и, прежде чем пустить его на дно, перетащили на свой корабль весь груз и перебили команду, – как нам было приказано. – Тон его был бесстрастный. – Я всего лишь выполнял приказ. После мне сотни раз приходилось совершать подобное уже со всей полнотой ответственности. Чем твой отец навлек на себя гнев Иоанна, мне неведомо. Как неведомо и то, почему теперь хотят убрать тебя.

Николас резко опустился на скамью у борта.

– Я знал, что его убили, – хрипло произнес он. – Говорили, будто корабль потонул из-за неграмотных действий капитана либо из-за внезапно поднявшейся волны, но я был уверен, что это ложь. Отец никогда не допускал ошибок во время плаваний. Он погиб, потому что владел одной из тайн Иоанна, разглашение которой могло привести к падению королевства. – Он свирепо глянул на Стивена Трейба. – И у тебя еще хватает наглости говорить мне, что ты был в числе его убийц.

Трейб развел руками, отвечая Николасу каменным взглядом:

– Суди меня – не суди, отца своего ты не вернешь. Он был врагом короля – это все, что нам сказали, и у нас не было причины докапываться до сути. Я сделал то, что сделал, и не ищу оправданий.

– Как же ты спишь по ночам?

Трейб невесело рассмеялся:

– Крепко, как покойник. Бог мой, я ведь пришел предупредить тебя, а не вспоминать былое или оправдываться. И уже начинаю жалеть, что отказался от выгодного предложения.

– Неужели ты ждешь от меня благодарности? – взревел Николас.

– Я ничего не жду, – прорычал в ответ Трейб, отворачиваясь. – Просто будь осторожен и помни, кто предостерег тебя.

Он зашагал к сходням. Николас нагнал его, схватил за руку и развернул к себе лицом. Моряк набычился, одна его рука потянулась к кинжалу на бедре.

– Не надо, – остановил его Николас. – Я хочу попросить тебя об услуге.

Брови Трейба полезли на лоб.

– Об услуге?

– Да, я… – Николас потер лицо. – Я глубоко признателен тебе за предостережение и знаю, что оно сделано из добрых побуждений. – Эти слова дались ему с трудом, ибо в душе он жаждал скрестить клинки с Трейбом, но Николас сдержал свой порыв, потому что это стало бы ответом на события прошлого, а ему следовало думать о будущем: оно было гораздо важнее. – Если что-то случится со мной, позаботься, пожалуйста, о Магдалене. Доставь ее целой и невредимой в Бостон, в дом моего первого помощника Мартина Вудкока.

Трейб глянул через плечо на Магдалену, вновь поднявшуюся со скамьи.

– Я не нянька, – рявкнул он.

– А если я заплачу?

Трейб расправил плечи, черты его натянулись.

– Я не хочу оскорбить тебя. Это предложение, – объяснил Николас – Заказ на сохранение жизни, если угодно. Если моя жизнь под угрозой, значит, возможно, ей, а соответственно и нашему ребенку, тоже грозит опасность.

Трейб поджал губы:

– Я уже не успеваю принять другие меры предосторожности; мы отплываем с приливом.

– Ладно, в качестве услуги возьму на себя такую обязанность, – нехотя согласился Трейб. – Но только до тех пор, пока ты не примешь других мер предосторожности.

– Спасибо. И если ты вдруг узнаешь, кто добивается моей смерти, я готов щедро заплатить за эти сведения.

Трейб мрачно улыбнулся:

– Лучше используй эти деньги на поиски того, кто хочет тебя убить, – сказал он и, не дожидаясь ответа, пошел прочь.

Николас с тревогой в глазах смотрел ему вслед, думая о том, что услышал. Зло, конечно, не было отомщено, но он испытывал смутное облегчение оттого, что его подозрения относительно гибели отца подтвердились. Беспокоило его и то, что сам он скоро может присоединиться к нему.

– Кто это был? – Магдалена обняла его одной рукой и заглянула ему в глаза, ожидая утешительных объяснений.

– Друг, – ответил Николас, несколько удивленный тем, что назвал Трейба другом.

– Зачем он приходил?

Николас покачал головой:

– Чтобы облегчить совесть, хотя говорит, что совести у него нет. – Он отвернулся, наблюдая за одним из грузчиков, закатывающим в трюм бочки меда. Странное совпадение, думал он. Рыжебородый, напавший на Мориса де Лаполя у пивной в Бостоне, очевидно, тот же самый человек, который теперь ищет убийцу для него. Эта мысль его обеспокоила. Наверно, все же стоит еще раз поговорить со Стивеном Трейбом, решил Николас.

* * *

Путешествие в Нормандию прошло гладко и без происшествий. Никто не набрасывался на Николаса с ножами из темных углов, никто не травил ядовитым вином, а на пути ему встречались лишь небольшие рыбацкие нефы и торговые суда. В нервном напряжении Николас всматривался в горизонт, но видел вдалеке лишь пятнистую синь моря, сливающуюся с голубизной небосвода. Ничто не предвещало беды.

На ночь он сделал остановку в Барфлере, готовясь со следующим приливом вновь тронуться в путь с грузом отменного нормандского сидра в неглубоком трюме парусника. Порт Барфлер пользовался печальной известностью: возле него затонул «Белый корабль» короля Генриха I. Однажды зимним вечером судно по выходе из гавани напоролось на скалу и пошло на дно, унеся с собой в морскую пучину половину всей английской аристократии, в том числе наследника трона. С тех пор миновало более ста лет, но жители порта и по сей день вспоминают то событие с мрачным удовольствием. Каждое судно, входящее и покидающее гавань Барфлера, проплывает мимо места трагедии. Молва гласит, что ежегодно в ноябре там появляется белый корабль-призрак, идущий на верную смерть.

Николас стоял на палубе «Императрицы», отчалившей из Барфлера с вечерним приливом, и чувствовал, как по коже ползет мороз. Его неф, как и обреченный корабль, тоже был белый, и он уже ощущал пугающую близость похороненных на дне обломков, ибо его отец тоже погиб в море.