Книга Императрица Орхидея - Анчи Мин

Мы спорили до тех пор, пока он не приказал мне убираться в свои покои. Его последние слова звучали в моих ушах еще очень долго:

— Услышу от тебя еще одно слово — и дарую тебе веревку для повешения!

Нюгуру пригласила меня на прогулку в свой сад. Она сказала, что на ее растения напала какая-то неизвестная болезнь, что-то вроде моли.

Я отнекивалась, говоря, что у меня сейчас нет настроения заниматься молью.

— Очень хорошенькие бабочки, — словно не слыша моих возражений, продолжала она. — Пойдем и поймаем их. И забудем про варваров.

Мы отправились каждая в своем паланкине. Я силилась проникнуться настроением Нюгуру и порадоваться ее приглашению, однако на середине пути передумала и приказала носильщикам отнести меня во Дворец блистательной добродетели. К Нюгуру я послала евнуха с извинениями, говоря, что решение императора покинуть столицу поразило меня до глубины души.

В приемной дворца я встретила своих зятьев: принца Гуна, принца Чуня и принца Цзэ. Принц Чунь поведал, что они пришли убеждать Его Величество не покидать Пекин. Это сообщение меня очень обрадовало и обнадежило.

Я ждала в саду до тех пор, пока князьям не вынесли чаю. Тогда я вошла в приемную залу и села рядом с императором Сянь Фэном. Тут же были и другие гости, среди которых я заметила Су Шуня и его сводного брата Туан Хуа. Последние дни они занимались подготовкой отъезда Его Величества в Ехол. Даже внутри дворца шум от подъезжающих и отъезжающих экипажей стоял непрерывно.

— Я покидаю Пекин, потому что от генерала Шэн Бао не поступало никаких новостей! — запальчиво произнес Сянь Фэн. — Судя по слухам, его взяли в плен. Если это так, то варвары могут появиться здесь каждую минуту!

— Ваше Величество! — Принц Гун упал на колени. — Прошу вас, не надо дезертировать!

— Ваше Величество! — Ему вторил принц Цзэ, пятый брат, тоже вставший рядом с Гуном на колени. — Останьтесь хотя бы на несколько дней! Я сам поведу благородные маньчжурские знамена в сражение с варварами. Дайте нам шанс себя прославить! Без вас... — Цзэ был настолько переполнен чувствами, что вынужден был на минуту остановиться. — Без вас у людей не будет героического духа.

— Император уже принял решение, — холодно оборвал его Сянь Фэн.

Тогда рядом с братьями упал на колени принц Чунь:

— Ваше Величество, стоит вам покинуть трон, и нахальство варваров только окрепнет. Из-за этого будущие переговоры станут еще Труднее.

— Кто сказал, что я покидаю трон? Я всего лишь еду на охоту.

Принц Гун горько рассмеялся:

— Спросите любого ребенка на улице, и он вам скажет, что император бежит!

— Как вы смеете? — Император лягнул ногой евнуха, который подошел, чтобы подать ему лекарство.

— Во имя вашего здоровья, Ваше Величество, простите нас. — Принц Цзэ схватил императора за ногу. — Разрешите мне пожелать вам счастливого пути. Но лично я собираюсь подставить себя под пушки.

— Прекратите дурить! — Сянь Фэн спустился с трона и помог принцу Цзэ подняться на ноги. — Слушай, брат, когда я окажусь вне досягаемости варваров, то смогу более вдумчиво и последовательно руководить военными действиями. — Тут он повернулся к Су Шуню. — Мы едем еще до рассвета.

Смелость Гуна, Чуня и Цзэ наполнила меня гордостью за то, что я маньчжурка. В то же время малодушие Сянь Фэна ничуть меня не удивило. Потеря фортов Дагу совершенно сломила его дух, и теперь он мечтал только о том, чтобы куда-нибудь удрать и там затаиться.

Пока император одевался, Су Шунь его поторапливал:

— Ваше Величество, путь до Ехола неблизкий. Нам и так туда ехать несколько дней!

Вошел сводный брат Су Шуня Туан. Это был тощий человек с длинной кривой шеей, отчего голова его все время склонялась на одни бок.

— Ваше Величество, — сказал он. — Вот список вещей, которые мы для вас упаковали.

— Где мои печати? — спросил император.

— Они изъяты из Дворца гармоничного сочетания созидательных Сил и спрятаны в надежном месте.

— Орхидея, — позвал меня император. — Пойди и проверь, где печати.

— Ваше Величество, в этом нет нужды! — начал возражать Су Шунь.

Не обращая на него внимания, император повернулся к принцу Гуну, который только что вошел в комнату.

— Брат Гун, почему ты еще не в дорожном платье? Разве ты с нами не едешь?

— Боюсь, что нет, — ответил принц Гун. Он был в официальном синем наряде с желтой полосой на рукавах и у горловины. — Кто-то ведь должен остаться в столице и встретить варваров.

— А как насчет Цзэ и Чуня?

— Они решили остаться в Пекине вместе со мной.

Император тяжело опустился на стул, и евнухи попытались натянуть на него сапоги.

— Принц Чунь должен сопровождать меня по дороге в Ехол!

— Ваше Величество, я умоляю вас в последний раз изменить свое решение и остаться в Пекине!

— Су Шунь, — нетерпеливо позвал император. — Подготовьте декрет, назначающий принца Гуна моим полномочным представителем на время моего отсутствия.

Сборы в Ехол стали для меня настоящей проблемой. Я не знала, что с собой брать, потому что понятия не имела, когда мы вернемся. Все самые ценные вещи оказались неподъемными. Мне пришлось оставить в Запретном городе живописные полотна, огромные вышитые картины, резную утварь, вазы и скульптуры. Каждой наложнице разрешалось загрузить своими вещами один экипаж, и мой уже был полон. Все остальные ценные вещи я прятала, где могла: засовывала за потолочные балки, ставила за двери, закапывала в саду. Мне казалось, что до моего возвращения никто их там не найдет.

Нюгуру отказалась оставлять дома даже самую малость из своих вещей. В качестве главной императрицы ей разрешили воспользоваться тремя экипажами, но и этого ей показалось мало. Она загрузила своим вещами экипажи Тун Чжи. Ему как наследнику полагалось десять экипажей, из которых семь заняла Нюгуру.

Моя мать чувствовала себя слишком плохо и не могла путешествовать, поэтому я сделала распоряжения, и она переехала в спокойную деревушку недалеко от Пекина. Гуй Сян должен был неотлучно находиться при ней. Ронг оставалась рядом со своим мужем.

В десять часов утра колеса императорского кортежа завертелись. Император Сянь Фэн не мог покинуть столицу без церемонии. Он принес в жертву животных и помолился небесным богам. Когда его паланкин миновал последние ворота Большого круглого сада, чиновники и евнухи бросились на колени и по нескольку раз ударились головой об пол. Император ехал вместе с сыном. Позже Тун Чжи мне рассказывал, что его отец плакал.

Процессия растянулась на три мили и была похожа на праздничный парад. В небо взлетали фейерверки — чтобы «распугать злых духов». Стража несла желтые флаги с драконами. Вслед за императорскими паланкинами двигались колонны представителей знати. Кроме них в процессии участвовали монахи, курители ладана, придворные дамы, слуги, охрана и королевские животные, а также оркестры с барабанами и гонгами и походная кухня. В самом хвосте ехала походная раздевалка и туалет. Солдаты вели под уздцы лошадей и ослов с поклажей дров, мяса, риса и овощей в глубоких корзинах, а также всякие кухонные принадлежности. Процессию замыкали семь тысяч всадников под командованием Жун Лу.