Книга Бог Галактики - Сергей Подгорных

Подняв валолет повыше над местом, где должен был открыться вход в подпространственный туннель, я увидел огни. За небольшим лесом светились огни какого-то селения, и я, не раздумывая, повернул свой аппарат туда. "Это, должно быть, и есть Николаевка, подумал я и не ошибся.

Я резко снизился и, прижавшись почти к самой земле, полетел над дорогой, что вела в село. Промелькнула табличка с указанием населенного пункта, и я, не снижая скорости, помчался к центру села. Памятуя о словах деда Никифора, который говорил, что в селе его все знают, и завидев первого встречного прохожего, совершил посадку. Убрав защитный купол, спросил, где дом деда Никифора.

Мужичок, одетый в большую, не по размеру телогрейку и огромные валенки, невозмутимо попыхивая папироской, ответил: "Вона, там". После этого для верности показал рукой на высокий бревенчатый дом, стоявший неподалеку.

Я двинул валолет к указанному дому, а мужичок, до которого только дошло, что здесь что-то не так, недоуменно присев на корточки, пытался взглядом найти шасси у моего аппарата. Так и не увидев ничего похожего, он задумчиво почесал затылок, сдвинув при этом шапку-ушанку на самые глаза.

А я в это время, включив все прожектора, подлетал к дому деда Никифора. Судя по всему, меня уже должны были ждать, и я опять не ошибся. Едва мой аппарат подлетел к дому, как на крыльцо тотчас выскочила, забыв закрыть за собой дверь, Майя. Я выпрыгнул из кабины валолета прямо в снег и бросился навстречу ей.

С минуту мы стояли обнявшись. Я нежно смотрел в красивое, милое лицо, ловя в нем отражение своих чувств. Майя, окутанная теплым паром, валившим из открытой двери, словно волшебным туманом, казалась мне прекрасной царевной Арлеей – дочерью сказочного царя снегов Троя Великого. Мы стояли, проникновенно глядя друг другу в глаза, и не могли наглядеться. Казалось, так будет длиться вечно, но, услышав строгий окрик деда Никифора: "Эва, дверь-то растопырили. Не лето, чай. В дом заходите, нечего на улице стоять", – наконец оторвались друг от друга.

– Некогда, дедушка, заходить, – проговорил я, оторвавшись от созерцания голубых глаз Майи.

– Как некогда? – удивился дед. – А чаю, что ли, не попьете?

– Некогда им чаи распивать, Никифор Иванович, – ответил за меня вышедший на крыльцо Володя. – В следующий раз они погоняют чаек вместе с нами.

– Как они? – удивился я, оторвавшись от Майи и пожав руки мужчинам. – А ты что, разве не с нами? Ты же так мечтал побывать в других мирах, на других планетах!

– В следующий раз, – грустно сказал в ответ бородач. – Сейчас у меня и на Земле есть множество неотложных дел. Слышно, что в городе настоящая война идет. Сейчас тебя отправлю и поеду узнавать, что там со знакомыми и друзьями, благо родственников у меня там нет. Помогу, чем сумею.

– Я думаю, это без надобности. С минуты на минуту на Землю должны прибыть теры. Они и займутся наведением порядка. Добьют всех краков и остальную нечисть, постараются восстановить здания, окажут медицинскую помощь раненым.

– Ну вот и состоялся тот долгожданный контакт, о котором совсем недавно мы говорили. Правда, не совсем так, как я представлял себе, но все же состоялся! – неожиданно воскликнул Володя. – Теперь, после того что произошло, после того, как столько людей видело все это, погибло от всего этого, никто не посмеет заявлять, что жизнь существует лишь на Земле. Что инопланетные цивилизации – лишь досужий вымысел писателей-фантастов.

– А ничего не произойдет, – огорошил я этим известием бородача. – Это владения теров: когда они решат, тогда и наступит контакт. А с последствиями вторжения они разберутся быстро. Никто ничего и не заподозрит. Обработают все население страны, а если потребуется, то и планеты, гипнопульсарами и представят дело так, словно Не было никакого вторжения. Как будто произошла здесь, в этом городе, какая-нибудь катастрофа вполне земного происхождения. Скажем, землетрясение или взрывы на складах боеприпасов. Да мало ли что могут придумать теры. Важно то, что всем людям, обработанным излучением гипнопульсаров, будет казаться, что ничего сверхъестественного не случилось. Катастрофа с большим количеством человеческих жертв, и ничего более.

– Вот даже как? – разочарованно протянул Володя. – А я-то думал! Выходит, я ничего не буду помнить о том, что произошло? Забуду тебя и Майю…

– Положим, ты-то как раз ничего не забудешь, – ободрил я приунывшего бородача и вложил в его большую ладонь крохотный, размером со швейную иголку антидепрессантный излучатель. – Будешь везде таскать с собой эту иголочку, и никакое забвение тебе не грозит.

Володя с изумлением посмотрел на крошечный прибор и сказал:

– Спасибо, Леон.

– Это тебе спасибо. Спасибо за все, – ответил я и помог Майе взобраться в валолет. Запрыгнул следом за ней в осевший почти до самой земли аппарат.

– Спасибо и вам, дедушка. В следующий раз будем в этих местах – обязательно зайдем.

Валолет плавно и мягко оторвался от поверхности земли.

– Выходит, ты все же планетянин, мил человек? – бросил вдогонку нам дед Никифор.

– Да нет же, дедушка, землянин я. На Земле родился, а вот где умру, не знаю, крикнул я уже вниз.

Майя помахала рукой на прощание деду и Володе, и я закрыл защитный купол.

К дому деда Никифора уже стали сбегаться односельчане, и мы, провожаемые их удивленными взглядами, полетели в сторону леса. Мне с трудом удалось поднять аппарат на высоту пятидесяти метров. Тараловые движки надсадно ревели, но выше валолет уже не поднимался, а спустя несколько секунд медленно, но неуклонно стал снижаться. Антигравитационный двигатель начинал сдавать. Я прибавил газа, стараясь протянуть как можно дольше, и валолет стрелой помчался над заснеженной дорогой, петляющей по ночному лесу.

– Леон, ты не знаешь, как там в городе? Живы ли все наши? Что с моим папой? – неожиданно спросила Майя.

Я, секунду помедлив, ответил:

– Он не твой отец. Том Трекси выдавал себя за твоего отца, лишь преследуя свои интересы. Интересы своего ордена Света – тайной организации. Ты им нужна была как приманка. Сам Трекси не далее чем четверть часа назад сообщил мне об этом.

Майя хотела что-то сказать, но лишь заморгала своими чудными ресницами и промолчала. Я понимал, что подобные новости все-таки надо рассказывать не так и не в такой обстановке. Но в этот момент лес кончился, и валолет, совсем потеряв высоту, стал стремительно приближаться к земле. Крикнув: "Держись", я схватил Майю, и валолет, подняв тучу снега, пробороздил днищем по земле. Послышался душераздирающий скрежет, и через мгновение наступила полная тишина.

Посадка, несмотря на свою экстремальность, оказалась вполне удачной, и мы, выскочив из бесполезного аппарата, понеслись по заснеженной дороге. Отбежав несколько метров от разбитой машины, я неожиданно вспомнил об оброненном в кабине валолета гранатомете. Подумав: