Книга Райское место - Марина Туманова

Правда, при таком раскладе в туннеле не могло быть ничего сводящего с ума. А как это вообще может выглядеть? Я приказал воображению уняться и, когда полчище нарисованных им монстров растаяло, решил, что свести с ума может и обычная столовая ложка. Перегибаю? Если и так, то самую чуточку. Медленно капающая вода точно сводит с ума. Сельма могла застрять в туннеле,

если она застряла, то мои плечи в том месте точно не пройдут. Куда я ползу?!

как раз в том месте, где вода просачивалась сквозь почву. Пока сумела освободиться, свихнулась. Или дело было еще проще: наткнулась в каком-то ответвлении туннеля на старый скелет, испугалась до смерти. Одни от такого заиками становятся, другие вполне могут чокнуться. Но не я, конечно, не я! Я только посмеюсь, если в следующий раз, выбросив руки вперед, опущу их на столетние кости.

Представив, как прозвучит смех в тесном подземелье, я поежился. Хорошо было бы сейчас вытащить из кармана зажигалку и осмотреться.

Земли не видел? Вот так и трогаются умом!

Но тело вошло в ритм, и я не решился его сбить. К физической нагрузке, которая сегодня выпала на мою долю, разве что парни из спецназа бывают подготовлены. Сейчас остановлюсь — больше не заставлю себя пошевелиться. Распластаюсь и забуду обо всем. Даже о том, что земля уже точно попала в ранки на левой ладони.

Набилась под содранную кожу, смешалась с кровью, и напрягаться не имеет смысла, потому что заражение крови уже началось. Результатом будет как минимум ампутированная рука. Однорукому писателю, конечно, проще вернуться к работе, чем однорукому плотнику, но ты уверен, что хочешь этого?

Вполне разумные мысли, но они никак не могли сойти за подарок ко дню рождения. Я переключился на Джейка — и поскорее отогнал картинку воображения с двумя изуродованными телами, которые еще хрипят, полностью потеряв рассудок, потому что…

Конечно! Моухейцы просто кретины! Да, Сельма Уибли рехнулась, отправившись путешествовать по подземному ходу, но ведь это могло случиться потому, что у нее не было с собой самогона! Я пожалел, что не спросил у Делберта, как долго Сельма пробыла внизу одна. Если хотя бы сутки плутала по замурованным ответвлениям хода

как скоро начнешь блуждать ты, дружок. Ползать все быстрее, тычась руками в стены, а головой — в низкий потолок и натыкаясь на осыпи, перегородившие лаз

и за все это время не сделала ни глоточка «Четырех роз», то странно не то, что она спятила, а что вообще осталась жива.

Я почувствовал себя лучше. Даже руки и ноги задвигались быстрее. Ждать, что вот-вот наткнешься на чудовище,

а чего тебе-то бояться, Уолт? Ты месяц любовался монстрами, с тремя из них даже переспать хотел

и оно в лучшем случае до смерти перепугает тебя своим видом, а в худшем

то есть в самом вероятном

напустит на тебя какую-нибудь противоестественную энергию, которая пережжет твои мозги, как блок-схемы устаревшей модели робота, — не лучший стимул к действию. Теперь же мне стало легче.

Но как я ни убеждал себя, что набрал скорость гоночного «Феррари», до самого обычного крота мне было далеко. Боковой лаз никак не появлялся. Казалось, весь путь от Клейменов до Уибли был короче этого отрезка. Хорошо искать дорогу в лесу! Там на каждом шагу ориентиры: поворот будет за кривой сосной, идти осталось до поляны, заросшей голубыми цветами. В горах тоже нормально: вон скала с плоской верхушкой, вот валун, похожий на лежащего дога. А как определишь, сколько ярдов осталось за спиной, если ничего не видно?

Когда моя рука по локоть ушла в дыру, я чуть не ткнулся носом в грязь. Шумно выдохнул и сплюнул, решив, что это достойный эквивалент радостного вопля. И стал изворачиваться, чтобы вползти в тесное ответвление. Плечо уперлось в стенку, на спину посыпалась земля. Поясница заявила решительный протест. Ничего, уже почти получилось. «Почти» разрослось, больно давя мне на ноги. Еще немного — и бедро вывихну. Надо повернуться на бок. Стать бы змеей… Ага, а чем я потом буду по клавиатуре стучать? Хвостом?

Бутылки держались крепко, но, когда я лег на правый бок, лезвие ножа ощутимо притиснулось к ноге. Я почувствовал, как расходится ткань под его нажимом, как все ближе к телу оказывается отточенная кромка.

Ну и что ? Заражение крови уже заработал, а маленькой ранки боишься ?

Туфли сбили не меньше фунта земли с дальней стенки, бедро ощутило острый укус ножа, но я уже развернулся. Дальше ход был немного свободней. Показалось, легче стало дышать. Я зажмурился и вытянул шею, но легкий поток воздуха, о котором пишут все авторы историй с подземными ходами, так и не коснулся вспотевшего лица. Да фиг с ним, зато потолок в этом рукаве хода был выше. Можно приподняться… Высший класс, стою на четвереньках и даже «рюкзаком» не касаюсь потолка!

Я рассмеялся. Вот уж в самом деле нашел класс! Куда там итальянским ресторанам и одежде от кутюр!

«Роллс-Ройсы» — чушь на постном масле, истинный класс можно найти только в грязном узком подземном лазе. Заказывайте билеты, их количество ограниченно!

Кое-как успокоившись, я вытащил зажигалку. Желтый огонек только усилил окружающую тьму и почему-то напомнил о траурном обряде моухейцев.

Потому что похож на погребальную свечу.

Я как наяву увидел очертания двух тел под цветастой скатертью. Алое пожелание покоиться в мире снова изогнулось, но теперь его прочтет любой. Рядом горят свечи, и родственники с друзьями рыдают по дорогим покойникам. А когда обряд кончится, всей компанией сожрут их. На скатерти неправильная вышивка. Какое отношение к Моухею имеет «RIP»? Надо было вышить «RIOS»[5] — покойся в наших желудках!

Зажигалка нагревалась, и я решил посмеяться попозже. Туннель кишкой тянулся во мрак, и ни Джейк не нацарапал на земляной стене указующую стрелку, ни Айрис не обронила розовую ленту. Кроме меня, явно никто не помнил, по каким правилам должно развиваться действие.

Сдвинув большой палец так, чтобы не обжечься, я поднес огонек к циферблату часов. Почти половина одиннадцатого. Слишком долго я добирался до поворота. А дальше поползу еще медленнее. И сделаю остановку на полпути. Две остановки, клянусь. Так что, уважаемые мускулы, никаких забастовок! Давайте, сократились, растянулись — и вперед. Знаю, что больно. Это, между прочим, мне больно. И ладонь у меня саднит, и по бедру кровь течет из пореза. Поняли теперь, кому хуже? Вперед!

Ерничанье помогало недолго. Я полз, то приподнимаясь, то распластываясь, и останавливался не два раза, а гораздо больше. Хотя уже не верил в «что-то сводящее с ума», выбросить нож не решался, пока во время очередной передышки не поймал себя на том, что вытащил его из-за ремня и ковыряю стену. Так скребется попавшее в западню животное. Нельзя расслабляться! Пустая голова годится только как груз на бочонок с кислой капустой. Нельзя засыпать!