Книга Холоднее льда - Чарльз Шеффилд

— Боюсь, это может оказаться что-то чертовски скверное, — Сова опустился в свое кресло. Но сиделось ему по-прежнему как-то не так. Личный визит — даже визит Гобеля с грузом живых омаров — оставался личным визитом, включавшим в себя тревожащее присутствие второго индивида в личных жилых покоях Совы. — Тот факт, что я попросил вас сюда прийти, самоочевидно показывает, что у меня есть в этом потребность, и я подозреваю, что данная потребность может быть неотложной.

— Речь идет об оборудовании?

— О чем-то гораздо более сложном. И гораздо более драгоценном. Об информации.

Ожидая прибытия Мобилиуса, Сова дюжину раз проигрывал эту встречу. Почти все итоги категорически ему не понравились. Мобилиус точно так же наслаждался интеллектуальными тонкостями, как Сова, но теперь не было времени для всех этих многослойных и чрезвычайно приятных сложностей с уловками и уклонениями. Лучшим подходом была, скорее всего, примитивная грубость: шоковая тактика, удар по Мобилиусу чем-то столь для него необычным, что после этого двое мужчин уже вынуждены были бы действовать на новом уровне прямоты. Сегодня должно было состояться открытое противостояние Свами Савачарьи и Сайруса Мобилиуса, а не сложное маневрирование Мегахиропса и Торквемады.

— Я хочу сообщить вам сведения, которые мне не предполагается знать, — Сова нарушил собственные правила вежливости и перед началом разговора не предложил собеседнику подкрепиться. — Причем я сообщаю вам эти сведения вовсе не как основу для предполагаемой ответной услуги в виде информации, которую вы можете обеспечить, а скорее как средство доказать всю серьезность уровня моих тревог. И я в самом начале хочу вас заверить, что я крайне редко являюсь раздатчиком информации. Если вы сегодня дадите мне то, что мне нужно, это не пойдет дальше без вашего на то разрешения.

— Отлично, — Сайрус Мобилиус выглядел заинтересованным, но настороженным. — Удивите меня. Если сможете.

— Я попытаюсь. Позвольте, я начну с мелочей. Задолго до того, как вы прибыли на Ганимед, Сайрус Мобилиус имел репутацию человека с огромной властью и влиянием — как на Земле, так и во всей Внутренней системе. Термоядерные блоки Мобилиуса сделали вас очень богатым человеком, однако «мобили» составляют лишь небольшую часть этой истории. А простое богатство никогда не было вашей целью. Вы используете богатство, чтобы купить себе влияние и управлять событиями.

— Как любой другой человек, у которого когда-либо были деньги. Если вы их не используете, зачем тогда стараться их добывать? — Мобилиус пожал плечами. — Пока никаких секретов. Я внимательно слушаю, но не услышал ничего, что бы меня удивило или проинформировало.

— Я еще только приступил. Богатство может многое сделать.

Оно столь же часто может использоваться, чтобы многое остановить. К примеру, умеренный объем денег по вашим стандартам — несметное богатство для большинства людей — был использован для рекламы и развития движения «Наружу». Часть этих усилий, естественно, направлена на поиск обитаемых планет вокруг других звезд. Таким образом, большинству людей может показаться вполне разумным, что Распределительную Систему Наблюдения с ее непревзойденной способностью прощупывать вселенную за пределами Солнечной системы следует перенаправить в другое русло, чтобы она оказала максимальную помощь в этом поиске… Но нас-то с вами не проведешь, не так ли? Мы знаем, что РСН плохо подходит для наблюдения за вселенной всего в нескольких световых годах от нас, что на самом деле она разработана для миллионов и миллиардов световых лет. И мы знаем, что изменение фокуса активности РСН с соответствующим урезыванием экспериментов в глубоком космосе было произведено совсем по иной причине. Прежде всего, это было сделано для того, чтобы Дэвид Ламмерман и Камилла Гамильтон лишились своих исследовательских позиций в центре РСН, после чего их можно было убедить отправиться в систему Юпитера и работать на Сайруса Мобилиуса.

— Поразительное предположение! — Теперь, когда Мобилиус наконец-то пристроился в кресле, он, похоже, вполне расслабился. Одна кустистая бровь приподнялась, а на лице у Солнечного Короля застыла кривая улыбка. — Я удивлен уже тем, что вы решились предполагать нечто столь абсурдное, а уж тем более тем, что вы предложили это мне.

— Когда вы вынуждены принять невероятное, как пришлось сделать мне, отсюда всего один короткий шажок до абсурдного. Я с удовлетворением отмечаю, что вы не стали этого отрицать.

— Так вы за тем меня сюда завлекли, чтобы отрицания выслушивать?

— Вовсе нет. Я упомянул о деле Дэвида Ламмермана и Камиллы Гамильтон только желая подчеркнуть, что у меня имеются необычные источники информации…

— Никогда в этом не сомневался. Именно по этой причине я к вам первоначально за помощью и пришел.

— К этой теме мы вернемся позднее. А перед этим я хочу доказать вам, что впервые в жизни я желаю открыть другому человеку многие из моих источников, а также многие из моих выводов. Ваше изменение фокуса работы РСН для службы собственным целям представляло собой вводный и совсем несущественный пример. Позвольте мне предложить вам другой, уже ближе к моей реальной заботе. Я знаю имя вашего противника в системе Юпитера.

На сей раз поднялись обе брови. Мобилиус резко выпрямился.

— Что?

— Благодарю вас. Вы сказали все, что мне требовалось узнать. Вы удивлены, неподдельно удивлены.

— Да, я удивлен, — Мобилиус откинулся на спинку кресла. — Не ожидал, что вы так скоро это выясните.

— Нет, этот вариант не годится, — Сова отбросил с головы черный капюшон, обнажая коротко стриженный скальп и темные, задумчивые глаза. — Вы по-настоящему удивились, а теперь вы слишком проницательны, чтобы это признать. Однако удивились вы по другой причине. Вы удивились потому, что у вас, знаете ли, нет никакого противника. Вы сами эту персону изобрели… Когда вы впервые пришли со мной повидаться, я принял вашу просьбу за чистую монету. Кто в системе Юпитера может желать вреда вам, спросили вы, или саботировать проведение Европейского термоядерного проекта?.. Я искал. И никого не нашел. Ни одного человека. Ваши усилия в системе Юпитера продвигались просто замечательно. Разумеется, вы также должны были это знать. Тогда зачем просить меня о помощи? Таким образом, в итоге я пришел к другой мысли. Кто обратился ко мне с этой странной просьбой? Не кто-то, неповинный в интригах, а сам Торквемада, бич неосторожного решателя проблем, погубитель некомпетентного головоломщика, мой старинный и бесконечно изобретательный противник. Не могло ли так получиться, что он попросту проверял меня, как он всегда меня проверял? И если он это делал, он также должен был практиковать направление по ложному пути, которое мы с ним всегда практиковали… Тогда я задал себе другой вопрос: зачем вам приходить сюда и ставить передо мной задачу бесцельного расследования? Ради простой интеллектуальной забавы? Маловероятно. Эта забава вполне доступна для вас через посредство Сети Головоломок. Вы должны были прийти, решил я, с тем чтобы продвинуть какую-то собственную программу… Но какую программу? И тогда мне пришлось инвертировать проблему, ибо сам Торквемада любит инвертировать. Итак: предположим, у вас нет тайных врагов в системе Юпитера, зато у вас, скорее, есть тайный союзник. Если вам хочется, чтобы эти взаимоотношения так и остались тайными, вы также станете беспокоиться, что они могут открыться. В вашей собственной осторожности вы были уверены, но как насчет другой стороны? Что, если та персона являлась слабым звеном — или что связь была недостаточно тайной?.. Таким образом, выясняется первый прием Торквемады. Вы приближаетесь к своему старому противнику в Сети Головоломок и предлагаете Мегахиропсу обнаружить наличие связи между вашими делами и делами какой-то другой персоны в системе Юпитера. Если я сажусь в лужу, это для вас наилучший ответ. Ибо там, где я сел в лужу — не стану изображать ложную скромность, — не преуспеет больше никто… Да, но предположим, я не сел в лужу. Это чудеснейший пункт, второй прием Торквемады. Ибо вы попросили меня найти противника. А поскольку такового не обнаружилось, я должен был в лучшем случае найти связь. И если бы я ее раскрыл, вы бы могли затем сказать: «Ага, вот он, мой враг. Это все, что мне требовалось узнать. Большое вам спасибо. Дальше я сам справлюсь с этой проблемой». Единственный способ по-настоящему вас удивить заключался в заявлении о том, что я реально обнаружил вашего противника. Ибо такой персоны, разумеется, не существует.