Книга Стерпор - Андрей Егоров

– Ага, ты уже придумал. – Купец снова полез под повозку.

– Повторим, – решился наконец Ламас, убедив меня в том, что рассудок наконец оставил его.

Колдун снова зашевелил пальцами, создав второй черный фантом с головой Варнана, потом третий, потом четвертый. Все они постепенно принимали окончательную форму, а затем стали лопаться, оглушая и ослепляя нас. Все больше хищных птиц сбивались с пути и принимались метаться по небу, перепуганные вспышкой и отвлеченные от основной цели своего путешествия…

– Господи, прости меня, клянусь, что никогда больше не буду шулерствовать, – услышал я голос купца, – перед лицом священной анданской церкви клянусь, только спаси меня… спаси от всего этого кошмара… будь проклят тот день, когда я встретил этих кретинов…

Клекот становился громогласнее, с неба посыпались перья, закапала ядовитая слюна, выжигая вокруг нас траву. Одна из капель попала мне на руку, от резкой боли я едва не выронил меч. Лука Дормедонт завизжал от страха; наемники пришпорили коней и поскакали куда-то прочь – я увидел, как одного из них на полном ходу два гиппогрифа выбили из седла; Ламас перестал создавать фантомы и рухнул на траву, сжав голову руками; Варнан сшиб кулаком одну из птиц – она почти приземлилась ему на голову…

В это мгновение что-то произошло, в небе возникло сияние, оно становилось все ярче и ярче, затягивая хищников в золотистую паутину. Потом гиппогрифов вдруг неудержимо стало тянуть вверх, в самые небеса, все быстрее и быстрее, они поднимались, подчиняясь неизвестной могучей силе, пока не заполонили все небо. Тогда они развернулись и поплыли прочь, громадным неразделимым воинством. Они плыли долго, а мы снизу наблюдали за их исходом. Затем их стало меньше, после долгих сумерек словно наступил рассвет, а когда последний гиппогриф скрылся за горизонтом, просветлело и у меня на душе – опасность миновала.

Почувствовав, что в природе что-то переменилось, Лука Дормедонт выбрался из-под телеги, поднял к небу заплаканное лицо и принялся быстро стирать слезы с мокрых щек.

– А-а-а, – растерянно протянул он, – что, они что, улетели, что ли?

– Да, – сказал я, – колдун-убийца их прогнал.

Купец поспешно обернулся к Ламасу:

– Беру свои слова обратно, чернокнижник, ты величайший маг всех времен и народов. Ну ты даешь. Как это ты сделал?

– Да это не я, это Оссиан, – с улыбкой проговорил Ламас, – а я что, только действовал с фантазией. Мне удалось отвлечь много гиппогрифов от основной цели, ну Оссиан и почувствовал вдруг, что контроль ослаблен, что он теряет стаю, так что он послал новый, более мощный импульс, собрал их своей волей в магическую сеть и отправил к месту назначения.

– Прекрасно-то прекрасно, – сказал я, с удовольствием пиная тельце мертвого гиппогрифа, – но вот как бы тоже привлечь такое воинство на свою сторону? Я думаю, они могли бы запросто опустошить какой-нибудь город, не так ли?

– Не знаю, зачем Оссиану это понадобилось… Чтобы управлять таким воинством, много сил надо затратить, к тому же они постоянно будут выходить из-под контроля, да еще, не дай темные боги, нападут на тебя самого, – Ламас покачал головой, – честно говоря, я на такое не способен.

– Но ты же сам Лемутрок Анджей Моргенштерн Август Симеон, – напомнил я. – Неужели не способен?

– Как вам удалось мое имя запомнить, милорд? – в изумлении уставился на меня колдун. – Никогда не слышал, чтобы кто-нибудь когда-нибудь его повторил.

– У меня хорошая память, – отмахнулся я, – это как раз очень просто, а вот как бы нам заручиться поддержкой Оссиана?

– Никому не советую заручаться его поддержкой, – покачал головой Ламас, – у Оссиана всегда свои, далеко идущие планы. Лучше с ним не связываться никому и никогда…

– Вы как хотите, – подал вдруг голос Лука Дормедонт, – а я поехал, – с этими словами он хлестнул лошадей, – а ну погнали, родимые!

Лошади сорвались с места, и обоз рванул в карьер. Настигнуть Дормедонта нам удалось почти через милю, с большим трудом. И то только потому, что лошади двух почивших наемников паслись неподалеку. Оставив незадачливого купца с крупным фингалом в пол-лица на обочине, мы отправились дальше на юг. К слову сказать, до деревушки, находившейся неподалеку от караульной башни, оставалось не больше пары миль.

По прибытии на место мы чудесно поужинали в местной таверне, где нам не просто оказали радушный прием – хозяин заведения неожиданно заверил меня, что он один из самых ярых моих сторонников. Слова его меня всерьез насторожили, потому что мне уже приходилось встречаться с «ярыми сторонниками», но потом я посмотрел в его глаза и понял, что, в отличие от покойного главаря разбойников Куилти, он совершенно искренен. Этот почтенный человек сказал, что в случае необходимости у него всегда найдется для меня не менее двадцати клинков. Затем он заговорщицки подмигнул мне серым глазом.

– А не найдется ли у вас в таком случае места, уважаемый, чтобы разместить на постой меня и моих спутников? – спросил я. – О клинках побеседуем позже…

– Ну, разумеется, милорд, – он ухмыльнулся, – о чем разговор, для вас что угодно. Вы ведь не забудете старого трактирщика, когда ваша власть станет безграничной?

– Я никогда не забываю тех, кто оказывает мне помощь, – заверил я его.

– Рад это слышать, милорд, чрезвычайно рад это слышать… – пойдемте я провожу вас в ваши покои.

Хозяин повел нас в жилую часть дома. Мы шли пустынным коридором, он обернулся ко мне и сказал:

– Надеюсь, комната вам понравится.

– Не забудь прикатить туда бочку светлого эля, – Кар Варнан хлопнул «старого трактирщика» по спине, – мы сильно устали с дороги и хотим отдохнуть на славу.

– Будет сделано, – ответил несчастный, хватаясь за поясницу. Он попробовал разогнуться, но в спине предательски хрустнуло, и хозяин заведения так и остался стоять скрюченный, словно одна из статуй художников-авангардистов из Катара – я как-то видел несколько – жуткие творения, фантазия у них самая извращенная.

– Кар! – свирепо рявкнул я, возмущенный до глубины души тем, что он не рассчитал силу и почти покалечил моего «ярого сторонника». – Ты что себе позволяешь?!

– Сейчас исправим! – гаркнул Варнан, ловко ухватил вскрикнувшего хозяина таверны за плечо и пониже спины и разогнул в обратную сторону. Послышался ужасающий треск, и бедняга рухнул без чувств на дощатый пол. – Ой! – сказал великан. – Я, чес-слово, не хотел… Но, кажется, он совсем поломался.

Ламас присел и коснулся горла несчастного:

– Жить будет.

– Нужно позвать кого-нибудь, кто сможет предоставить нам комнату вместо него, – сказал я. – Кар, займись этим немедленно. И постарайся больше никого не покалечить хотя бы сегодня.

– Да я же не нарочно… – начал оправдываться Варнан.

Тут в глубине коридора появился кто-то. Он в нерешительности остановился, увидев рядом с нами на полу распростертую фигуру.