Книга Евангелие от змеи - Пьер Бордаж

Раненые поднимались с земли, делали первые робкие шаги, казалось, что люди просто прилегли вздремнуть на часок после обеда. Те, кто подошел помочь, отшатывались с возгласами изумления. Йенн увидел на лице молодого индуса улыбку —его белокурая подруга выпрямилась, посидела несколько минут на бордюре, явно не понимая, что она здесь делает. Она провела рукой по виску, щеке, уху, но на лице не осталось никаких следов страшного удара —ни царапины, ни синяка, ни даже ушиба. Ни на тротуаре, ни на дороге не было крови, раны исчезли, люди чувствовали себя целыми и невредимыми, на их ошарашенных лицах читались изумление и горячая вера.

* * *

Йенн решил сделать еще одну попытку.

—Если нет наказания по закону, следовательно, допустима любая жестокость.

Они ехали во главе длинного каравана машин к Монпелье, следующему месту встречи новых кочевников.

Рино утром Пьеретта вместе с мадам Гандуа уехали В Обрак. "Еще не пришло время явить ее миру, —сказал Ваи-Каи. —Пока она должна остаться в тени". Случившееся в кемпинге так сильно подействовало на умы людей, что прощальный ужин, устроенный марсельцами, прошел в молчании и единении. Никому не пришло в голову нарушить волшебное очарование вопросом, ненужной репликой, неуместным замечанием. Те, кто ночевал не в кемпинге, оттягивали расставание до последнего и разъехались поздно ночью, когда от усталости начали слипаться глаза. Ваи-Каи и остальные ночевали в бунгало, пропахших плесенью. Проснувшись, они позавтракали на залитой солнцем террасе, глядя на сверкающие волны Средиземного моря поверх ломаной линии крыш.

Под утренней росой упоительно пахли чабрец и розмарин.

Некоторые ученики, в том числе Йенн, искупались в бассейне —хозяин несколько дней назад открыл и почистил его специально к их приезду.

—Законы уже существуют, но ни жестокость, ни преступления не исчезают, —покачал головой Учитель. —Законы, придуманные людьми, это всего лишь защитные барьеры, воздвигнутые страхом. Законы —доказательство наших недостатков, ущербности, непонимания.

Если бы законы, придуманные людьми, могли дать Земле гармонию, человечество не стояло бы на краю пропасти, ему не грозило бы уничтожение.

—Но в сообществе невозможно жить без законов и правил!

—Человеческий закон всегда зиждется на недоверии.

Мы подозреваем другого в том, что он убийца, и потому запрещаем ему убивать. Мы подозреваем ближнего в том, что он вор, вот и заявляем, что чужое имущество священно. Нам кажется, что сосед желает нашу жену, и клеймим адюльтер. Но, если смерть нам не страшна, зачем бояться потерять жизнь? Вор не может ничего у нас забрать, если мы ничем не владеем.

Спутник жизни тоже нам не принадлежит. Если жизнь приводит его в объятия другого человека, мы должны радоваться его счастью. Чем сильнее в людях страх потери, тем больше новых законов они придумывают. Если судить по благополучию адвокатов, нашей цивилизацией управляет страх!

Духовный Учитель весело рассмеялся, но Йенн не сдался.

—Тот молодой ученик, индус, он ведь представляет опасность для общества, так? Он же признался, что убил свою семью, и, если это повторится, на нас ляжет большая доля ответственности за...

—Он больше никого не убьет. А если это все-таки случится, мы должны будем любить его еще сильнее. Его осуждение не залатает полотна жизни —напротив, прореха станет больше. Именно такого результата мы и добиваемся, отталкивая от себя преступников или тех, кто не соблюдает законы. Сам подумай, как странно все оборачивается во время войны: людям позволено убивать на совершенно законных основаниях, и чем больше они убивают, тем сильнее их любят, почитают и прославляют. Некоторые религии даже обещают рай своим адептам, истребляющим неверующих, неверных, язычников. Следовательно, законы, созданные людьми, —не более чем инструменты, которые меняются в зависимости от обстоятельств, интересов, культур. Им нельзя доверять, то есть они... незаконны. А вот если люди найдут дорогу к дому всех законов, они забудут свой страх, а значит —необходимость защищаться.

—Но в твоем доме тоже есть законы!

—Священные законы жизни, Йенн. Законы приятия, законы любви.

Судорожно сжимая руль, Йенн смотрел на окаймляющий дорогу скалистый пейзаж. То и дело на очередном повороте дороги за кружевной завесой приморских сосен сверкала синяя вода.

Прошло два с половиной года с тех пор, как в этом пейзаже пересеклись пути Йенна, Мириам и Ваи-Каи. Короткий отрезок времени, вместивший в себя вечность.

—Полиция может доставить нам кучу неприятностей, —буркнул он. —Они и так без конца к нам цепляются. Правильнее будет попросить его уйти —хотя бы на время.

—Если мы не способны принять его, Йенн, значит, мы отвергаем все человечество. Мы ведь разделяем с ним ответственность за его преступления.

—Этот парень —не все человечество, черт бы его побрал!

—Каждое человеческое существо —нить в ткани бытия и все полотно в целом. Как капля воды в океане, единственная в своем роде, но и носительница всех свойств. Отказываясь от одной нити, мы отрекаемся от всего полотна. То, что вы делаете самому малому из нас, вы делаете Мне.

—Он сам перерезал все нити, этот мерзавец, он испортил полотно!

—И ты хочешь, чтобы мы еще и перерезали его нить?

И нарушили тем самым и без того хрупкое равновесие?

Йенн искоса взглянул на Ваи-Каи. Учитель в последнее время похудел, глаза на осунувшемся лице казались еще больше. Им приходилось умолять его, чтобы он время от времени хоть что-нибудь ел, делал глоток-другой воды, но от него исходила все более мощная, почти осязаемая энергия, тепло и свет, в которых хотелось укрыться каждому, кто приближался к нему.

Кусочек солнца, упавший на землю.

И ему, Йенну Колле, была дарована неслыханная милость —он мог все время купаться в лучах этого солнца.

—К военным преступникам это тоже относится?

—Если мы не способны разглядеть человека в военном преступнике, то не сумеем и разгадать преступное намерение в человеке. Мы все —потенциальные военные преступники. Иногда у нас есть на то веские причины.

Французская революция, например, уничтожала людей во имя принципов свободы, равенства и братства. Нацисты уничтожали евреев во имя совершенного человека и высшей расы. Все мы способны ответить на зов великих идеалов, все можем нырнуть в расселину между реальным и воображаемым. Призрак сказочного "завтра" превращает человека в самое опасное, самое разрушительное оружие на свете. Как много народов на Земле были силой обращены в другую веру или истреблены во имя Бога Единого, ради грядущего рая? Сколько племен стерли с лица земли из-за мнимого превосходства одной расы над другой?

Они остановились на заправке, где цены исключали само понятие конкуренции. Машины кое-как разместились на подъездных дорожках к автоматам. Клиенты, заливавшие бензин и выходившие из магазинчика, удивлялись толпе полуголых мужчин и женщин, украшенных бусами, ожерельями из засушенных цветов и татуировками.