Книга Самое Тихое Время Города - Екатерина Кинн

И он вошел. Лист фактурной бумаги с котом висел в рамочке на стене. Кот приложил лапу к усам, призывая Игоря молчать, и потыкал другой лапой в соседний стенд. Там висело несколько пейзажей с церквушками и лесом, аэрографии с катящимися шарами и проступающими из хаоса темных пятен контурами, а еще три небольшие картины, в которых даже он, дилетант, углядел сходство почерка, или что там еще бывает у художников. Вид из окна – несовременного, с форточкой, через желтеющую кленовую крону на залитый солнцем двор. Чистопрудный бульвар в осенней листве. Заброшенный, неухоженный фонтан в пустом парке, заваленный сухими листьями. Дальше шло пустое место. Картины с опавшим кленовым листом не было. Кот с картинки довольно потер усы, скрестил лапы на татуированном пузе и замер.

Игорь поискал, у кого бы спросить. Возле кассы стоял мрачный парень в джинсах и кожаной куртке типа «косухи», подписывал какие-то квитанции. Кассирша терпеливо ждала, пока он закончит. «Наверное, деньги за проданные вещи получает», – решил Игорь.

– Извините, – сказал он, подходя к кассе…

– Извините…

Андрей поднял голову. Над ним стоял высокий темноволосый парень в джинсовой куртке. Что-то было в нем знакомое. И вел он себя как-то нервно. Словно что-то искал, знал, что надо искать здесь, но не находил.

– Да?

– Вы автор? – Он показывал на стенд с московскими пейзажами.

– Ну?

– Мне кажется, что здесь должна быть еще одна картина. Понимаете, я видел ее сквозь окно. Там… земля, изморозь и кленовый лист…

– Да, он был, – медленно проговорил Андрей. – Но я продал ее еще год назад… и не здесь.

«Судьба. Знак и судьба».

– Будем знакомы. – Он решительно протянул руку. – Андрей Соколов, автор всего этого… осеннего.

– Игорь Кременников, – сказал Игорь и пожал Андрею руку, по-прежнему хмурясь и что-то высматривая.

– Ищете что-то? Тот пейзаж?

– Нет, – покачал он головой. – Не что-то. Кого-то.

– Встречу назначили?

– Нет, – покачал он головой. – Не назначили. Просто надеюсь. – Он помолчал, мучительно не находя слов, затем, видимо сдавшись, повторил: – Надеюсь.

Андрей кашлянул и решился спросить:

– А почему именно здесь?

Игорь неопределенно пожал плечами. Явно что-то хотел сказать, но объяснять ему, видно, было в тягость.

– Скажем так – судьба привела.

– Судьба, – беззвучно выговорил Андрей, глядя Игорю в глаза – или сквозь глаза. – Вам сегодня ночью звонили…

– Да… А откуда вы…

– Анастасия.

Он поставил ударение так же, как ставила она – на третье «а». Не спутать.

– Она у меня дома. Она вас ждет.

– Слушайте, а этого не вы рисовали? – Игорь указал на кота-пирата. Тот не подавал никаких признаков жизни, как будто не он только что корчил рожи и размахивал хвостом и лапами.

– Нет, это что-то в стиле Шагина. Но это не собственно митьки, они котов рисуют в других пропорциях.

За ними закрылась зеркальная дверь. Полосатый разбойник стрельнул глазами по сторонам, скинул треуголку и перевязь и удрал с картинки. Через минуту из-за стенда выглянул рыжий полосатый кот с драными ушами.

У решетчатой ограды и вечно открытой калитки болтались две девицы, которых различить можно было только по тому, что у одной вокруг шеи был обмотан яркий красный шарф, а вторая была в темных очках. Ну и по цвету волос, медно-рыжих у одной и пестро-блондинистых у другой. Черные джинсы в обтяжку, модные сапожки и короткие курточки делали их похожими на тысячи других девиц.

Откуда-то сверху прямо на грудь Андрею спланировал бумажный самолетик. Он задрал голову, пытаясь разглядеть, кто же его запустил. Девицы у калитки захихикали.

– Лиза, Леся, вы что тут делаете?

Девицы синхронно повернулись.

– А мы у Ланы были. Мастер передал, что с ее матушкой все в порядке, – прощебетала медно-рыжая, поправляя очки.

– И еще мы тут понаблюдали, вы не переживайте, все чисто, «хвоста» нет! Мы еще побродим тут, подождем, пока Инка вернется.

Андрей вздохнул:

– Инна-то тут при чем?

– Ну как же, Андрей-сэмпай![22]– удивилась девица в шарфе. – Она с воздуха! Вам ведь нужно воздушное прикрытие?

– Это Виктор вам сказал?

– Мы сами додумались!

– То-то, я смотрю… Пойдемте, Игорь, а то от этих знатоков тайных операций у меня голова начинает болеть.

И постарался не обернуться на хихиканье за спиной.

На звук открывающегося замка из комнаты выглянула очень красивая черноглазая девушка. «Прямо царевна Будур, – подумал Игорь. – Только постарше». Девушка увидела Игоря.

– Андрей? А это кто?

– Игорь. К Насте. Игорь, это Лана, она в курсе…

Брюнетка ахнула:

– Она вам звонила!

– Мы в салоне встретились. – Андрей сунул ей в руки пакет с продуктами. – Деньги я получил, вот, купил всякого…

Лана была возбуждена и чем-то явно обрадована.

– Девчонок наших видели во дворе?

– Ну?

– Они говорят, что с мамой все в порядке, они давно следили, они ее спрятали! Она мне звонила! Все в порядке!

– Лана просто сияла.

– Ну хоть что-то слава богу. А вам про Катю не звонили?

– Нет. И это странно. – Она показала мятый листок. – Вот эта штука как маяк. Да и я сама меченая, но сюда никто и не совался, словно тут какое-то место такое, что нас не видно…

Андрей снял куртку, повесил на вешалку.

– Бывают места, куда они пролезть не могут. – Он вспомнил квартиру Фоминых, и сердце сжалось.

Игорь вошел в комнату вслед за хозяином и замер. Он, конечно, мог догадаться, что у художника есть мастерская. Закрытый чем-то вроде выцветшей занавески мольберт, свечи в подсвечниках и на подставках, одинокий шкаф-горка с единственной вещью за стеклянными дверцами – ониксовым в серебре кубком, напротив – старое трюмо и на подзеркальнике – темная роза в узкой бутылке из густо-синего стекла. Пахнет воском, красками, мелом, к выцветшим бумажным обоям пришпилены карандашные рисунки, в углу – стол, заваленный стопкой альбомов с репродукциями и всякой всячиной, этажерка с книгами. Диванчик напротив окна, у самой двери, и кто-то спит, укрывшись старым мягким пледом.