Книга Остров без сокровищ - Виктор Точинов

Но на торчащие наружу мушкеты Джоб не отвлекался: выстрелив, тут же бросился к двери и попытался разрубить голову Джиму, не преуспел и был убит Абрахамом Греем.

Третий пират держал в руках два пистолета, из одного выстрелил, из второго не успел.

Джим пишет о нем: «Другой пират был застрелен у бойницы в тот миг, когда он собирался выстрелить внутрь дома. Он корчился на песке в предсмертной агонии, не выпуская из рук дымящегося пистолета».

Выстрелить не успел, но пистолет дымится – значит, пистолетов было два. А вот бойница вызывает сомнение… Дело не только в том, что наверняка этот пират уступал ростом Джобу и в бойницы стрелять ему было неудобно, – мы совершенно точно знаем, куда попала пуля из его дымившегося пистолета. Она попала в ногу капитана Смоллетта: «Вторая пуля коснулась икры и повредила связки», – пишет Джим (первую выпустил Эндерсон). С севера, востока и запада ноги капитана прикрывали поленницы, используемые как столы для оружия. Траекторию полета пули – от бойницы до икры капитана – не представить даже теоретически. Пуля влетела с юга, причем через дверной проем. Последовал ответный выстрел, из сруба, очевидно из мушкета, и удар пули откинул застреленного пирата в сторону – можно предположить, что лежал он под одной из бойниц южной стены, – и Джим непреднамеренно ошибся.

А чтобы попасть к двери, третий пират должен был обегать сруб с другой стороны, с западной. Иначе никак, иначе он натолкнулся бы на схватку Эндерсона с Греем и едва ли остался бы безучастным.

Короче говоря, третий пират попросту не побывал у той стены, где стоял Хантер. Да и зачем ему мудрить с чужим мушкетом – выдергивать, затем просовывать обратно – когда есть заряженный пистолет, даже два: пальнуть внутрь и быстрее, и надежнее.

Методом исключения получается, что Хантера убил Дик Джонсон – начинающий пират, набожный юноша, всюду таскающий с собой библию. Он у южной стороны так и не появился, в рукопашную схватку не вступил. Только у него было время схватиться за мушкет Хантера. С возможностью хуже, ростом и физической силой Дик далеко уступал Эндерсону…

Он (если это был он) очень сильно приложил прикладом – Хантер отлетел так, что вдобавок к сломанным ребрам еще и голову изрядно разбил при падении, ударившись о бревна. Вот вам и набожный… В тихом омуте черти водятся. Но потом быстро раскаялся в содеянном – не по-христиански как-то всё получилось – бросил тесак и сбежал с поля боя.

Уточнив предварительную картину убийства, мистер Шерлок Холмс долго курил бы трубку, – на улице, по причине плохой вентиляции.

Затем занялся бы следственными экспериментами. Попрыгал бы так и сяк снаружи сруба, пытаясь выдернуть мушкет, а потом просунуть его обратно. Изучил бы с лупой разбитый мушкет доктора Ливси, затем сам бы повредил пару мушкетов (благо оружия в срубе с большим избытком), стреляя в них с близкого расстояния – с дальнего все рано не попасть. Еще наверняка мистер Шерлок Холмс вымерял бы шагами блокгауз, проверяя, сколько секунд потребуется, чтобы добраться до поста Хантера от бойниц северной стены, и западной, и от дверного проема.

Потом Холмс вновь закурил бы свою трубку, раз уж любимая скрипка осталась в Лондоне, на Бейкер-стрит. А покурив, еще раз опросил бы защитников сруба, задавая вопросы странные и сбивающие с толку.

Завершилось бы дело как обычно, как сотни других дел, распутанных гениальным сыщиком. Он собрал бы всех вокруг большого стола (вернее, в нашем случае вокруг большой поленницы) и изложил бы суховатым тоном длинную цепочку безупречных логических выводов, проистекающих один из другого, и выложил бы на поленницу главную улику – ниточку из камзола Хантера, обнаруженную на… впрочем, догадайтесь сами, где мистер Шерлок Холмс ее обнаружил.

И по ходу речи, перед самым ее финалом, убийца сообразил бы, что никак не сможет спастись от неумолимой логики Холмса, и выдал бы себя: выхватил бы из кармана пистолет, или бросился бы прочь из блокгауза…

Но кто же этот убийца? Имя, сестра, имя! Кого Холмс припер к стене и вынудил сознаться?

Ах, полноте… Шерлок Холмс в блокгаузе на Острове Сокровищ – всего лишь плод нашей фантазии. Игра ума…

А Хантера убил молодой и набожный пират Дик Джонсон. Прикладом мушкета. Помолился и шандарахнул.

Не верите – почитайте свидетельство о смерти, подписанное доктором Ливси.

* * *

Увлекшись загадочной смертью Хантера, мы как-то позабыли про Джойса, про второго слугу сквайра. А он ведь тоже погиб, так и не увидев сокровищ…

Умер быстро и безболезненно, от пули в голову. Откуда прилетела пуля, Хокинс не упоминает. Скорее всего издалека, из леса: пират мимо бойницы Джойса пробежал лишь один, и как он распорядился зарядами своих пистолетов, мы разобрали подробно. Учитывая, что при стрельбе из мушкета «Смуглая Бесс» на большом расстоянии попадали во врага четыре пули из тысячи, а бойница площадью значительно уступает человеческой фигуре, надо признать: не повезло Джойсу редкостно. Вытащил из громадной кучи лотерейных билетов единственный с черепом и костями.

Но не предполагать же, что кто-то из присутствовавших в блокгаузе джентльменов приставил Джойсу мушкет к затылку и спустил курок? До такого нелепого предположения мы не опустимся. Пороховая гарь на изуродованной голове Джойса мгновенно выдала бы убийцу, а стрелять через весь сруб нельзя – невозможно прицелиться толком сквозь густой дым.

Признаем: Джойс и в самом деле погиб случайно. Не будем уподобляться конспирологам, случайностей не признающим, во всем видящим проявления враждебной злой воли.

Итог сражения никак не изменил расстановку сил на острове: уцелело восемь пиратов и четверо защитников сруба (капитана, получившего две раны, в расчет не берем, он сражаться не способен). То же самое двукратное превосходство в силах, что мы видели до начала штурма.

Но внутри блокгауза расклад изменился кардинально: Трелони остался в одиночестве. Хокинс пишет про финал битвы:

«Пороховой дым рассеялся, и мы сразу увидели, какой ценой досталась нам победа. Хантер лежал без чувств возле своей бойницы. Джойс, с простреленной головой, затих навеки. Сквайр поддерживал капитана, и лица у обоих были бледны».

Дважды раненый Смоллетт побледнел от кровопотери. Но отчего побледнел сквайр, ни царапины не получивший? При всех своих недостатках он не трус, да и опасность уже миновала, пора радоваться победе, а не бледнеть…

Побледнел сквайр Трелони неспроста. Понял, что остался один. А еще вполне мог сообразить, что с какой-то странной избирательностью летают на этом острове шальные пули-дуры (и шальные приклады): сначала Редрут, теперь вот Джойс с Хантером. Все «свои люди» погибли. Могла бы уж шальная пуля и Ливси зацепить, или Хокинса… Но не зацепила.

Бледнел сквайр не зря.

Вскоре после боя он, фигурально выражаясь, получил свою черную метку.

Глава двадцать пятая

Черная метка сквайра Трелони и реабилитация Джима Хокинса

Вскоре после боя состоялось совещание защитников блокгауза. Джим категорически не желает поведать нам, о чем шла речь. Ничего, дескать не видел, ничего не слышал, ничего не знаю, даже догадываться не хочу, а у доктора Ливси или сквайра поинтересоваться – позже, в процессе сочинения мемуара, когда нужда в секретности отпала – не позволила природная скромность.