Книга Ярость стрелка Шарпа - Бернард Корнуэлл

Сэр Томас Грэм — один из самых популярных генералов войны на Пиренейском полуострове. История его жизни, коротко изложенная в «Ярости Шарпа», соответствует действительности. До того как французы надругались над его умершей супругой, он относился к Франции и ее революции с симпатией, затем уверился, что красивые слова всего лишь маскируют зло, набрал на свои средства полк и вступил в армию. Его высшее достижение — сражение при Барросе, когда британская пехота (при немалой поддержке артиллерии майора Дункана) одержала поразительную победу над противником. Британцы уступали неприятелю численно, устали после марша и не получили ожидаемой помощи от генерала Лапены, но все равно взяли верх. Маршалу Виктору после поражения при Талавере следовало бы оценить силу британского мушкетного огня, однако он снова наступал колоннами, чем существенно ослабил огневую мощь своих батальонов. Британская же тактика с использованием развернутого строя доказала полное преимущество. Исход битвы висел на волоске, и все в конце концов решилось в рукопашной.

Трусливое поведение генерала Лапены глубоко оскорбило испанцев. Их войска были вполне боеспособны, что и продемонстрировали при Байлене в 1808-м, когда не только разгромили французов, но и захватили их Орла. Через два месяца после Барросы генерал Сайас отличился при Альбуэре. Сайас хотел помочь британцам и при Барросе, однако Лапена не дал ему такого разрешения. Испанское правительство в знак признания заслуг генерала Грэма предложило ему титул герцога Дель Черро-дель-Пуэрко, но Грэм отказался, сочтя предложение завуалированной попыткой подкупа с целью убедить его не высказывать мнения о поведении Лапены. За последним закрепилось прозвище Донья Манолито, что, возможно, и объясняет его действия. И все-таки с пустыми руками сэр Томас не остался, получив собаку генерала Руссо, тяжело раненного в сражении и скончавшегося от этих ран. Его пес, пудель, отказался покидать мертвого хозяина, а затем и его могилу. Грэм, взяв собаку, отослал ее впоследствии в Шотландию. «Французский, похоже, ему понятен лучше»,— писал генерал домой. После Барросы сэр Томас стал первым заместителем Веллингтона. Уже после войны он получил титул лорда, дожил до глубокой старости и больше не женился. Мэри так и осталась его единственной любовью. Желающим узнать больше об этом удивительном шотландце я бы настоятельно рекомендовал биографию Энтони Бретт-Джеймса «Генерал Грэм» (изд. Макмиллан, Лондон, 1959). Сам я пользовался именно этой книгой при написании «Ярости Шарпа». Другим источником послужил очерк доктора Джона Северна «Роман Уэлсли», посвященный анг-ло-испанской дипломатии между 1809-м и 1812-м и изданный во Флориде в 1981-м.

Генри Уэлсли определенно был самым приятным и обходительным из братьев Уэлсли, но, боюсь, я опорочил память о нем, приписав ему не вполне уместное увлечение. Верно по крайней мере то, что он был несчастен в любви. Жена действительно оставила его ради Генри Пейджета, второго графа Энглси, который уже как маркиз Энглси командовал при Ватерлоо кавалерией Веллингтона. Разводы Генри Уэлсли и Генри Пейджета (он бросил первую супругу, чтобы жениться на Шарлотте) стали в свое время причиной громкого скандала, но у меня нет никаких сведений относительно того, что о романе Генри Уэлсли ходили какие-либо слухи в Кадисе. Он был весьма способным дипломатом, и Британия крайне нуждалась именно в таком человеке, поскольку политическая ситуация в Испании (в 1811-м это означало в Кадисе) была взрывоопасная. Британия и Испания по причинам, упомянутым в романе, оказались весьма неудобными союзниками, и в Испании существовали влиятельные силы, добивавшиеся разрыва этого союза и восстановления добрых отношений с Наполеоном. В том, что ничего такого не случилась, велика заслуга Генри Уэлсли, проявившего мудрость и спокойствие, а также сэра Томаса, одержавшего победу при Барросе.

Адмирал, бригадир Мун и Катерина Бласкес — персонажи вымышленные. Вымышленной является и описанная в начале романа сцена с понтонным мостом, хотя основой для нее послужила похожая (и успешная) атака моста через Тежу, предпринятая генералом Хиллом в мае 1812-го. Поджог мостов тоже имел место в действительности, хотя и случился много раньше, и генерал Грэм не имел к нему никакого отношения. Я воспользовался им как удобным предлогом, чтобы свести вместе Шарпа и сэра Томаса, а потому и позволил себе некоторую вольность.

В наши дни в Барросе смотреть практически нечего. У испанцев нет причин помнить те события, и прежняя деревушка превратилась в курортное местечко, расширившись за счет мест, где погибло так много французов, британцев и португальцев. Маршал Виктор вступил в сражение с семью тысячами человек и потерял более двух тысяч убитыми и ранеными, включая генерала Руссо, умершего в день битвы, и генерала Руффена, скончавшегося на борту везшего его в Британию английского корабля. У Грэма было вначале более пяти тысяч британцев и португальцев, и его потери убитыми и ранеными составили тысячу четыреста человек. Первый гвардейский пехотный полк потерял десять офицеров и двести десять гвардейцев. Наиболее пострадал батальон Джона Брауна, потери которого превысили пятьдесят процентов. Сам майор Браун, действительно певший при штурме «Сердца из дуба», чудесным образом выжил. Восемьдесят седьмой полк потерял пять офицеров (в том числе прапорщика Кеога) и сто шестьдесят восемь солдат. Потери были тяжелые во всех частях, и все дрались замечательно.

Я должен поблагодарить Джона Уотта, который, когда здоровье помешало мне путешествовать, собрал материал по Кадису. Потрудился он на славу, и именно его увлеченный рассказ о крипте стал причиной многих смертей и прочих событий в соборе. Шарп, должен признаться, никаких дел в Барросе не имел, и если бы не мое посещение свадьбы брата Джонни в городке Херес-де-ла-Фронтеро, это сражение вряд ли привлекло бы мое внимание. Но что есть, то есть, и я не смог удержаться от соблазна описать еще одну битву, так что стрелку пришлось подчиниться моей прихоти. Теперь он снова в Португалии, где и должен быть в 1811-м. И впереди у Шарпа и Харпера новые марши.