Книга В спящем режиме - Владимир Колычев

– Тут и люк есть, – добавил Базя, тыча пальцем в пол.

Уже хорошо. И другой выход из здания, и люк… Еще не все потеряно! Но, как будто по закону подлости, в следующую секунду к нам прилетел подарочек от адептов сатаны. Осколочный такой.

Все бросились врассыпную. Базя и Чипс выпрыгнули в находившееся рядом с ними окно, Пеца перекатился за бетонную перегородку, ну а мы с Морозом выскочили из здания через дыру, то бишь черный ход. И снаружи уже поджидала четверка сатанистов.

Вскинув руку с пистолетом, бывший усатый сталкер попал одному черно-красно-оранжевому в лоб. Во время стрельбы Мороз успел пригнуться, что позволило ему остаться невредимым и достать-таки подсечкой второго.

Я же поступил иначе: резко упал и уже с уровня земли дважды выстрелил. Все «инферновцы» облачены в добротные, почти такие же, как и у нашей группы, комбезы, но ввиду маленькой дистанции даже такая хорошая защита не гарантирует неуязвимости.

Расправившись с противниками, мы с Морозом не успели перевести дух, как по нам снова открыли огонь. Да и как тут, нафиг, переведешь дух? Мы даже взрыва гранаты не услышали! Настолько были поглощены боестолкновением…

Пули чиркнули по шлему, попали в рюкзак, тем самым придав мне дополнительное ускорение. Всего лишь мгновение – и я уже обратно в здании.

– Их слишком много! – крикнул Чипс, тоже запрыгивая внутрь через окно.

– И с той стороны! – сообщил я, прижавшись к стене. Мои глаза бегали по залу первого этажа и никак не находили того, кто мне был сейчас нужен.

– Где Мороз?! – рявкнул Пеца.

Я обернулся. Бывшего усатого сталкера нигде не было видно.

– Уходим! – призвал Базя, прыгая в уже открытый им люк.

– Но Мороз… – начал я и резко замолк. Бывшему усатому не повезло – так бывает. Внутренний голос, побуждаемый недобитой совестью, твердил остаться и разыскать лидера группы, но трезвый рассудок настаивал на том, чтобы я уходил. Выстрелы «инферновцев» подкрепили позицию разума. Можно сказать, соорудили ей устойчивый фундамент. И она выстояла против позиции души.

– Долго не продержимся, – сказал Чипс, прижавшись к стене. И он был прав на все триста процентов.

Мы с Пецей переглянулись и молча, одними взглядами, приняли решение уходить. А чтобы нас подстегнуть, сатанисты бросили в зал новую гранату. Пожалуй, мотивации сильнее этой и не найти.

Уже прыгая в люк, я сообразил, что в происходящем есть нечто неладное. Очень странно себя повели сатанисты. Слишком странно…

* * *

Как только ноги коснулись дна, я побежал вперед. Подальше от эпицентра взрыва. Взрыв. Матюки Пецы.

Крышка легла на место, погрузив нас в полную темноту.

– Где мы, черт побери? – спросил Базя, светя фонариком вперед.

На обычную канализацию и близко не похоже. И не пахнет ею. Тесный подземный коридор, в котором мы сейчас находились, тянулся далеко-далеко. Настолько, что до его конца не хватало луча света.

– Почему-то не удивлюсь, если здесь целая сеть тоннелей, – предположил я.

– И откуда она здесь? Это же парк! – произнес Базя таким тоном, будто бы я знал ответ, но не говорил из-за вредности своего характера.

– Вся земля пронизана тоннелями. Все города, села, поля, реки и безлюдные места. Эти тоннели сделали древние люди, – объяснил Чипс.

Недовольно поморщившись от очередной проповеди бредовых теорий снайпера, я прислушался к собственным ощущениям. Вроде не ранен…

– Все целы? Если да, то идем.

В ответ – тяжелое сопение уставших людей. Но молчат.

Согласны.

– Обратили внимание на «инферновцев»? Они могли легко прищучить нас, но почему-то не сделали этого, – сказал Базя.

– Да, сатанисты вели себя необычно. Если честно, мне кажется, они хотели, чтобы мы спустились в этот люк, – поделился я своими соображениями.

– Обряд жертвоприношения, – сухо сказал Чипс.

– У них тут алтарь? – улыбнулся я.

– Неизвестно. Знаю лишь, что, согласно их религии, здесь, в Троте, есть несколько близких помощников Сатаны. Им-то и приносятся жертвы, – проинформировал Чипс.

– А ты сам, случаем, не из них? – грозным голосом спросил Пеца.

– Нет. Космос может многое рассказать, если прислушиваться к нему, – парировал Чипс.

Добравшись до конца коридора, мы обнаружили несколько ответвлений. Я был прав, целая сеть тоннелей.

– Не люблю такие места. Чувствую себя подвальной крысой, – проворчал Базя.

– По существу, ёпэрэсэтэ! Ха-ха-ха! – Пеца расхохотался, а я снова констатировал: хорошо, что он пришел в норму, по большому счету, из всех напарников он самый надежный, как оказалось.

Базя обиженно засопел, но промолчал.

При ближайшем рассмотрении в ответвлениях обнаружилось много старой паутины. Слишком опасно туда соваться, но какой-то из вариантов выбирать придется.

Я объявил привал для перекура и затем избрал крайний левый. Не потому, что захотел следовать «правилу лабиринта» и всегда ходить налево, а потому, что дымок сигарет потянулся именно туда…

Но чем дальше мы двигались, тем больше мне этот коридор не нравился. Слишком много паутины. Не иначе, тут было логово «мухомора». Точно, было – под стенкой обнаружилась мумия человека.

– Смотрите в оба, – приказал я ведомым и снова закурил.

Дым уходил вверх-вбок. Вот она, воздушная тяга…

– Это то, о чем я подумал? – с надеждой в голосе спросил Базя.

Я не ответил. Встал и посмотрел на низкий потолок. Направив вверх фонарик, стал искать в потолке отверстие, через которое проходит воздух.

– Вот он.

Раньше, видимо, люком пользовались, но сейчас по линии контакта крышки и рамы, вделанной в окружающий бетон, – сварочные швы. Люк заваривали небрежно, наспех, вон какие щели остались. Туда и вытягивает дым. В затхлой атмосфере подземных тоннелей достаточно и небольших отверстий, чтобы породить сквозняк.

– Сварку нам не прогрызть, ёпэрэсэтэ, – Пеца сыпанул соли на раны.

Базя понурился и принялся что-то искать в карманах штанов.

– Идем дальше.

Шли долго. Узкий коридор все так же тянулся и тянулся во тьму. Возвращаться нельзя. Куда-нибудь этот коридор да выведет. Во всяком случае, надеюсь, что такой длинный тупик, никуда не ведущий, даже в абсурдной реальности Трота – явный перебор… И чуйка не обманула: коридор окончился, но не глухой стеной. Вместо набивших оскомину стен луч фонаря осветил прямоугольный проем, за которым тьма расширялась в стороны.

Мы стояли в полушаге от проема. Вернее, стоял я, остальные – переминались за моей спиной.

Подозреваю, что над нами уже давно не Парк Победы.