Книга Грешница - Михаил Парфенов

Сантера наконец совладала с напуганным зверем, остановилась и, увидев рядом вожака туземцев, решила пойти на таран. Громкое шипение, напоминающее кипящее масло на раскаленной сковороде, так и не дало ей совершить задуманное.

Геберт уже не лежал на земле, пришпиленный копьем, как бабочка булавкой. Он висел в воздухе, и от его худого тела исходило резкое белое свечение. Несколько воинов начали стрелять в его сторону из луков и метать копья. Ни одно из них не достигло цели. Мальчик поднял руку, и во все стороны ударили лучи, прожигая врагов насквозь. Вода в Стик-тилане забурлила и обрушилась на берег высокой волной.

Клубок света, в котором почти пропало тело рыжего мага, разрастался. Испепеляющий, безжалостный, он стремился поглотить все вокруг. Неведомая сила подхватила вожака туземцев и подняла на уровень мальчика. Воин испуганно дернулся, встретившись взглядом с двумя провалами глазниц, испускавшими ровное холодное сияние. Властное безразличное лицо Геберта перекосилось от злобы. Он ухмыльнулся. Вожак закричал.

Мощное тело туземца напряглось, как струна, и разлетелось зелеными ошметками по всей поляне. Уцелевшие богомололюди удирали обратно в джунгли, крича что-то об «ужасном и ослепительном боге, спустившимся на землю, дабы карать нечестивых».

Сантера с трудом встала, откашливая невкусную озерную воду, прижала ладонь к глазам и медленно, но упрямо пошла в сторону сияния. Шипение усиливалось – сфера разрасталась. Мальчишка растворялся в ее глубинах. Каждый шаг давался ведьме с трудом, ее монотонно тянуло назад, но она продолжала идти к магу.

Когда до Геберта оставалось совсем немного, Сантера убрала руку с лица и дружелюбно улыбнулась разбитыми губами.

– Ну и напугал же ты всех, Геби.

Она заставила себя встретиться с ним взглядом и раскрыла объятия. Два луча коснулись лица, прожигая кожу. Фигура Геберта едва заметно трепетала, как огонек свечи на ветру.

– Спускайся. Все уже закончилось. Ты ведь еще помнишь меня, малыш? Это я…

– Мам?

Мальчик тихо всхлипнул и обмяк. Свет исчез так же неожиданно, как и появился. Ведьма подхватила удивительно легкое тело мага и горько рассмеялась.

Наступило утро. Уцелевшие маги зализывали раны и устраивали тихие, но раздражающие истерики, не торопясь убирать трупы кабанов и богомололюдей.

Геберт лежал под навесом из широких листьев. Амира изредка забегала проверить его самочувствие и тут же возвращалась назад – помогать раненым на пару с одним ученым магом. Блер и Сантера, будучи бесполезными в таких делах, дожидались, когда мальчик очнется. Остальные и близко не решались подходить к его ложу.

Адэр обнаружил неподалеку от их лагеря пасущегося кабана и освободил привязанных к нему пленников. Один из них был Игнат Ешес, а во втором все узнали Гирга Семипалого. Аристократ хмуро зыркал на всех из-под нахмуренных бровей, не понимая, что происходит, зато маг-выпивоха с удовольствием помогал в уборке и трещал без умолку, хоть как-то разбавляя гнетущую атмосферу.

Сантере случившееся ужасно не нравилось. Теперь их попросту страшились. Еще бы – такое увидеть не каждому повезет! Мальчишка показал запредельный уровень инстинктивной магии. Для безмозглых колдунов он стал чудовищем, не способным себя контролировать. И как вернуть их расположение, ведьма, увы, не знала.

Спустя несколько часов после рассвета Геберт зашевелился и открыл глаз. Блер взвизгнула и помахала ему рукой, приветствуя на этом свете. Сантера выдохнула, откидывая волосы на спину:

– Здравствуй, иная форма жизни. Как самочувствие?

– Раз ты здесь, то я определенно не у Единого за пазухой, – через силу улыбаясь, прошелестел маг. – А чувствую себя просто замечательно. Хоть сейчас на танцы.

– И давно у тебя синдром патологического лгуна?

Геб уловил в ее голосе напряженные нотки и попробовал пошевелиться, открыть второй глаз. Ни-че-го. Все тело пребывало в каком-то странном онемении.

– Что со мной? – с нарастающим, как снежный ком, волнением спросил он.

Баньши отвернулась, царапая ногтями оголенные плечи. Сантера взгляда не отвела, но в ее голосе появилась сталь:

– Не дергайся. Раны могут открыться. Ляг и успокойся, понял?

– Какие раны? Почему я не чувствую ног?!

Он с трудом приподнялся на локтях. Нога была. Одна. Вместо второй – короткая культя, жестко перевязанная тряпкой и обработанная едкой дрянью с дурманящим запахом.

– Это как же… Как же так? Куда она делась?!!

Перед глазами все поплыло, к горлу подкатила тошнота, и Геберт рухнул обратно на ворох тряпья. Сантера с каменным лицом расколола какой-то чешуйчатый плод и поднесла к его губам.

– Пей. Я расскажу, только пей.

– А глаз? Мой глаз тоже тю-тю…

– Ты использовал весь скрытый потенциал своей Искры. И тело не выдержало такой нагрузки. Хорошо хоть обе раны прижгло магией – не так много крови потерял.

Она силой заставила тихо смеющегося мальчика подкрепиться мякотью фрукта. Затем быстро и аккуратно сунула ему в рот пару кислых красных листьев неизвестного ему растения.

Во рту разлилась непривычная горечь.

– Что за дрянь?

– Наш травник сказал, что они производят сильный успокаивающий эффект. Мне пришлось ходить за ними к морю.

Сантера невольно отвлеклась на шум разгорающегося скандала. Амира выясняла отношения с Игнатом, и парень явно проигрывал словесную перепалку.

– Что же я наделал, – прошептал Геберт, кусая губы. Правая половина его лица, сморщенная и коричневая от ожога, осталась неподвижна.

Блер деликатно выскользнула из-под навеса.

– Я теперь урод.

– Ты невероятно наивный лопух. Но никогда не был и не будешь уродом.

Пальцы Сантеры нежно смазывали рану все той же липкой дрянью. От нее кожу покалывало, и та утрачивала чувствительность.

– Жалкий калека…

Слезы, смешиваясь с лекарством, текли из его единственного глаза.

– Это всего лишь нога. Не позвоночник, не член, не брюхо. Ты сможешь жить нормальной жизнью. А шрамы всегда украшали мужчин.

– Сан… мне страшно.

– Мне тоже. Не плачь.

Ведьма закрыла глаза и прижалась лбом к его потному холодному лбу. На какое-то время они застыли в таком положении.

– Ты узнала, что вчера ревело? – Успокоительное вскоре подействовало, и маг вновь проваливался в забытье.

– Похоже, то был червячок, которому поклоняются эти чудики. Приполз для кормежки.

– Но мы же всех его слуг распугали?

– В том-то и проблема… Как бы он не оголодал без жертв. Не хочу увидеть его здесь.

Сантера ощутила на себе чужой взгляд и, резко повернувшись, посмотрела на Игната. Сопляк стоял, задрав подбородок и презрительно скривив губы. Чем его опять жизнь обделила?