Книга Тайна кода да Винчи - Гарольд Голд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Я не буду уничтожать гербарий! — вспомнил я крик синьора Вазари, говорившего с кем-то по телефону. — Даже не думайте! И мне плевать и на угрозы, и на эти новые технологии идентификации соцветий! Не для того мы хранили его пятьсот лет! Не для того!»
— Мы просили. Но мы не стали настаивать… — закончил Петьёф.
Воцарилась тишина.
— Но ваше появление в доме синьора Вазари, — Петьёф посмотрел сначала на меня, потом на Дика, — это катастрофа. Очевидно, что Рабин следит за вами, а значит, инкогнито синьора Вазари раскрыто. Теперь мы уже потребовали от синьора Вазари уничтожения Кода, но он и сейчас отказался. Он сказал, что это не его дело, что он и пальцем не пошевелит и что если «кого-то прислали», то пусть мы с ними и разбираемся. И вот вы здесь…
— Но как же… — удивился я и посмотрел на Дика. — Ведь синьор Вазари сам нам рассказывал…
— О чем?! — Петьёф внимательно посмотрел на нас с Диком.
— О брате-близнеце Иисуса Христа…
— Что?! — губы синьора Петьёфа задрожали. — О брате-близнеце?! Но это же чушь! Чушь! Чушь! Зачем он пытается водить вас за нос?! Скажу вам честно — в другой ситуации Приорат бы вас… — Петьёф замялся, а Дик нервно повел шеей. — Вас бы не стали водить за нос, вас бы просто ликвидировали, господа. Но сейчас даже это не имеет никакого смысла, потому что вы и так уже вывели Рабина на синьора Вазари и Код да Винчи!
— Это не чушь, — вдруг строго сказала Франческа. — Это не чушь!
— Милочка дорогая, — лилейно пропел Петьёф, отчего у меня в жилах застыла и тут же сразу вспенилась кровь. — Я думаю, вы еще просто не в курсе. Просто не в курсе…
— Да как вы смеете?! — я вскочил и сделал шаг в сторону Петьёфа. — Вы не смеете разговаривать с ней в таком тоне!
— Простите, простите, — начал извиняться Петьёф. — Я, право, не хотел. Но обстоятельства… Вы же понимаете…
— Может быть, я и не в курсе, — сказал Франческа, словно и не заметила этого оскорбительного тона. — Но папа всегда говорил мне, что тот, кому нужна истина, узнает ее, прочитав картины Леонардо. А перед самым отъездом он рассказал нам о значении «Мадонны в гроте». Речь действительно идет о брате-близнеце Христа, а не о Его потомках.
— Нет! Ерунда! Не может быть! — прошипел Петьёф. — Но почему, почему вас привели к нему, а не к нам?… Братья-близнецы?!
Вдруг дверь в комнату распахнулось, и на пороге появился человек, держащий в руках голубя.
— Почта, синьор Петьёф, — тихо сказал он.
— Почта? — не понял я.
— Извините, я вынужден вас оставить, — скороговоркой выпалил Петьёф и скрылся за дверью.
УРБИНО
На следующее утро Джулиано узнал, что Юлий II своей буллой даровал ему прощение и герцогство Урбинское, ранее принадлежавшее Чезаре Борджиа. Весть об этом принес гонец от Джованни. От Сиены до Флоренции он добрался за ночь.
Джулиано понял, что его брат предал своих французских сторонников и перешел на сторону папы. Оставаться близ Флоренции, находившейся под протекторатом французов, стало опасно. Джулиано осторожно нес Панчифику к карете.
— Не хочу! Будет трясти! Не хочу ехать! — тихонько жаловалась она ему на ухо.
— Тебе больше не придется сидеть взаперти, — успокаивал ее Джулиано. — У тебя будет свой садик. Я куплю тебе кошку. Турецкую, белую, с разными глазами, один голубой, другой зеленый, и ручную лань…
* * *
Чезаре да Сесто вернулся из городской ратуши Флоренции.
— Они выбрали Микеланджело, — сказал он, едва переступив порог. В его тоне странным образом смешались горечь и злорадство. — Синьория с ума сошла. Председатель Содерини объявил, что учитель обязан вернуть городу аванс и оплатить долг за свое проживание.
Сверху послышались шаги.
Появился Леонардо. Он был в своей обычной черной одежде, новой, аккуратной, с белоснежным кружевом.
— Собирайтесь, — сказал он холодно. — Мы едем в Урбино. По приглашению кардинала Джованни Медичи.
* * *
Пару недель после возвращения Биббиены из папской тюрьмы Джованни едко над ним издевался.
— Присядь, — говорил он, указывая секретарю на кресло в зале Ангелов замка Монтефельтро в Урбино.
Несчастный Биббиена каждый раз был вынужден отказываться. Папа Юлий приказал «как следует выпороть мерзавца». Получив пятьдесят плетей, Биббиена был отпущен к своему патрону, чтобы «тот наказал его за самоуправство по своему усмотрению». Однако гнев кардинала Медичи улегся сразу после примирения с папой и получения должности легата. Джованни снова мог спокойно устраивать свои представления и наслаждаться доходами с аббатства Санта-Мария дель Фиоре, возвращенного Юлием.
Наконец кардиналу надоело издеваться над Биббиеной.
— Должен же кто-то заниматься моими делами, — сказал он и простил секретарю «помрачение рассудка», наложив «духовную искупительную епитимью». Биббиене было запрещено в течение трех месяцев приближаться к женщинам.
* * *
Панчифику поселили в самой дальней башне замка, там, где апельсиновая роща подходила почти вплотную к стенам. Часть его отгородили глухим деревянным забором. Теперь ее покои примыкали прямо небольшому, живописному садику.
Джулиано приобрел для нее у венецианских торговцев ангорскую кошку, как и обещал. Пушистую, белую, с разными глазами. Еще купил множество цветных лент, отрезы тканей, чтобы девушка могла перебирать их.
— Когда приедет мессере Леонардо? — спросил он Джованни.
Кардинал как раз нарядился Афродитой, готовясь сыграть в вечерней пьесе.
— Не знаю, этот несносный старик всегда опаздывает, — капризно ответил Джованни. — И зачем я только захотел венок из живых роз! Надо было изготовить бархатные! Мне так ужасно колет голову, что я забыл все слова!
ВОЗВРАЩЕНИЕ
— Он рисует его целыми днями. Картина давным-давно готова, но оставить ее у него, похоже, сил нет, — тяжело вздохнул Бельтраффио, растирая краски.
В дороге они постоянно останавливались. После отъезда Рустичи Леонардо целыми днями работал над «Вакхом».
В одной из придорожных гостиниц картина до смерти напугала служанку. Та вошла убрать комнату, думая, что там никого нет, «и увидела Дьявола, сидящего в кресле и ухмыляющегося».
— Воображает себя Пигмалионом, — шипел Салаино. — Может, он надеется, что его ненаглядный Вакх оживет?
* * *
Наконец они добрались до Ваприо. Джерардо Мельци, владелец виноградников, с которым мессере Леонардо познакомился еще на службе у Борджиа, принял их радушно.
