Книга Нефритовый остров - Элизабет Лоуэлл

– В таком случае Лайэн должна иметь возможность свободно передвигаться. Снимите с нее обвинения.

– Вы думаете, Фармер тайно вывез этот чертов костюм из Соединенных Штатов? Мы знаем, что он перевез саван к себе на остров, но не думаем, что ему удалось переправить его через границу. Черт! Только этого нам не хватало – нагружать канадских бюрократов. Настоящий фокстрот «Чарли».

Кайл не стал переводить фокстрот «Чарли» для Лайэн. Сейчас он всецело переключился на план Б, согласно которому нефритовый костюм уже вывезли из Сиэтла. Ему этот план не слишком нравился, но его одобрения никто и не спрашивал.

– Черт! – с чувством повторила Эйприл. Взглянула на Лайэн, продолжавшую распаковывать нефрит, потом яростно сверкнула глазами на Кайла. – Если бы не твой брат, я бы тебя отсюда вышвырнула под зад коленкой.

– Я расскажу Арчеру, как ты к нему относишься.

Но Эйприл его уже не слушала. Со скоростью опытного аналитика она перебирала в уме различные варианты. Их оказалось не так уж много, и ни один ее до конца не устраивал. Но только один из них мог привести к быстрому разрешению проблемы. А скорость в данном случае имела большое значение: чем дольше будет длиться противостояние между Фармером и Китаем, тем больше опасность того, что Китай, в яростном стремлении сохранить свое национальное достоинство, пожертвует экономическими успехами, достигнутыми в течение нескольких десятилетий.

Китайские лидеры от этого не пострадают. У них останутся все их западные игрушки и восточная эстетика. И Дик Фармер не понесет ущерба: в мире найдутся другие рынки, на которых он сможет сделать очередной миллиард долларов. Пострадают сотни миллионов китайцев, которые могли бы в двадцать первом веке, при всех его недостатках, жить лучше, чем в современном бронзовом веке, в нищей аграрной стране, где жизнь так тяжела, что детей убивают еще во чреве матери.

Со смешанным чувством горечи и смирения Эйприл наблюдала, как Лайэн разворачивала и осматривала последние вещи из нефрита. В них отразилась высочайшая степень искусства и вдохновения художников, выраженная в камне, твердом, как сердце деспота. Миллионы людей жили и умирали в нищете, обеспечивая возможность создания таких дорогостоящих предметов роскоши… Но все это – в далеком прошлом. Настоящее же сконцентрировано вокруг нефритового раритета, столь важного для китайских лидеров, что они готовы из-за него развязать торговую войну с риском полного разрушения собственной экономики.

– Какой у вас план?

– Тебе не нужно этого знать.

Некоторое время Эйприл смотрела на Кайла без всякого выражения и думала об Арчере. Ходили легенды, будто этот человек может таскать каштаны из огня голыми руками и не обжечься.

– Попробуй только не оправдать свои притязания, ловкач.

– Я тебя понял.

Снова наступила напряженная пауза.

– Чего ты от нас хочешь?

Лайэн слушала, как Кайл объясняет, что именно ему нужно от правительства США, и машинально разворачивала последнюю вещь из коробки. На ладони у нее оказалась «Мечта невесты», такая же страстная и в то же время эфемерная, как и ее собственные воспоминания.

– Три ребривера? – переспросила Эйприл. – Может быть, еще и команду военных моряков в придачу? Они с удовольствием поупражняются.

– Если они мне понадобятся, ты об этом узнаешь первой.

– Что такое «ребривер»? – спросила Лайэн.

– Аппарат для дыхания под водой, который не оставляет след из пузырьков на поверхности, – пояснил Кайл.

– Один из этих трех предназначен для меня?

– Нет.

– Тогда четыре, – обратилась она к Эйприл.

– Договорились.

Кайл собрался было возразить, но передумал и лишь пожал плечами. Лишний аппарат не помешает, на тот случай, если один из трех окажется неисправным. Но если Лайэн надеется, что они возьмут ее с собой, она глубоко заблуждается.

– Еще что-нибудь? – спросила Эйприл.

– Пусть Фармер даст согласие на экспертную оценку нефритового похоронного костюма, – сказала Лайэн.

– Уже.

– Ах черт! Я хотела бы при этом присутствовать.

– Оценка еще не состоялась. Китай собирается прислать своего эксперта. – Эйприл внимательно взглянула на Лайэн. – Думаешь, костюм может оказаться подделкой?

– Я просто хотела бы как следует его рассмотреть. Но ведь правда здорово, если бы он оказался подделкой?

– Только если эксперт из Китая это подтвердит. В таком случае вы двое нам не понадобились бы.

– А кто будет выступать в роли эксперта с американской стороны? – спросил Кайл.

– Я, – ответила Эйприл, не сводя глаз с Лайэн. Кайла это почему-то не удивило.

– Мы отправляемся к Фармеру на его остров за день до открытия музея.

– Послезавтра?

– Да. Я устрою так, чтобы Лайэн присутствовала при оценке вместе со мной. Я хороший специалист, но она лучше. Конечно, в том случае, если она будет на свободе, что все еще очень проблематично. – Мисс Джой обернулась к Лайэн:

– Он дал тебе возможность посмотреть на костюм вблизи, пока охранники вас не поперли. Как твое мнение – он настоящий?

Кайл не дал Лайэн ответить.

– Если ты от нас отвяжешься до самого дня экспертной оценки, костюм не будет представлять никакой проблемы.

– Что вы собираетесь делать?

– Я же сказал: тебе это знать не обязательно. Она уперла кулачки в бока.

– Если попадетесь, мы вас знать не знаем. Кайл кивнул.

– Когда я смогу получить оборудование?

– Вам его доставят на квартиру к восемнадцати ноль-ноль.

– К шести вечера, – перевел он, прежде чем Лайэн успела задать вопрос. – А как насчет ее паспорта?

– Я его достану.

– Заодно вычеркните ее из черного эмигрантского списка. Так, на всякий случай.

– Попытаюсь, но… – Эйприл пожала плечами и направилась к выходу. – Это же бюрократическая машина, Донован. Лучше бы ее имя вообще никогда не попадало в компьютер.

Как только дверь за мисс Джой затворилась, Лайэн обернулась к Кайлу:

– Мне не нужен паспорт для того, чтобы… Кайл закрыл ей рот поцелуем.

– Ты здесь закончила? – спросил он, оторвавшись от ее рта.

Лайэн опустила глаза на скульптурку, которую все еще держала в руках. Ей очень хотелось поскорее покинуть это здание, где ее держали взаперти, в наручниках, и в то же время она не могла так сразу расстаться с «Мечтой невесты».

Кайл взял у нее из рук статуэтку и поставил на стол, впервые всмотревшись в нее. Присвистнул, отдавая должное искусству резчика. Фигурка была вырезана таким образом, что камень играл и переливался на женском теле, в особенности между бедрами – у физического входа в метафизический мир.