Книга Молчание мертвых - Бренда Новак

— Теперь понятно, на что ему нужны деньги, — прошептал он.

Грейс вспомнила, как впервые увидела Тедди у дверей дома Ивонны. Мальчик сказал тогда, что откладывает деньги на что-то особенное.

— Ему нужна ванночка для птиц? — Кеннеди покачал головой:

— Нет, ему нужен ангел.

— Почему ты так думаешь?

— Эту страничку вырезала откуда-то сама Рэйлин. Хотела купить такую статую для сада. После ее смерти Тедди просил установить ангела на могилу.

— А ты не захотел?

— Я предпочел обычный, геометрической формы камень. Чтобы было легко сделать надпись. — Он нахмурился и покачал головой, похоже недовольный собой. — То было трудное для всех нас время, и я, наверно, слишком мало обращал внимания на мальчиков и не смог понять, насколько важен для Тедди этот ангел.

— С тех пор прошло целых два года, а он помнит, не забыл. Это так трогательно.

— Да. — Кеннеди свернул листок треугольником и положил его на прикроватную тумбочку. — Надо поговорить с ним при первой же возможности. Узнать, нельзя ли как-то ему помочь.

— По-моему, Тедди хочет сделать все сам, — заметила Грейс. — В противном случае он уже давно обратился бы к тебе или кому-то еще.

Кеннеди провел пальцем вдоль ее нижней губы и задумчиво кивнул:

— Наверно, ты права. Пожалуй, я постараюсь найти для него какую-нибудь работу по дому.

Его прикосновение снова пробудило уснувшее было желание.

— Согласна, так будет лучше.

Поправив одеяло, Кеннеди вышел из комнаты Тедди и повел Грейс дальше, к массивной двойной двери, за которой обнаружилась просторная спальня с широкой кроватью под высоким балдахином. Арочный проем слева вел в уютный уголок с секретером и диванчиком с множеством подушечек. Справа помещались два высоких встроенных шкафа и огромная ванная.

— Мило, — сдержанно похвалила Грейс.

То ощущение близости, что соединило их в комнате Тедди еще минуту назад, ушло. Она снова чувствовала себя неуверенно, остро сознавая, что оказалась в чужих владениях, еще хранящих память о своей бывшей хозяйке.

Должно быть, Кеннеди уловил нервозность в ее голосе.

— Успокойся, — сказал он и, пройдя в ванную, включил джакузи.

— Я спокойна, — попыталась уверить его Грейс. Вернувшись, он обнял ее за талию.

— Может быть, это я нервничаю. Боюсь, что ты уйдешь, сбежишь, а я просто умираю от желания. Я хочу быть с тобой, Грейс. Любить тебя.

Она мельком взглянула на широкую кровать. Кровать Рэйлин.

— Я знаю.

— Прошлой ночью ты попросила меня остаться, а сегодня о том же прошу тебя я.

— Пойми, Кеннеди, мне здесь не по себе. Здесь все чужое, все не мое.

— Я хочу, чтобы ты была со мной. — Он поцеловал ее. — Скажи, что ты тоже этого хочешь.

— Чего я хочу, совершенно не важно, и от моих желаний ничего не изменится.

Его левая, здоровая, рука скользнула под рубашку, пальцы быстро справились с застежкой бюстгальтера, и Грейс чуть не задохнулась от прокатившейся через нее волны наслаждения, когда его ладонь накрыла ее грудь.

— Тебе не о чем беспокоиться — я обо всем позаботился, и презервативов хватит до утра.

— Я бы предпочла вообще ими не пользоваться.

Он резко, словно получив разряд электричества, отпрянул.

— Что? Почему?

— Больше всего на свете я хочу ребенка. Хочу, чтобы у меня был ребенок от тебя.

В глазах его что-то изменилось, в них появилось новое, еще не знакомое ей выражение.

— Но…

— Знаю, это невозможно, — перебила его Грейс, качая головой. — Я все знаю.

Кеннеди снова поцеловал ее. Поначалу осторожно, словно пробуя некий новый вкус, но, когда она обняла его за шею и ответила на настойчивый порыв губ, поцелуй пошел дальше и глубже.

— Ванна вот-вот переполнится, — пробормотал он, увлекая ее за собой.

Они разделись быстро, спеша и помогая друг другу, и, когда он выпрямился перед ней, абсолютно голый, она не сдержала улыбки. Почти со всех сторон их окружали зеркала, и теперь в них отражалась по меньшей мере дюжина обнаженных пар.

— Ого.

Кеннеди самодовольно усмехнулся, подтолкнул ее к ванне, а когда она погрузилась в воду, принялся натирать ароматным мылом. Через пару минут кожа уже блестела, тела, сталкиваясь, скользили, отчего возникало ощущение, что она плывет в воздухе.

— Грейс?

— Что?

— Если у тебя будет ребенок, ты останешься? — негромко спросил он.

— На сколько?

— Навсегда. Ты выйдешь за меня?

На мгновение ей показалось, что кто-то вытащил затычку и вода, устремившись из ванны, уносит ее с собой.

— Что?

— Ты слышала, что я сказал. — Он взял ее за руку, и их пальцы переплелись.

— Ты сошел с ума, даже если просто подумал об этом. Тебе не хуже меня известно, что это невозможно.

— Только скажи, что ты ни в чем не виновата. Скажи, что не имеешь никакого отношения к исчезновению Ли Баркера. Скажи это, и я подарю тебе ребенка, а мы сможем пожениться.

Сердце колотилось так, будто хотело выпрыгнуть из груди.

— Нет, Кеннеди, нет. Это невозможно.

— Да, Грейс, да, — твердил он, находя дорожки к самым потайным, самым чувствительным ее уголкам.

Она задыхалась, кусала губы, чувствуя, что слабеет, уступает его натиску, теряет остатки благоразумия и сходит с ума… от желания.

— Я… я не могу…

— Я знаю, чего хочу. Я хочу, чтобы мы были вместе. Хочу, чтобы ты была со мной и с детьми. В этом доме. Каждый день. Разве ты этого не хочешь?

— Хочу, — прошептала она, теряя силы. — Но этому не бывать, потому что это невозможно.

— Тебе нужно только довериться мне. Вместе мы сумеем выстроить наше будущее. Но только если будем доверять друг другу.

Как там сказал Клэй? Что-то насчет того, что она заслужила право на счастье. А если это правда? Если Кеннеди прав и будущее зависит только от них? Он предлагал все, о чем она только могла мечтать, но и цену просил немалую. Полную правду.

— Ну же, Грейс, — снова и снова повторял он, покрывая поцелуями ее виски, щеки, веки. — Ну же, скажи. Я никогда тебя не обижу. Мы будем одной семьей.

Все тело напряглось и дрожало. Надежда, желание и страх переполняли ее.

— У нас могла бы быть девочка, сестричка для Тедди и Хита.

Голоса в голове кричали, требовали, напоминали, что правда должна остаться тайной, что мир рассыплется прахом, если только она откроет рот и проговорится. Но сердце говорило другое, прося поверить, открыться хотя бы раз. Только один раз.