Книга Алмазы Селона - Ирина Скидневская

Тарапс, белый как мел, взглянул на генерала.

— Ну ты, тварь гундосая, — сказал Легьюм, — считаю до трех.

— Неужели и считать умеет?.. — глядя сквозь генерала, спросил Анахайм. Он наставил на Легьюма, потом на Тарапса указательный палец. — Пук! Пук! — Будто выстрелил из пистолета. И отключил связь.

— Корабль развернулся, господин генерал, — через мгновение доложили Легьюму. — Он уходит.

— Проводите до третьего эллипса.

— Есть!

— Господин Икс? — повернулся Тарапс к Скальду, наблюдавшему за ходом беседы с бокового экрана.

— У меня плохое предчувствие, господа, — мрачно сказал детектив. — Боюсь, что он уже сделал это. Прозвучал прямой намек.

— Займитесь делом, Тарапс, — проронил генерал. — Нечего тут бледнеть лицом. Задержите посадку модулей на Сфакс до особого распоряжения.

Генерал прошелся по нижнему этажу космопорта, поднялся на лифте на второй, потом неторопливо продефилировал по третьему. Все было спокойно. Пассажиры мирно беседовали, устроившись в креслах, дети резвились в игровых комнатах, птицы дружно заливались беззаботными трелями в развешанных по всему космопорту клетках. Генерал вернулся к себе в кабинет и по внутренней связи запросил карантинную службу с отчетом.

— Показатели по ти-ди-контролю стабильные, господин Легьюм, — бодро докладывал с экрана Тарапс. — Тесты на микробиологию готовы, сан-обстановка на первом условном эллипсе орбиты в норме…

Легьюм не отрываясь смотрел на Тарапса.

— И скоро мы будем далеко-далеко… — тихо произнес он.

— Карантинные блоки сообщают о стерильности всех кораблей, прибывших на орбиту Сфакса… Что вы сказали, господин Легьюм?

Нос у Тарапса отваливался, а он не чувствовал этого, щеки потрескались и ввалились прямо на глазах… Легьюм машинально потрогал свое лицо.

— Что это? — с ужасом спросил Тарапс, беря двумя пальцами свой упавший на бумаги нос. — Что это?!

— Кажется, это называется фотонная чума, — тихо сказал Легьюм. — Я видел такое на Ктуе…

…Он включил и сразу выключил обзорные экраны в здании космопорта — там был ад, люди распадались на части…

«Скорость распространения инфекции?» — надев наушники, чтобы не слышать страшных криков, прорывающихся из залов даже сюда, в изолированный бокс кабинета, спросил он компьютерную информационную службу. — «Четыре метра в секунду во всех направлениях. Стопроцентное поражение среды». — «Шансы выжить у находящихся в контакте с больными?» — «Шансов нет. Время до летального исхода — шестнадцать минут».

«Скоро мы будем далеко-далеко, милый…»

Ни одна служба космопорта не отвечала. Генерал, сорвав с себя китель, спрогнозировал и выстроил на карте местности катастрофически быстро распространяющийся очаг эпидемии, произвел необходимые расчеты и вдруг заметил, что с бокового экрана за ним наблюдает мужчина.

Скальд молчал, но в его глазах Легьюм видел сочувствие и поддержку.

— Не могу слышать этот плач… Скорее бы все кончилось… Хуже этого ничего нет — когда плачут дети… — не отрываясь от своих вычислений, дрогнувшим голосом сказал Легьюм.

— Да… Что вы намерены делать, генерал?

— Вариант «Полная изоляция». Вы долoжите правительству Сфакса о сложившейся ситуации. У меня не было выбора…

Скальд хмуро кивнул.

— Генерал, у вас есть дети?..

Легьюм поднял голову, вдруг вспомнил о чем-то и лихорадочно взглянул на наручный браслет. В часы был встроен маячок, по которому всегда можно было определить местонахождение Мирны — она сама так захотела. Ее красная звездочка приближалась к его, зеленой, и расстояние между ними стремительно сокращалось — машина с женой и девочками шла в космопорт. Звонить не имело смысла: Мирна всегда отключала телефон, когда была в машине.

Он нашел на карте расположение пропускного пункта, через который жена должна была сейчас проехать, того самого, где стоял солдат, похожий на Каэна. На карте, выстроенной генералом, этот пункт накрывала резервная зона «Полной изоляции» — как того требовали слишком жесткие, по-военному, расчеты. Но эти нормы, как всегда, для страховки, были завышены в два раза.

Парень ответил мгновенно:

— Пост номер восемьсот двадцать один.

— Говорит генерал Легьюм, глава Сфакса по чрезвычайным ситуациям. Вариант действий — «Полная изоляция», солдат. Эпицентр — космопорт Сфакса. Как понял?

— Понял хорошо, — помертвевшим голосом отозвался постовой.

— Надеюсь, ты быстро бегаешь… еще успеешь… Двести метров по шоссе, до боковой дороги, но не сворачивай, еще метров тридцать прямо — и конец резервной зоны. Если сможешь, останови синюю машину, там моя жена и дети… Пошел, солдат! Спасибо… сынок…

Генерал открыл свой кейс, который по долгу службы неотлучно находился при нем, и набрал секретный код, известный кроме него, может быть, только десятку человек на планете. С третьей условной орбиты Сфакса к космопорту тут же устремились боевые станции, захороводили над ним, выстраиваясь в нужную позицию — чтобы нанести мгновенный и эффективный удар…

Задыхаясь от сильного бега, солдат навскидку стрелял по колесам синего автомобиля, выскочившего из сизого тумана. Времени действовать по-другому не было — на такой скорости можно и не заметить на широком мглистом шоссе человека, размахивающего руками.

По возможности он стрелял так, чтобы не снесло колеса, а только задело их по краям, но и от таких «нежных» выстрелов автомобиль резко развернуло в сторону, и он съехал прямо в поле, благо ограждений на дороге не было. Наверное, что-то случилось с рулевой системой, потому что машину все равно несло вперед, туда, откуда только что бежал солдат.

…С ужасающим свистом посыпались с неба черные квадратные контейнеры, укладывась концентрическими кругами, и в бешеном танце закружила в небе гигантская болванка станции, расплескивая мгновенно застывающий жидкий полипласт. Громадный непробиваемый купол-полусфера рос от макушки и вскоре накрыл зону космопорта, под ним взорвалось и забушевало пламя, выжигающее дотла все, что могло гореть, — строения, землю, дороги, воздух, модули, людей…

…Автомобиль ткнулся носом в проседающий в сожженную землю купол и откатился назад. Женщина, сидящая за рулем, оцепенело смотрела на пожар, стеной закрывающий и дорогу перед ней, и все небо, и не слышала, как ее о чем-то испуганно спрашивают две девочки в одинаковых спортивных костюмчиках…

8

— Папа, я выиграла Селон! — радостно говорила по видеофону Лавиния.

— Где ты, дочка? Почему ты оказалась рядом с этим человеком? — в тревоге спросил Ион, но сразу понял, что смотрит запись и спрашивать бесполезно — никто не ответит.

— В «тринадцать»! Он снова проиграл! Как и тебе…

На экране появилось лицо Анахайма.