Книга Личный ущерб - Скотт Туроу

— Ролло, кончайте дурить. Помогите хотя бы немного. Зачем она здесь? Откуда вы узнали обо всем? Я что-то слышал, будто они охотятся за мошенниками, наживающимися на несчастных случаях. Ну, ребята, которые подстраивают всякие аварии, а потом подают иски в суд. Они нацелились на это?

Косиц посмотрел на него убийственным взглядом, собрал вишни из всех четырех бокалов, отправил в рот и, продолжая жевать, слез с табурета.

Робби ухватил его двумя пальцами за рукав.

— Погодите. Да, я как-то подставился, оказался крайним. Мне не нужно никакой помощи, только хоть какое-то уважение. И просто принимать на веру подобную информацию я тоже не намерен. Пусть мне сообщит об этом не обезьянка, а сам шарманщик. Передайте, пожалуйста, это Брендану.

Косиц пожевал еще несколько секунд, задумчиво вглядываясь в дымный воздух, и быстро наклонился к Фивору. Со стороны это выглядело, будто он собирался сказать ему что-то на прощание, но неожиданно ухватил за галстук. Робби дернулся назад, задыхаясь, вцепившись обеими руками в бордюр из красного дерева, обрамляющий переднюю кромку мраморной стойки бара. Нам тогда было неясно, что происходит, но позднее, при просмотре записи, мы заметили, что, когда Робби приподнялся с табурета, Косиц другой рукой потянулся под стойку и ухватил его за гениталии. Как потом пояснил Робби, Косиц захватил их в кулак и сжал, прошептав что-то высоким бабским голосом. Вокруг бара стоял такой шум, что разобрать слова было невозможно.

Робби описал жутковатую ухмылку, какой сопровождалась фраза Косица:

— Для тебя шарманщик — я.

36

Ивон даже не почувствовала, что это приближается.

После «Батискафа» она сидела вместе со всеми в конференц-зале, ожидая, когда Джим разберется с последними оперативными материалами. Записи пришлось просмотреть и прослушать несколько раз. На аудиопленках самые критические моменты беседы Робби и Косица проходили на фоне музыки и взрывов смеха. Направленные микрофоны уловили не относящиеся к делу разговоры. Кого-то удручали намерения администрации Клинтона увеличить налоги, а кто-то рассказывал о намечающихся преобразованиях в корпорации. Прослушивание заняло свыше полутора часов.

Теперь поддерживающая операцию группа, включая агентов наблюдения, насчитывала пятнадцать человек. Всем даже не хватало стульев. Ребята передавали друг другу пакетики с попкорном и чипсами, поскольку никто не успел поужинать. А расходиться было нельзя, пока не согласовали очередной шаг. Сеннетт по-прежнему твердил о следующем выстреле по Туи.

— Стэн, вам надо будет договориться, чтобы мне поставили там трансплантат, — сказал Робби. Это замечание вызвало бурное веселье. — Ведь в следующий раз, как только я заговорю о Брендане, Косиц обязательно оторвет мне все хозяйство.

Сеннетт вопросительно посмотрел на Макманиса.

— Я считаю, что добраться до Туи у нас нет никаких шансов, — заявил Джим. — Они даже боятся произнести что-либо вслух, поэтому пишут записки.

— Но Робби прошел обыск. Они должны ему доверять.

— Не более, чем нужно, Стэн. Эта публика не доверяет никому. Они предупредили Робби насчет Ивон, потому что не хотят, чтобы он еще сильнее попадал под колпак ФБР. Но теперь он для них вроде как радиоактивен. Вы можете прокручивать какие угодно сценарии с участием Туи, все равно ничего не получится. Защита разобьет любые ваши доводы. В эту трясину, где находится Робби, он даже носочком ботинка не ступит.

— Ступит, и еще как, — возразил Сеннетт. — Если найти правильный подход, они все завязнут в трясине. — Он метнул в мою сторону огненный взгляд. Очевидно, этот прокурорский разговор мне, адвокату, слушать не положено.

Джим полагал, что от фронтальной атаки следует отказаться и попытаться достать Брендана с флангов. Оставалась надежда, что его кто-нибудь подставит. Например, Косиц или Милаки. Нужно лишь давить на них с помощью Робби.

Здравый смысл, содержащийся в предложении Джима, убедил всех, кроме Сеннетта. Ему по-прежнему грезилась победа над Бренданом на дуэли, один на один.

Ближе к концу спора они вышли за дверь, а когда вернулись, Макманис махнул Ивон, чтобы она зашла к нему в кабинет.

— Мы выводим вас из игры, — сообщил Джим, как только за ней закрылась дверь. — Для вас она закончена.

Ивон почувствовала себя яйцом, из которого удалили белок и желток (в детстве они делали из таких яиц пасхальные украшения). Такой же хрупкой и пустой внутри.

— Это из-за записки Косица, где он требует от меня избавиться?

— Мы действительно не собираемся ждать, когда такое случится, но проблема в другом. Робби знает, что вы сгорели, и в понедельник вас уволит. Спецагенту Ивон Миллер в его фирме делать нечего.

— Сеннетт тоже так думает?

— Он считает, это логично.

— Но может, мне остаться в городе на некоторое время? Подождать, пока они сделают очередной шаг.

— Нет, — ответил Джим. — В этом нет оперативной необходимости. Так что после понедельника прощаемся. — Он посмотрел на нее и улыбнулся. — Зачем так расстраиваться? Поезжайте домой, повидайтесь с родней. У вас накопилось много отгулов. А когда начнется настоящее веселье, мы вас, скорее всего, вернем. Финал вы не пропустите. Но в данный момент я хочу, чтобы вы убрались подальше от беды. Это приказ. — Джим проследил, как Ивон восприняла его слова, и добавил: — Я же говорил вам, что это нелегко. Выдержать такое путешествие от старта до финиша. Трудно, очень трудно.

В кабинет вошел Сеннетт. Ивон ожидала, что федеральный прокурор начнет спорить с Макманисом, но он взял ее за руку и сказал хорошие слова. Стэн говорил серьезно, она это чувствовала. О том, какая Ивон замечательная и исключительная. Несколько раз упомянул о мужестве и патриотизме.

— Жаль только, Ди-Ди, что жители округа Киндл никогда не узнают, как много вы для них сделали. ФБР может гордиться, что воспитало таких профессионалов. Для меня большая честь работать с вами.

Утверждали, будто Стэн может добраться до звезд лишь с помощью подручных средств. Наверное, решение Макманиса ему не понравилось, но он был искренен. Его глаза блестели. В такие моменты Стэн обнаруживал свои лучшие качества. Ивон казалось, словно она получила еще одну олимпийскую медаль.

Затем они вернулись в конференц-зал и объявили, что Ивон выходит из игры. Агенты зааплодировали и по очереди подошли ее обнять. Клекер отсалютовал, хлопнув пустым пакетом из-под чипсов.

И Ивон наконец осознала, что для нее действительно все уже закончилось.

Последние несколько недель квартал, где располагался дом Брендана Туи, каждое утро объезжал большой мусоровоз, покрашенный в цвета окружной санитарной службы (красный и синий). Это чудовище с туловищем высотой в два этажа и хищной стальной пастью сзади находилось в собственности управления по контролю за соблюдением законов о наркотиках и было передано во временное пользование группе Макманиса — Сеннетта. Как известно, с юридической точки зрения мусор ничьей собственностью не является, и потому для его изъятия не требуется никакого ордера. В США издавна для борьбы с криминалом использовался анализ мусора подозреваемых. Мусор, который выбрасывали соседи, отправлялся по прямому назначению, а темно-зеленые мешки, извлеченные из контейнеров Брендана Туи, доставляли группе Амари, где его внимательно просматривали, облачившись в резиновые перчатки. Интересное обнаружилось чуть ли не сразу. Оказывается, Брендан проявлял неправдоподобно глубокий интерес к христианской литературе. Во всяком случае, среди мусора каждый день находили несколько квитанций на почтовые переводы. Когда начнется официальное гласное расследование, ищейки из налоговой службы докопаются, куда именно на самом деле он переводил деньги.