Книга Славия. Паруса над океаном - Александр Белый

Самое интересное, что не только у меня сейчас возник дефицит с людьми. К тому времени и в самой Испанской империи с наличием коренных католиков, которые разбрелись по всему миру, уже была серьезная напряженка. Поэтому очень часто военные посты (presidio) вместе с католической миссией насчитывали в составе одного или двух священников и от четырех до десяти солдат под командой капрала или сержанта. Кроме того, в столице Калифорнии тех времен, городе Монтеррее, гарнизон в лучшие годы насчитывал семь десятков рядовых солдат, десяток капралов и сержантов и семь офицеров, в их число входил и губернатор. Немного позже к presidio стали подселять мексиканских крестьян из числа безземельных бедняков-метисов. Но, как бы там ни было, наличными мизерными силами они покорили и удерживали в руках огромную страну. И только через восемьдесят лет с развалом Испанской империи и поражением в американо-мексиканской войне эти земли перешли под юрисдикцию Штатов.

С помощью слова Божьего и мушкета, несущего громкую, невидимую смерть, францисканцы довольно быстро смогли убедить дикарей в абсолютном превосходстве Господа нашего и христианской религии над их божествами и языческими верованиями. При этом вначале лет пять их не крестили, но заставили работать, превратили в настоящих рабов и эксплуатировали беспощадно.

Маршевый эскадрон губернатора, который по полгода находился на патрулировании и оказывал помощь миссиям, силой огнестрельного оружия сгонял к presidio близлежащие индейские поселения, предупреждая, что если те сбегут, то вернутся и вырежут всех женщин и детей. Впрочем, так и было, любое недовольство или вооруженное выступление дикарей подавлялось жестоко. Испанцы к религии относились фанатично и по непосредственному указанию монахов-францисканцев запугивали селения и племена непокорных самым кардинальным способом: женщинам отрезали грудь, мальчикам гениталии, всем беременным вскрывали животы.

Лет через пять после «мягких убеждений» всех аборигенов, которых только могли отыскать в округе, сгоняли к миссиям и крестили. В результате за сорок лет освоения Калифорнии половина ее коренного населения сделалась добрыми католиками, а половина погибла.

Не собираюсь особо обвинять или оправдывать францисканцев, но орден получил задание, которое выполнил в кратчайшие сроки, при этом обучил весь народ от мала до велика испанскому языку и Слову Божьему на латыни. Немаловажным положительным фактором начала культурной ассимиляции, по моему мнению, являлось и то, что они привили вечно воюющим с соседями индейцам желание к фермерскому труду и обучили строительным профессиям. Да о чем говорить, абсолютно все миссии, города и дороги того времени были построены исключительно руками аборигенов, которые до этого о подобной работе и представления не имели.

Что у меня получится в этой жизни, не знаю, но на наших священников весьма и весьма надеюсь. В разговоре с ними пытался высказать и свое видение территориальной и религиозной экспансии, но получил от отца Герасима благословение и следующую отповедь:

– Мы рады видеть в лице вашей светлости владыку многих стран. Сейчас я могу с уверенностью сказать, что сии земли вы вполне способны удержать в своих руках, о чем его божественному всесвятейшеству Патриарху будет доложено в моем письме. А что касается нашей миссии, то поверьте, мы знаем хорошо, что делать. Вы нам дайте территории и дикарей, а из невежества мы их вырвем и на истинный христианский путь наставим. И новые подданные обязательно сделаются добропорядочными мирянами нашей великой православной церкви и послушной опорой вашей державы. Только нам нужна помощь воинов. Да, нужна, без нее никак.

– Быть посему, но вопрос немедленного создания в этих местах гарнизона мне нужно обдумать.

– Обдумайте, ваша светлость, только отец Филарет, – он кивнул на одного из монахов, – изъявил желание остаться здесь для миссионерской деятельности.

– Буду только рад, но все равно, с этой мыслью мне нужно поспать, иногда во сне приходят самые лучшие решения.

И сейчас, когда увидел выдавленную из недр земли на поверхность нефть, главнейшей необходимостью посчитал освоение ресурсов и строительство здесь крепости. Откладывать этого не следовало. Тем более что местные индейцы к началу новой культурной ассимиляции сейчас были подготовлены полностью. После демонстрации силы у нас получилось то же, что и у испанцев при колонизации обеих Америк: большинство аборигенов верили в несокрушимое могущество пришедшего на их земли нового бога.

За самостоятельно и тщательно продуманную, собственноручно отработанную операцию по взятию столицы магрибских пиратов Агадира всегда испытывал гордость. И это несмотря на четырнадцать убитых и тридцать пять раненых бойцов. Операция вышла за рамки изначально спланированного набега и стала отличной войсковой акцией.

Почему же после нынешнего боя в душе зашевелился червячок сомнения в правильности тактических действий? Нет, не потому, что погиб один мой воин и семеро получили ранения, такова их воинская судьба, а больше всего потому, что следовало откровенно признать: командовал этим боем не самым лучшим образом. Забыл я о звуковых сигналах, о связи и взаимодействии подразделений. Не смог своевременно остановить бойню, в результате в стане противника тоже оказалось всего семеро раненых, но зато погибших – триста тридцать пять молодых, крепких индейцев. Считаю, что сотни две с половиной из них – потери абсолютно неоправданные, сколько хороших дел они свершили бы для будущей страны?!

На лошадей смогли сесть только после выводки, в результате развернули цепь для преследования и возврата людей обратно в поселок примерно через час после того момента, как отгремел последний выстрел. Раненых в азарте тоже здорово покромсали, но случившегося уже не исправишь. Народ разбежался далеко, но уходили группами, в которых мужчины прикрывали женщин и детей. Нескольких старых индейцев, которые не реагировали на жест мира, а пытались встать на пути с копьем или каменным томагавком, пришлось безжалостно застрелить. Остальные мужчины, и старые, и молодые, и совсем пацаны с обреченностью глядя на закованных в инородные доспехи бледнолицых воинов, гоняющих их верхом на невиданных зверях, останавливались, разворачивались и шагали в сторону поселка, а, глядя на них, следом возвращалось все племя.

Да, к моему большому сожалению, взрослых мужчин продуктивного возраста в живых осталось всего сотни три. Правда, к ним можно было добавить около четырех сотен юношей в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет с косичками без всяких украшений – то есть еще не ставших воинами. Все они пытались держаться бесстрастно, плакали и причитали только некоторые старухи и молодые женщины, при этом подымали руки к небу и взывали: «Квавар! Квавар!»

Как выяснили гораздо позже, во время войн враждебных племен стариков и старух победители пускали под топоры, а вот детей, в том числе юношей из числа еще-не-воинов и девочек, не ронявших кровь, довольно часто забирали с собой и воспитывали как детей своего рода. Поэтому многие аборигены готовились умереть и недоумевали, почему мы их гоним к поселку, а не порубили на месте.

В какой-то книге о покорении западных территорий Америки читал, что некоторые племена калифорнийских индейцев под именем Квавар подразумевали то ли верховное божество, то ли великую созидающую силу. Обрадовался, когда всплыло это воспоминание, так как в разговоре с аборигенами хотел апеллировать к Маниту, другому божеству индейцев, о котором на территориях западнее Скалистых гор, как позже узнал, никто из дикарей не имел никакого понятия.