Книга След Сокола - Сергей Самаров

– Как ищете?

– И город квартал за кварталом прочесываем, и дополнительные посты к посольскому двору выставили, даже забор там, памятуя науку, караулим, и к домам подозрительных бояр тоже приглядываемся. И на всех городских воротах стражу предупредили – если вздумает бежать, руки ему за спину… Проверяем все дома местных ливов. Мало ли с кем он знаком быть может… Но ливов-то, слава Свентовиту, у нас не много. Хотя, тоже ко всем приглядеться – время надо. И так все люди уже заняты. Случись что, не знаю, кого и взять…

Нет, так действовать можно только в лесу, где Сфирка и другие разведчики Ставра себя лучше, чем дома ночью, чувствуют. В городе все иначе…

– Что толку по Рарогу бегать, пыль поднимать и людей пугать! Здесь, во Дворце Сокола, его ждать след. Он сюда появиться обязательно должен. Неподалеку от княгини ждать надо! Герцог Гуннар сказал, что к княгине его человек подойдет!

– Здесь мы все ходы-выходы сразу перекрыли. Глашатный Сташко показал, где лучше посты скрадать. Шесть человек дворовых людей своими заменили, старых в загородную усадьбу отправили, чтобы незаметно было. Будь, княже, спокоен. Появится во дворец, никуда отсюда не денется. На наших людей положись…

– Смотри, с тебя спрос!

Сфирка ушел. Не прошло и минуты, как в дальнем конце коридора, у самой лестницы, стражник, предварительно кашлянув, как будто представившись, негромко стукнул в пол копьем. Дальше страже проходить категорично запретили, чтобы «не беспокоили болящего князя». Воевода вышел к стражнику сам.

– Что надо?

– Гонец с Буяна, княже, – голос у воя приглушенный, старается, чтобы далеко его слышно не было. Бережет здоровье «болящего». Приказа о тихих разговорах не было. Это уже заботливая инициатива снизу идет, – понял князь-воевода. Годослава в дружине и в народе любят так же, как не любят бояр. В одном Годославе и видят защиту от боярского произвола.

– Пусть поднимается.

Гонец по внешности напоминал самого настоящего викинга-норманна, даже шлем носил рогатый, как у данов и норвегов, и короткий меч держал в ножнах за левым плечом, а не на поясе, как славяне, и кожаный, обшитый стальными пластинами доспех его покрывал не плащ, а шкура пятнистой рыси. Привычка, приставшая к воинам в многочисленных морских походах, когда в один драккар, бывает, собираются удалые молодцы со всего побережья, разговаривают на непонятной смеси всех прибалтийских языков, но как-то друг друга умудряются понимать, особенно в бою. Там, на Буяне, если разобраться, и в самом деле определенного народа нет. Все перемешались, хотя все теперь зовут себя бодричами и стоят за одно дело, только позови. Народ суровый, характером, что зимние морские валы. Этих ни Готфрид, ни Карл не смутит. С кем князь скажет, с тем воевать и пойдут. И не просто воевать, а насмерть встанут…

– Здоров всегда будь, княже, – поприветствовал славянский викинг воеводу надтреснутым, словно навсегда простуженным голосом.

– Здоров будь, Оскол, – узнал знакомые черты лица Дражко и без раздумий протянул для пожатия руку, чего удостаивается не каждый гонец. Этот воин участвовал во многих походах под предводительством князя-воеводы и сыскал себе славу неукротимого и неутомимого бойца на мечах. В хитрых, замысловатых движениях клинка Оскола любой мог запутаться и не отличить обманный удар от истинного, смертельного. И в жизни сотник был таким же. Не каждому понять дано, что задумал и как претворять задуманное будет. – Что нового на Буяне?

Викингу, конечно, польстил тот факт, что Дражко помнит его и жмет простому дружиннику руку, словно ровне своей, и широкое, заросшее неаккуратной бородой лицо засветилось уродливой щербатой улыбкой.

– Буян, раз так и положено ему, буянит… Как ты и велел, воевода, отправили мы шесть больших драккаров к свеям. Надолго высаживаться и глубоко заходить не будут, чтобы не увязнуть там крепко, только по побережью порезвятся. К тому же с побережья вести до флота быстрее дойдут, нежель из дальней глуби. Думаю, уже завтра к вечеру они разругаются, заторопятся, свои драккары с якоря снимут, и по викам[126]разбегутся – жен с детишками охранять. Знают, что у ляхов[127]целый хозарский[128]караван стоит, невольников ждет. Сами свеи и просили караванщиков задержаться, думали от нас пленных продать. Теперь пусть по домам своих стерегут…

– Добро, – затопорщил усы Дражко, словно сам отправился погулять во свейским викам, что он, конечно же, сделал бы с удовольствием, если бы отпустили дела. – Я думаю, морской поход сорван. Свеям тоже хочется место иметь, куда из набегов возвращаться следует. На драккаре всю жизнь не проживешь…

– Это точно. – Оскол почесал то ли рог на своем шлеме, то ли руку об этот рог.

Дражко с любовью потрогал рукой мех рыси на плече Оскола. Шкура точно такая же, как в боевом наряде самого Дражко. Только Дражко шкуру прилаживает не на кольчугу, а на шлем. Так, чтобы рысьи уши с кисточками над головой торчали, а передние лапы по плечам спускались к нагрудной броне.

– Давно такую носишь?

– На тебе, княже, увидел. Понравилось… Снес в Аркону в храм на заговор, потом приладил.

– Добро, – кивнул воевода. – Разведку в заливе держите?

– Две легких лодьи[129]постоянно в наблюдении. Они быстрые, за тысячу гребков[130]тяжелый драккар на двести гребков обходят. Если что, доберутся до нас вдвое быстрее флота, предупредят. И если свеи по домам побегут, предупредят тоже. А они побегут скоро… Это точно!

– Я тоже так думаю, – согласился Дражко. – Как только свеи снимутся, сразу отправляйте пять сотен в помощь Полкану. Не забудьте вперед гонца выслать, а то воевода вас может за данов принять и с ходу атаковать. Он на решения скорый… Кто сотни поведет – решили?

– Решили, что я и поведу.