Книга Генезис - Кирилл Клеванский

– Ну, знаешь ли, – хмыкнул я. – От такой перспективы мало кто откажется. На границе конечно неспокойно, но тебя и в бой никто посылать не станет. В больницах подмастерья нарасхват, уже через два три года младшим сотрудником станешь. А Охотники получают столько, что старшие целители на своих кишках от зависти вешаются. Да и у самих Охотников целители как боги, им молятся, им делают подношения, и берегут как орган ниже пряжки.

– Это да, – кивнул Эрик. – Вот только с последним сравнением ты хватанул…

И вновь под нашим пологом раздался заливистый смех.

– Ну а ты куда собираешься? – обернулся парень к рыжему.

– А, – отмахнулся тот. – Демоны его знает. Я ж бастард. Даже если в род примут, то наверняка тут же и женят на какой-нибудь приблудной с другого рода. А если я от рода откажусь, чего в здравом уме никогда не сделаю, то впору на дорогу идти побираться. Боевик, хоть и водник, в мирное время никому не нужен, а в ближайшие время войны не предвидеться. Так что вариантов тоже не много – в Охотники, либо путешествовать с караванами. Ну может еще к наемникам…

– И чем же тебе в таком случае женитьба не устраивает? – неподдельно удивился добродушный и прямой Санта.

– А ты приблудных видел? – горько усмехнулся бастард. – Как сказал бы наш уважаемый лэр Капрал – в той пещере я даже не сотый гном. А что детей наших будет ждать? Дети бастарда и приблуды это изгои. Уж я то знаю, сам аристократ только на бумаге! И лишь особое расположение батюшки и сестры делают меня вхожим в высокие круги. Нет, такой судьбы я не хочу ни для себя ни для своих детей. Так что как закончу Академию, дождусь пока Лейла браслет замужней нацепит, и подамся на вольные хлеба. Глядишь и найду что-то по душе. Ну а вы, достопочтимый Тим Ройс, чем собираетесь заниматься?

– О, мой дорогой псевдо-аристократ с камзолом стоимостью в мою жизнь, я, конечно же, стану Императором, и первым делом повешу вас на гнилой осине.

– Почему на гнилой? – возмутился друг.

– Да демон его знает! Что бы тебя, значит, не только веревка душила, а еще и великолепное амбре.

Шутка была так себе, но нам хватило и этого что бы опять провентилировать легкие и размять диафрагму.

– А если серьезно? – вернул наш разговор в прежнее русло Санта.

– А если серьезно то буду путешествовать.

– И куда же ты будешь путешествовать?

– А не знаю, – сознался я. – Вот выйду из ворот Академии, и пойду прямо, и куда меня это прямо выведет, там и буду путешествовать.

Помолчали. Внизу танц-пол освободился и начались песенный конкурсы, сменившиеся другими конкурсами, а потом снова танцами. Пьяных не было. На таком празднике выпивка просто смазка хорошего настроения, а так мы вполне культурно отдыхали и никому не вредили. От того и праздник казался не обычной гулянкой, а чем-то светлым, почти мистическим.

– Так, ладно, – хлопнул я в ладоши. – Трое из нас уже поведало о своих грандиозных планах. Остался лишь Санта.

Парень намек понял и уже было открыл рот, как его перебил Эрик.

– Нашел у кого спрашивать, – засмеялся тот и по-братски хлопнул по плечу товарища. – У сильнейшего мага столетия! Да за него уже сейчас небось натуральная война ведется!

– А ведь верно, – заметил Дирг. – Уж Санте то везде двери открыты и золотом пол устлан.

– Ну и завидуйте, – фыркнул маг. – И вообще радуйтесь что великий я снизошел до вас – презренных нищебродов.

– О великий, – склонился я в поклоне, ребята оценили ситуацию и так же поклонились. – Чем же нам усладить ваш взор и душу?

И тут же мы разогнулись и снова засмеялись. Да, когда было опрокинуто по литру вина на брата, по пинте пива и несколько бокалов крепленой гномей, смеяться можно даже с разогнутого пальца. Правда, отчего-то мне казалось что на смеющемся лице Санты, грустные, несколько обреченные глаза. Будто бы он чему-то не рад, но не хочет показывать виду. Хотя, скорее всего, это просто вино ударило мне в голову. То цветы с зеленоглазыми птицами чудятся, то вот это. Нет, однозначно тело бывшего крестьянского паренька не держит градус.

– А пойдемте по улицам побродим, – ни с того ни с сего предложил Санта. – Вот не поверите, всю жизнь хотел по ночному Сантосу пошататься, но за четыре года так и не получилось.

Мы переглянулись и Дирг ответил один за всех.

– А пойдемте!

Сняв купол, мы захватили с собой выпивку, бессовестно слив её из кувшина во фляги. Завернули в плащ Эрика еды, и попрощавшись с ребятами, вышли наружу. Прощание получилось немного натянутым, так как Дирг не хотел оставлять Лизбет с Кандидом, а Лизбет не хотела оставлять Дирга с нами. Впрочем, они там о чем-то договорились и девушка его отпустила. Ну и сам выход получился в моем стиле – через окно. Просто из кабака не выпускали с едой, поэтому под подбадривающие аплодисменты и свист, я вынырнул наружу. Оказавшись на земле крикнул ребятам и мне скинули хабар, а потом каждый стал аки любовник принцессы спускаться по стене, цепляясь то за плющ, то за еще какие-то выступы.

В итоге мы, закинув еду на плечи Санты, так как он выступил инициатором, обнажили фляги на манер мечей и пошли куда глаза глядят. Мы смеялись и пили, общались на тему и без темы. Делились смешными историями. Например сильнейший маг рассказал нам как поступив на первый курс случайно попал в компанию пятикурсников. Что не удивительно, при свойском нраве Санты он вливается в любую, даже самую закрытую компанию. Ну и там оказался чертильщик, очень сильный и способный маг но с цельным ураганом в голове. И нравилась тому чертильщику одна волшебница, да так сильно что тот был готов её хоть от порога до порога на руках носить. Но девушка была весьма стервозной особой и все воротила нос, мучая парня. В конце концов, чертильщик застал его в парке в объятьях другого. Ну и вы понимаете что сжигаемый ярость и ревностью чертильщик, это та еще ядерная бомба. В общем, маг, в чьих объятьях оказалась та "леди", был не робкого десятка и прикрыл стратегическое отступление дамы своим телом. Поступок достойный уважения, потому как сам несчастный потом целых три сезона провел не где-нибудь, а в Больнице имени Родона Первого. Виновника наказали – штрафанули, но отчислять не стали, ведь такой сильный чертильщик, если его не обучить, превращается в натуральную пороховую бочку. Но конечно же парень желал мести, от любви до ненависти как известно один шаг, и маг воспылал к бывшей любви всей жизни, самой пылкой ненавистью, такой что сжигает без остатка и тебя и окружающих.

Горький опыт заставил чертильщика пойти на ухищрение. Был он не глупым и поэтому решил месть свою сделать чем-то вроде прощального подарка Академии, навсегда оставив свое имя в её летописи. Он разработал печать, обращающую человека в камень. Между прочим сенсационная разработка, положившая начало новой, молодой науке, изучающей изменение свойств живых организмов. Ну, то есть и раньше такое было, те же химеры или зомби, создаваемые некромантами, но впервые кто-то задумался о том что бы обратить живое в "настолько" неживое. А у этого психа еще и получилось. Сейчас он вроде глава целого отдела в каком-то исследовательском институте. Но не суть.