Книга Забытые войны России - Алексей Николаевич Волынец

у их соплеменников-коллаборационистов.

Сильной стороной Севера по сравнению с Югом было и то, что СССР направил в Пхеньян почти всех советских корейцев, имевших высшее образование. Их навыки жизни и управления в условиях тотальной мобилизации 1941–1945 годов очень пригодились Северу в ходе Корейской войны.

Белые начинают и проигрывают, красные начинают и не выигрывают…

По официальной советской версии, Корейская война началась 25 июня 1950 года с коварного нападения подстрекаемых империалистами США южан, которое отразили доблестные северяне, в тот же день перешедшие в победоносное наступление. Постсоветская, она же американская версия, естественно, даёт строго обратную картину – на мирный демократический Юг коварно напал тоталитарный Север, подзуживаемый диктаторским дуэтом Сталина и Мао Цзэдуна.

Реальность корректирует обе пропагандистские версии. Во-первых, по уровню демократичности или тоталитаризма оба режима в те годы были примерно равны – диктатура американского доктора философии была даже несколько более кровавой и откровенной, чем диктатура бывшего советского капитана. Во-вторых, к войне и аннексии деятельно готовились обе стороны. На 38-й параллели открытые боевые действия шли с 1949 года, с артиллерийскими обстрелами и взаимными атаками порой силами до нескольких полков… Счет таким столкновениям до лета 1950-го идёт на десятки, а первая стрельба началась вообще в 1947 году, до формального создания обоих государств.

Южанам просто не повезло – советский опыт подготовки сухопутных войск был тогда лучше аналогичного американского. И Ким Ир Сен успел подготовиться к освободительному походу на юг чуть раньше, чем Ли Сын Ман завершил подготовку своего освободительного похода на север.

Возвращаясь к роли внешнего фактора, скажем, что после публикации основных внешнеполитических документов СССР тех лет, видно, что товарищ Сталин отнюдь не был инициатором «похода на юг». Он лишь благосклонно не возражал проектам Ким Ир Сена поглотить проамериканскую часть Кореи – тем более что за год до того точно такой же, но больший по масштабам геополитический фокус провернул товарищ Мао Цзэдун, выбив из Китая проамериканский Гоминьдан.

В итоге начавшейся 25 июня 1950 года войны северяне за полтора месяца полностью разгромили южан и заняли почти весь Корейский полуостров – военный и политический режим Ли Сын Мана схлопнулся как карточный домик.

И тут в корейские дела первый раз вмешался фактор Китая. Ещё в 1948 году американцы фактически были покровителями и хозяевами всей необъятной Поднебесной, худо-бедно контролируемой режимом Чан Кайши. После 1945 года генералиссимус Чан был вполне откровенным сателлитом США. Но всего за один 1949 год – кратчайший миг с точки зрения большой политики – американцы стремительно потеряли весь такой большой и экономически очень сладкий для них Китай. В январе 1949 года китайские коммунисты заняли Пекин, летом форсировали Янцзы, а уже осенью провозгласили создание нового, красного Китая, откровенно ориентированного на сталинскую Москву. В 1950 году маоистский Китай совместно с СССР и его европейскими сателлитами по численности составляли большую часть человечества, чем США и их союзники.

После такого крайне обидного и чувствительного геополитического поражения в Вашингтоне просто не могли потерять на следующий год еще и Корею – как минимум это стало бы политической смертью для администрации Трумэна и целого ряда высокопоставленных генералов US Army. Вмешиваться в китайскую гражданскую войну в США откровенно побоялись по причине уж слишком огромной численности и пространств Поднебесной, а вот масштабы Корейской войны на этом фоне казались куда скромнее и, казалось бы, позволяли Штатам решить проблемы с расквартированными в Японии войсками.

В итоге уже в июле победоносно наступающих северокорейцев начали бомбить американские самолеты, а последний плацдарм южан на крайнем юге Корейского полуострова у Пусана удержали только при помощи американских частей, включая элитную 1-ю дивизию морской пехоты. Со времён Тихоокеанской войны против Японии США обладали самым многочисленным и сильным в мире флотом, а главное огромным опытом десантных операций. Это своё преимущество они использовали по полной, осуществив чудовищный по корейским меркам десант в тылу северян у Инчхона.

«Американское правительство будет и дальше увязать на Дальнем Востоке…»

Инчхон – это то самое Чемульпо, в котором в 1904 году сражался против превосходящих сил японцев крейсер «Варяг». Северные корейцы проявили тут не меньше, а пожалуй, и больше мужества, чем в своё время капитан Руднев. 45 тысячам морпехов, трём сотням кораблей и полутысяче боевых самолетов генерала Макартура пять суток противостояли две роты корейцев с пятью пушками.

В сентябре 1950 года американцы и оставшиеся южане превосходили северян по численности пехоты в три раза, по артиллерии в два, а по танкам в двенадцать (12!) раз. По авиации превосходство было бесконечным – несколько десятков самолетов северян к тому времени начисто растаяли в бою, а США сосредоточили здесь свыше 1000 самолетов.

Исход такой войны понятен без объяснений и знаком нам, например, по Ираку – за один месяц американцы безостановочно прогнали отступавших под непрерывными бомбардировками северокорейцев почти к китайской границе. И тут на ход этой войны второй раз оказал влияние геополитический фактор Китая, на этот раз в пользу северян.

Только что завершившему гражданскую войну Мао Цзэдуну совершенно не улыбался выход к его границам армии Макартура. США были тогда открытым врагом Мао, их корабли и самолёты в 1946–1950 годах не раз обстреливали и бомбили китайских коммунистов, поддерживая войска Чан Кайши. Гоминьдан воевал против коммунистов исключительно американским оружием и на американские деньги, официальный Вашингтон категорически и агрессивно не признавал республику Мао. Одним словом, здесь было нечто среднее между «холодной» и настоящей войной.

Тут еще надо помнить, кто такой был генерал Макартур, открыто считавший себя великим политическим деятелем, способным принимать решения планетарного масштаба без оглядки на какого-то Трумэна. Добавим, что почти бесноватый антикоммунизм Макартура порой пугал даже таких убежденных антикоммунистов, как тот же Трумэн или Эйзенхауэр. Поэтому появление победоносных танков Макартура на границе Маньчжурии, мягко говоря, откровенно пугало председателя Мао возможностью повторения в Китае новой большой войны «красных» и «белых» китайцев.

В то же время Мао и все лидеры КПК были хорошо знакомы с военной и экономической мощью США на примере недавней войны с Японией. Тем более что в годы Второй мировой в партизанской ставке Мао существовало официальное представительство американского командования. Ну а результаты налётов американских тяжёлых бомбардировщиков лидеры КПК могли лично наблюдать буквально вчера, в ходе только что завершившейся своей гражданской войны.

Поэтому решение в Пекине принималось мучительно – крайне опасно было вступать в Корейскую войну и очень опасно было в неё не вступать. Понимая, чем будет война с американцами, Мао попросил у Сталина гарантий авиационного прикрытия.

В свою очередь