Книга История Вселенских соборов. Часть II. Вселенские соборы VI, VII, VIII веков - Алексей Петрович Лебедев

могут давать предписаний собору, состоявшему из 600 членов, устами которых говорят предстоятели церкви всего света и голос которых для них должен быть безусловно обязателен; напрасно представляли им, что исполняя требуемое, они исполнят это лишь от своего лица, а не от лица целого округа: египетские епископы стояли на своем. Собор, видя такую настойчивость и упорство египетских епископов и не желая в тоже время принимать против них крутых мер, решил наконец отправить их в Константинополь, где они и должны были, как хотели того, дожидаться избрания нового архиепископа Александрийского, а в удостоверение, что они до того времени не оставят Константинополя, им предложено или представить поручительство за себя, или дать клятву (Деян. IV, 55. 58). Итак, епископы египетские одни из всех членов собора не подписали послания Льва римского.

Таким образом первый шаг к определению истинного догматического учения, хотя и не без затруднений, сделан. Члены собора наконец единодушно решили принять послание Льва за образец учения, в согласии с которым и надлежало теперь составить такую формулу вероучения, которая бы с одной стороны выражала истинное воззрение Церкви на лице Христа и на соединение в Нем двух естеств, с другой направлялась бы против монофизитской ереси. Подобная формула действительно составлена была особой комиссией, выбранною собором, — хотя и неизвестно, при каких условиях составилась эта комиссия и кто были членами её. Нужно сказать, что вопрос об утверждении этой формулы, содержание которой для нас остается неизвестно, сначала породил много споров среди членов собора[264]. Дело происходило на заседании 21 октября, имеющем особенно важное значение в истории Халкидонского собора. Заседание это открыто было словами императорских сановников: «прикажите объявить, что определено о вере». Затем прочтено было определение о вере, ранее составленное. Лишь только кончилось чтение вероопределения, как одни стали выражать свое удовольствие в отношении к нему, другие хулили оное. Одни взывали: «определение всем нравится; это вера отцев, мудрствующий противно этому — еретик». Другие напротив говорили: «не хорошо составлено определение и должно быть исправлено». Напрасно Анатолий, архиепископ Константинопольский, указывал на то, что накануне епископы все одобряли формулу о вере, — распря не прекращалась. Между недовольными формулой были и римские легаты; им, по-видимому, прочитанное вероопределение представлялось несогласным с посланием Льва. Легаты говорили: «если не соглашаются с посланием блаженнейшего Льва, то прикажите дать нам грамоты на возвращение, и этим собор окончится». Видя такое разногласие, императорские сановники предложили было отцам собора избрать из них несколько членов, в число которых должны были войти представители из всех округов, — и составить таким образом новую комиссию, которая приняла бы на себя задачу пересмотреть вероопределение в молельне[265] храма св. Евфимии. Но на это новое обсуждение определения решительно не соглашались те из епископов, которым это определение нравилось. Они восклицали: «Св. Дух диктовал определение; определение православно; пусть сейчас будет подписано определение, определение содержит в себе все»! (Деян. IV, 96–100). Тогда императорские сановники увидели, что привести собор к соглашению трудно, и решили доложить об этом императору Маркиану, который в это время находился в Халкидоне. Получен был ответ от императора на имя собора. В этом ответе император становится на сторону тех, кто требовали пересмотра вероопределения, и предлагает два способа, посредством которых можно сделать это; если же собор не примет предложения, то император высказывает мысль о распущеннее собора, пока не будет собран новый собор в другом месте. Вот ответ Маркиана: «император повелел, чтобы или образовалась новая комиссия для пересмотри определения из представителей всех церковных округов, в молельне храма, так чтобы все пришли к соглашению и не осталось ничего сомнительного; или, если это неугодно, то чтобы каждый епископ чрез своего митрополита объявил свою веру, дабы подобным образом не оставалось никакого сомнения или разногласия; если же и это неугодно будет членам собора, да будет известно, что в западных странах имеет быть новый собор, так как члены собора не приходят к несомнительному постановлению об истинной православной вере». В первые минуты и это решение императора не могло прекратить разногласия. Не желавшие исправления вероопределение восклицали: «или пусть имеет силу определение, или мы уйдем; просим перечитать определение; те, которые противоречат и не подписывают, пусть уходят; мы согласны с тем, что хорошо определено»! Но здесь вмешиваются в прения императорские сановники и с замечательным успехом склоняют противящихся воле императора согласиться наконец на пересмотр определения. Они предложили следующий вопрос членам собора, который всех побудил изъявить согласии на требуемое: «Диоскор говорит: выражение: из двух естеств принимаю, но: два естества не принимаю. Папа же Лев говорит, что во Христе два естества соединены неслитно, и неизменно, и нераздельно. Итак: кому следуете, святейшему Льву или Диоскору»? На этот вопрос конечно возможен был один ответ, который и водворил вожделенное единодушие в членах собора. «Как Лев, так и мы веруем, восклицали отцы, а противоречащие — евтихианисты, Лев изложил православно». Тогда императорские сановники сказали с торжеством: «итак прибавьте к определению по мысли святейшего Льва, что во Христе два естества соединены неизменно, нераздельно в неслитно». Отсюда видно, что именно этих-то слов и недоставало в определении, из-за них и вышел спор. Когда водворилось единение, собрание потребовало, чтобы составилась комиссия из некоторых отцев собора для необходимой поправки в определении. Комиссия действительно была составлена и тотчас сделала что нужно было, и внесла на собор измененное вероопределение, которое немедленно и было прочтено (Деян. IV, 100–103). Императорские сановники сказали: «да благоволит св. собор, утверждающий веру, выслушать, что определено сошедшимися св. отцами, истолковавшими определение веры·. Самое вероопределение состояло из некоторого рода введения, затем из символов Никейского и Константинопольского; далее, после замечаний о появлении и характере ересей Нестория и Евтихия, собор изложил свое решение относительно спорного, вопроса о соединении двух естеств во Христе, в следующих словах:

«Итак последуя святым отцам, все согласно поучаем исповедовать одного и того же Господа нашего Иисуса Христа, совершенного в Божестве и совершенного в человечестве, истинно Бога и истинно человека, того же из души разумной и тела, единосущного Отцу по Божеству и того же единосущного нам по человечеству, во всем подобного нам, кроме греха, — одного и того же Христа, Сына, Господа, единородного, в двух естествах неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно познаваемого, так что соединением нисколько не нарушается различие двух естеств, но тем более сохраняется свойство каждого естества и соединяется в одно лицо, в одну ипостась».

Наконец отцы в своем определении запрещают: или составлять, или проповедовать иную веру, или мудрствовать иначе, или другой вере учить кого-либо. По прочтении определения члены собора воскликнули: