Книга Чертово колесо - Андрей Васильевич Саломатов

куртка с темными манжетами.

Так и не добравшись до сортира, Антон машинально ощупал на груди пистолет, затем вернулся к столику, и Владик, взглянув на него, встревоженно спросил:

- Ты чего?

- Помнишь, утром во двор заехали "жигули"? - быстро зашептал Скоробогатов.

- Да, - ответил Владик и испуганно посмотрел на входную дверь.

- Я только что видел водилу, - зловеще проговорил Антон. - Остановился у пиццерии, увидел меня и прошел мимо.

- Слушай, Ант, - совсем расстроился Владик. - Я не знаю, кого ты там у себя в Москве обул, понятия не имею, сколько ты взял, и кто тебе будет отрывать голову. Я должен сделать тебе нормальные документы, получить свои бабки, и больше мы никогда не увидимся. Очень тебя прошу, не путай меня в свои дела. Я работаю по-маленькому, никого никогда не кидал, поэтому и живой. Давай сейчас разойдемся, а когда все бумаги будут готовы, встретимся. Ты меня не видел, я тебя не знаю. Вот так.

- Может это и не он, - поняв, что напрасно всполошил своего благодетеля, проговорил Скоробогатов. Не менее страшным казалось ему сейчас, если Владик с перепугу передумает и откажется помогать. Другого такого человека он не знал, напрямую искать знакомства со специалистом по документам было бесполезно - они все были глубоко законсперированы и работали исключительно через своих, проверенных людей. - А отсюда можно выйти через служебку? - уже спокойнее спросил Антон.

- Запросто, здесь все свои, - поднимаясь, ответил Владик. Он ещё раз посмотрел на дверь и, не увидев ничего подозрительного, быстро направился к перегородке, за которой начиналась кухня. Скоробогатов метнулся следом за ним.

- Левчик, - обратился Владик к официанту, который стоя производил на бумаге какие-то расчеты. - Мы передумали обедать. Выпусти нас через запасной. И вообще, если что, нас здесь не было.

- Ясный перец, - равнодушно ответил официант. - Идите, там открыто.

Со всеми предосторожностями они вышли во двор, и Владик увлек Антона в подворотню, которая вывела их на параллельную узкую улочку. Здесь они и расстались, сверив часы и договорившись встретиться в семь вечера в бильярдной, по соседству с домом владельца старенькой "ауди".

- Там получишь и ключи от машины, и бумаги. Только не приводи хвоста, - раздраженно проговорил Владик. - Крутись как черт, тысячу раз проверь, но не приводи. Если что заметишь, встречаемся в десять на Московском вокзале у билетных касс. Если не получится на вокзале, значит в двенадцать здесь, в "Посейдоне". Лучше двадцать раз не встретиться и остаться живым, чем с бабками на кармане проколоться. Все запомнил?

- Понятно, - обиженно ответил Скоробогатов, которому очень не понравился вызывающий, жесткий тон Владика. Они оба двинулись в одном направлении, но по разным сторонам улицы, и на перекрестке наконец разошлись.

Антон быстро шел по тротуару и пытался составить для себя ясную картину происшедшего. Оставшись один, он получил возможность порассуждать о самом неприятном, но предельно важном для него событии. Появление водителя московских "жигулей" у "Посейдона" могло означать только одно - он следил за ними от самого дома Владика, а значит ему известны все места, куда они за день успели съездить. Конечно, это могло быть и случайностью, фантастическим совпадением, в конце концов, это мог быть просто похожий человек, но в положении Скоробогатова разбираться, так это или нет, было форменным самоубийством. Незнакомец знал, где можно подстеречь Владика и Антона, видел его в парике и усах, но если даже московские ловцы упустят его в Петербурге, то расчитывать на это на границе было бы полным безумием. Другими словами, Скоробогатова вычислили, но по какой-то причине не стали брать сразу.

"Они не знают, что я таскаю брюлики с собой, - решил Антон. - Хотят повязать меня в машине вместе с камнями. Значит "ауди" брать нельзя, засвечена. Получаю документы и в поезд, на восток. Еще лучше автостопом. А там разберемся."

Самым темным местом во всей этой истории было, как они его нашли и почему не взяли в квартире у Валентины, из которой он с бриллиантами ушел только сегодня утром? "Может, действительно совпадение? - с надеждой подумал Скоробогатов. - Они же выскочили на "жигулях" прямо перед моим носом. Или они совсем придурки, или это не оперативники. Хвоста тоже не было. Шизофреник! - сам себя обругал Антон. - Мало ли в Питере светлых курток. Обыкновенный спортсмен, ходит как на амортизаторах - таких в любом городе пруд пруди. Ну, придурок, такую волну поднял!"

После всех этих раздумий Скоробогатов чувствовал себя совершенно сбитым с толку. Злополучные московские номера сыграли с ним злую шутку, он поддался панике и едва не отказался от первоначального плана. Переход через границу в любом другом месте, любого другого государства отнял бы у Антона ещё несколько дней: надо было бы переоформлять документы, добираться до места, и ещё неизвестно, чем бы закончился этот затянувшийся, многоэтапный побег. "Ладно, или пан, или пропал, - наконец решился Скоробогатов. - Взять меня сегодня могли столько раз, сколько в этом городе ментов. Нервишки шалят. Если видишь в поле люк, не пугайся, это глюк."

Вопросов, на которые не существовало ответов, было так много, что Антон решил не ломать голову зря, а лучше подумать, где, не рискуя встретить московских "друзей", провести время до семи часов. Белые "жигули" все же занозой сидели у него в мозгу, но теперь Скоробогатов думал о них лишь как о гипотетической угрозе, которую можно зачеркнуть обычной осторожностью. Некоторая нестыковка в рассуждениях нисколько не смущала Антона. Он просто был не в состоянии провернуть в голове такую сложную комбинацию, а потому очень скоро убедил себя не менять плана.

Первое, что пришло Скоробогатову в голову, это вернуться к Валентине, спокойно пообедать и, пообещав вернуться поздно вечером, все же купить "ауди" и уехать. Идея была хорошей, но Антону страшно не хотелось встречаться с этой приемщицей грязного белья. Его начинала раздражать уже сама мысль о ней. К тому же, Скоробогатов вдруг расчувствовался, ему захотелось, чтобы последние часы, проведенные на родине, вспоминались за границей как нечто приятное и романтическое. Антону захотелось погулять по Петербургу, полакомиться мороженым и, если повезет, познакомиться с девушкой, которая не будет знать, кто он такой, и согласится пойти с ним только потому, что он молод, красив и обаятелен. Сам того