Книга Драконий жребий - Мария Голобокова

гиблое дело.

Ха! Надеждами. Будто я сама?..

Осознание догнало меня не сразу. Я испытывала к Шаду нечто большее, чем симпатию. И он, вероятно, тоже. Вот только в силу того, кем являлся, не вполне понимал причину своих резко вспыхнувших эмоций — и злость, и страх, и переживания.

Долго я не могла понять, какой же он на самом деле, пока не узнала про то, что свои эмоции Шад различал плохо. И что, вроде бы, этому учил его хозяин-волшебник. А до этого, смею предположить, что-то объяснял Рамон — уж Бусина определённо в эмоциях и их причинах смыслил больше, да и с кем ещё Шаду советоваться? Поэтому, когда чаша чувств переполнялась, когда они начинали лить через край… наверное, Шад не понимал, что делать? Как совладать с собой.

Не нужно думать, какой он «на самом деле», потому что вот, передо мной — не то самое, настоящее, а другая сторона. Часть, которую я до этого попросту не видела.

— Всё же обошлось? — пожала плечами я, перехватив его руку и легонько пожав, чтобы успокоить. — И не было у меня никакого хитрого плана использовать тебя. Мне с тобой куда спокойнее, только и всего. Понимаешь? Ты мне, Шад, ни слуга, ни раб, ни, уже тем более, козырь. Ты — мой друг. Я не соврала, когда сказала Ананте, что не хочу тобой рисковать. Если бы вы с ним сцепились, что тогда? Ты бы пострадал. А я… я не хочу такого.

Шад резко помрачнел. Кажется, и половины из моих слов не услышал, но на меня всё-таки посмотрел.

— Почему вы не хотите, чтобы я служил вам? — несколько потерянно, с проскользнувшими нотками обиды спросил он.

— Потому что я не могу понять, делаешь ты это из-за общей цели, или оставленной Рюдзином метки и связи, или… или из-за чего-то ещё. Я не хочу, чтобы ты оставался со мной только из-за служения.

Шад опустил голову и затих, но мою руку не отпустил. Сосредоточенно думал о чём-то — не иначе.

Злость на саму себя вспыхнула неожиданно. Конечно, я не хотела принуждать его. Но, чёрт возьми, как же заманчиво было поступить эгостично, не считаясь с чужими чувствами. А даже если Шад испытывал ко мне симпатию, даже если хотел быть рядом, потому что чувствовал что-то, разбираться в этом прямо сейчас не стоило. Не перед советом.

Если я понимала, что это не просто симпатия, не просто интерес, то ему нужно было помочь разобраться. И помогать должна уж точно не я — вдруг склоню не в ту сторону, повлияю как-то из-за того, что испытываю. Он ведь понравился мне с самого начала — сдержанный, капельку ехидный, прямой. И такой, как сейчас, тоже нравился — мягкий, немного смущённый, чуточку потерянный.

Пока подружки сохли по плохим парням, спортсменам, актёрам, ярким и красивым мальчикам, я считала, что главное — спокойствие и стабильность. Чтобы был рядом, чтобы поддерживал, чтобы помогал. Не обманывалась, знала — это из-за отсутствующего отца, из-за склонной к разного рода авантюрам матери, из-за того, какой поддержкой стали братья. Да и какая разница, какие там вкусы, к каким людям влечёт? Отношения, разумеется, у меня были, даже не одни. Но всё никак не складывалось чего-то серьёзного, уже и не вспомнить, почему именно. А тут…

Тут слишком много всего понамешано. Шад — не вполне человек, да и эмоции свои не до конца понимает. Я — из другого мира, то есть должна вернуться. Могу, конечно, и не возвращаться, но если останусь из-за него, а ничего не сложится — как быть? Или вдруг он ко мне привязался потому, что я первая проявила по отношению к нему доброту?.. Нет, вот уж вряд ли, я не первая.

И это всё определённо не то, о чём следовало размышлять перед советом.

— Давай разыщем Рамона или кого-то из слуг, — предложила я. — А то уже переживаю, что нас так никуда и не зовут. А потом… я очень хочу с тобой поговорить. Про всё это и о другом — тоже.

* * *

Шад остался в небольшой комнате рядом с коридором, что вёл к залу совета, а сопровождавшего меня Рамона можно и не считать — он мастерски слился с окружением, изобразил из себя тумбочку или что-то вроде того. В общем-то, его роль и не была важной, только и требовалось, что отвести до дверей, открыть их и закрыть, когда я войду.

Даже объявлял моё «торжественное» появление кто-то другой, стоявший в стороне от общего процесса.

Меня ещё мелко трясло. После внезапной встречи с Анантой и его предложения, после слов Триши, после разговора с Шадом. После той неловкости, что поселилась внутри, когда мы с ним, продолжая держаться за руки, отправились на поиски хоть кого-нибудь.

Оказалось, совет давно начался. Без меня, но так Властелины и планировали. Ещё чего, считаться с какой-то девчонкой, которая дар не пробудила, что уж там про драконье обличье! Потому меня и не искали — собирались позвать, когда речь зайдёт обо мне.

Так и случилось.

Я не была полноправным участником происходящего. Мне отведена роль мелкой, незначительной жертвы, за право обладание которой драконы собирались грызться с себе подобными. Их противник — не я, во мне не видели не только соперника, а даже личность. Не пустое место, конечно, но и не человек с голосом.

Благо, ко всему этому я была готова — тут следовало сказать спасибо Юйлуню и его жёсткости.

Совет ни разу не видел меня, а потому нужно следить за поведением, за внешним видом, за проявлением эмоций. С первого раза заставить их разглядеть во мне хоть что-нибудь не выйдет, но и руки опускать сразу же — не дело.

Поэтому я сделала глубокий вдох, прогоняя тревожные мысли, и с высоко поднятой головой шагнула к центру зала. К лестнице, что вела на кафедру, где мне предстояло стоять и отвечать на вопросы.

Кресла драконов стояли полукругом на ступенчатых возвышениях — чьи-то ниже, чьи-то выше. Видимо, в зависимости от важности занимаемого места. Отдельно располагалась трибуна того, кому выпала честь руководить процессом — сам хозяин Незримой крепости, Властелин Стали. Поджарый мужчина