Книга Дом на краю темноты - Райли Сейгер

Петра идет к кровати, пытаясь меня схватить. Но Марта не дает и хватает ее за руки.

— Что вы здесь делаете? — кричит Петра.

— Позволь мне объяснить.

— Вы все объясните полиции.

Петра вырывается из захвата Марты и выбегает из комнаты, направляясь вниз к единственному телефону в доме.

Марта бежит следом. Я слышу возню в коридоре. Ноги тяжело топали по половицам. Громкий стук о стену. В ужасе я соскальзываю с кровати и иду на звук. Марта и Петра спорят наверху лестницы. Марта держит Петру за плечи, трясет ее и говорит:

— Просто послушай меня. Пожалуйста, позволь мне объяснить.

Я бегу к ним, в ужасе крича и умоляя остановиться. Я хватаю Марту за правую руку. Она стряхивает ее и замахивается на меня, тыльной стороной ладони задевая мое лицо. Ее кольцо впивается в кожу под моим глазом — царапина длиной в дюйм, которая тут же начинает кровоточить.

Раздается еще один крик, и Петра падает вниз по лестнице.

Воспоминания заканчиваются, и я падаю обратно на кровать, не в силах удержаться. Вся моя энергия пропала. Кровать раскачивается, как лодка, которую сняли с якоря и бросили на милость волн. Когда Марта садится на край кровати, это происходит под таким углом, который невозможен в реальной жизни.

— Ты убила Петру, — шепчу я.

— Я не хотела, Мэгги. Это был несчастный случай. Все это был ужасный несчастный случай, — Марта тянется к моей руке и зажимает ее в своих. — После того, как это случилось, я не знала, что делать. Поэтому я сбежала. Я знала, что рано или поздно за мной придет полиция. Это был лишь вопрос времени. Я всю ту ночь ждала их и чувствовала почти что такой же страх, как когда я обнаружила тело моего мужа. Но потом произошло кое-что странное. Полиция так и не приехала. Тогда я и поняла, что твоя семья ничего им не сказала.

Она дотрагивается до моего лба, мокрого от пота. Все мое тело такое. Внезапная струйка пота, которая сбивает меня с толку, пока мой желудок не начинает сводить судорогой. Острая, жгучая боль, которая заставляет меня задыхаться.

— Ты съела пирог, — говорит Марта. — Хорошо. Это все упрощает.

Я пытаюсь кричать. Но ничего не выходит, кроме нескольких измученных вдохов.

— Тише, — продолжает Марта. — Не стоит бояться. Всего лишь пирог с парочкой волчьих ягод.

Я хватаюсь за живот и переворачиваюсь, как и вся комната вместе со мной. Марта остается рядом со мной, по-матерински потирая мою спину.

— Я так и не поняла, почему твои родители скрыли смерть Петры, — говорит она. — Даже после того, как вышла книга, я гадала, о чем они думали. Мне потребовалось много времени, чтобы понять, что они сочли виновной тебя, Мэгги.

Ее рука продолжает поглаживать мою спину. Интересно, так ли она гладила Кэти, когда той было плохо?

— Должна признать, я чувствовала облегчение. Прости Господи, но так и было. Я чувствовала себя ужасно из-за того, что произошло. Бедная девочка. Она этого не заслуживала. И пару раз я даже думала сознаться. Просто прийти к Тесс Олкотт и рассказать правду. Но я не стала, потому что никто бы не понял, что это был несчастный случай. Никто бы этого не увидел. И меня бы наказали за случившееся. Но раз уж об этом зашло, разве меня не наказали уже достаточно?

Марта замолкает, как будто ждет, пока я соглашусь.

Я молчу.

— Я провела последние двадцать с лишним лет в полной уверенности, что я в безопасности, — говорит она. — Что Бог решил, что я достаточно настрадалась за одну жизнь. А потом вернулась ты. И нашла Петру. И я знала, что это только вопрос времени, когда правда наконец выйдет наружу.

Рука Марты останавливается на моей пояснице и остается там. Я напрягаюсь, боясь того, что сейчас произойдет.

— Я не могу этого допустить, Мэгги, — говорит она. — Я и так страдала. Гораздо больше, чем большинство. Я потеряла дочь и мужа в один и тот же день. Немногие люди в этом мире когда-либо познают такую боль. А я познала. Причем во всей красе. Прости меня, но я не буду больше страдать.

Одним резким, пугающим движением она переворачивает меня на спину. Я слишком слаба, чтобы бороться. Я просто тряпичная кукла в ее руках. Комната перестает крутиться настолько, что я замечаю подушку, прижатую к ее груди.

Марта прижимает подушку к моему лицу. Все резко потемнело. Мое дыхание, и без того тяжелое, почти пропадает полностью. Я хватаю ртом воздух, втягивая вместо него наволочку, ткань душит меня.

Она карабкается на меня сверху, увеличивая давление подушки. Я пытаюсь увернуться от нее, размахивая ногами. Но у меня не осталось сил. Волчьи ягоды украли их у меня. Большее, что я могу сделать — снова перевернуться на бок.

Это работает.

Марта теряет равновесие и падает с меня.

Я тоже падаю.

С кровати.

На пол.

Я делаю глубокий вдох благословенного воздуха, и адреналин бьет ключом, давая мне сил, чтобы начать ползти по полу. Я уже в дверях, когда Марта хватает меня за лодыжку и тянет обратно к кровати.

Я кричу и вытягиваю свободную ногу в безумном, отчаянном ударе. Моя нога ударяет Марту по лицу, и она тоже начинает кричать. Этот звук эхом отлетает от стен, когда я продолжаю бешено карабкаться по коридору.

Марта догоняет меня только на верхней ступеньке лестницы. Когда она снова цепляется за мою ногу, я ожидаю, что она продолжит тянуть меня в спальню. Вместо этого она поднимает ногу, переворачивая меня.

На какой-то момент весь дом переворачивается вверх дном.

Затем я на ступеньках.

Все еще переворачиваюсь.

А теперь кручусь.

А теперь отскакиваю.

Края ступенек врезаются мне в спину. Моя голова бьется о стену. Мои глаза распахиваются, чтобы увидеть размытые перила, проносящиеся мимо моего лица.

Когда все заканчивается, я лежу на спине у подножия лестницы. Высоко надо мной на верхней ступеньке лестницы стоит Марта, чуть наклонившись вперед, чтобы посмотреть, мертва ли я.

Я не мертва.

Но я правда думаю, что умираю.

Яркий свет образуется на вершине лестницы, ослепляя своей силой. Такой яркий, что я морщусь и зажмуриваюсь. Прищурившись, я вижу кого-то в этом сиянии — молодую девушку прямо за спиной Марты, нависшую над ее плечом.

Она похожа на Петру Дитмер.

Все еще шестнадцатилетняя и красивая, она сияет с улыбкой глубокого удовлетворения.

Этот свет пропадает в мгновение ока. Уж точно недостаточно долго, чтобы понять, действительно ли свечение было Петрой или просто уловкой моего отравленного разума.

Я знаю лишь то, что прямо перед тем, как свет меркнет, Марта Карвер бросается вперед, как будто ее столкнули. Она падает вниз по ступенькам, ее кости хрустят, как ветки. Когда она приземляется, раздается последний щелчок — громкий треск ее шеи, который я ощущаю всеми костями.