Книга Перекресток трех дорог - Татьяна Степанова

Вместо ответа полковник Гущин позвонил старшему оперативной группы и попросил (шел четвертый час утра, но розыск работал) всю найденную сыщиками информацию на кипрскую фирму, которая приобретала страховой медицинский полис.

– Великой Праматери нужен был медицинский полис, – хмыкнул Макар. – Надо же, как все изменилось в мире со времен палеолита. Или как нам генерал сказал о ней – Мачеха мертвых… так ее тот подонок Малофеев назвал. Мачеха мертвых зубами загрызла бога Велеса и воцарилась в царстве теней сама… Полное торжество матриархата. Сколько же у нее имен, у этой женщины. Знаете, а я даже мечтаю теперь о встрече с ней.

– Серьезно? – спросил Клавдий Мамонтов.

– Да. И у меня такое чувство, что мы с вами встречу эту никогда не забудем.

Они продолжали читать дело до семи утра, а в половине восьмого оперативники представили рапорты по данным о кипрской фирме. Консалтинговая компания, работает с российскими горнодобывающими и химическими предприятиями, расположенными в регионах Восточной Сибири и Дальнего Востока. Адрес регистрации – Пафос.

– Между прочим, город Пафос – место рождения Афродиты-Венеры, – заметил Макар. – В древности там был ее знаменитый храм и царские гробницы, сейчас известный археологический парк… Венера Виллендорфская вернулась на круги своя?

В восемь полковник Гущин послал Макара и Клавдия в кафе на Большой Никитской за кофе и выпечкой, наказав строго-настрого прогреть выпечку в кафе в микроволновке. Когда они явились с добычей – пакетами, полными булками и плюшками-ватрушками, – он снова выпил лишь черный кофе, от ватрушки с творогом всего кусочек отщипнул, опять глянул на часы.

– Ешьте, сил набирайтесь. В девять я в змеиное гнездо позвоню. Жесть, конечно, но без них нам, видно, в этом деле не обойтись. Они все про всех знают или могут узнать.

В пять минут десятого он набрал номер по мобильному. Макар жевал круассан с ветчиной и не спускал с Гущина глаз – куда это он звонит, кому? Клавдий Мамонтов примерно догадывался. Полковник Гущин разговаривал со своим собеседником сухо и очень вежливо, прямо индифферентно. Просил помочь, оказать всемерное содействие. На том конце отвечали чуть насмешливо и снисходительно – а, и вы к нам с просьбой, надо же… Что, припекло вас там, в полиции? Что такое? Какие проблемы?

Макар внезапно понял, что полковник Гущин звонит в ФСБ.

Гущин назвал данные кипрской фирмы, зарегистрированной на Пафосе. Затем назвал имена Нины Борисовны Кавалеровой, Наины Викторовны Кавалеровой и Наины Викторовны Раткевич, упомянув о решающей роли последней в деле маньяка Малофеева – сибирского душителя.

– Мне необходимо свести концы с концами, – объявил он своему собеседнику. – Наина Кавалерова и Наина Раткевич – это одно и то же лицо, а Нина ее сводная сестра. Мне надо отыскать все сведения сегодняшнего дня на Наину Раткевич, неоднократно менявшую фамилии, взявшую после замужества фамилию супруга, который нам тоже неизвестен. И нам надо знать, что это за кипрская фирма. Это все очень срочно, мы расследуем дело об убийствах.

На том конце провода с мягкой насмешкой изрекли, что скоро только кошки родятся и обещанного три года ждут. И что долг платежом красен – тоже напомнили вскользь. А потом снизошли – ладно, не ссы, полиция!

Полковник Гущин дал отбой – он был зол.

Клавдий Мамонтов не стал комментировать при Макаре ведомственные коллизии, углубился вновь в чтение уголовного дела.

Вместе они разглядывали ужасающие фото – деяния сибирского душителя.

Снимки бункера в лесу…

Фотографии извлеченных из земли искалеченных жертв.

Фото самого Малофеева – Отца Живых, воплощенного Велеса с разорванным горлом.

– Ты все еще мечтаешь о встрече с Мачехой мертвых? – спросил Клавдий Мамонтов.

Макар ничего ему не ответил. Он был бледен и скуп на слова.

Ответ из «змеиного гнезда» пришел тогда, когда они уже не надеялись его получить. Собеседник Гущина перезвонил сам.

– Интересную бабенку вы подцепили, коллеги, – сообщил он (Гущин включил громкую связь). – Наина Раткевич, она же Наина Кавалерова, она же Наина Петренко, она же Наина Ольховская. Была женой главы холдинга химических полимеров, объединяющего семь предприятий в Челябинске, Коми, Комсомольске-на-Амуре и в Хабаровске. Ольховский Валерий всем этим сначала руководил, а затем фактически полностью владел. А она, как в известном ахматовском стихотворении, «была его женой»… Она, в общем-то, его и прикончила, судя по всему.

– Раткевич-Ольховская убила мужа? – переспросил Гущин, он не мог скрыть волнения.

– Мы так считали в свое время, когда интересовались и холдингом, и самим Ольховским. Но кипрская полиция так ничего и не доказала тогда. Они вели расследование, потому что у обоих супругов кроме российского гражданства еще и кипрский паспорт. И сам инцидент произошел на кипрской вилле Ольховских в Пафосе восемь лет назад.

– Что произошло на Пафосе?

– Мы подняли досье – Ольховские поженились в конце девяностых. Эта Наина работала в том холдинге, как и ее первый муж Петренко, Наина взяла его фамилию. Она как-то сумела заарканить Ольховского – своего шефа, и он бросил семью и женился на ней. Видимо, баба с характером, раз маньяка Малофейку на тот свет спровадила. Дальше они жили с Ольховским и совместно вели бизнес. Но восемь лет назад Ольховский решил свою жену бросить и уйти к любовнице, родившей ему внебрачных детей. Наина-то была бесплодна. Он вроде бы собирался подать на развод, однако не успел. Его нашли в его собственном бассейне – бедняга якобы утонул пьяный. В крови большая доза алкоголя. Это обнаружила кипрская полиция. Наина тогда тоже была на Кипре, на вилле, хотя последнее время они проживали раздельно – у них еще дом в турецкой части Кипра. Она там обреталась. Следов насилия на трупе Ольховского не выявили, вердикт вынесли – несчастный случай, ужрался мужик и свалился пьяным в бассейн. Но мы же не вчера с вами на белый свет родились, понимаем, когда такие дела – мужик собирается разводиться с пятидесятилетней женой ради юной красотки и внезапно вдруг тонет в собственном бассейне… Наверняка она его туда столкнула. Но ей ничего не предъявили. Все последние годы Наина Ольховская жила в основном за границей, путешествовала. Она свободно говорит на трех языках – английском, турецком и греческом. В Россию лишь наездами наведывалась. Она богатая женщина, ее личное состояние после смерти мужа оценивается в двести миллионов долларов… Холдингом сейчас управляет ее трастовый фонд, но она сама номинально состоит в совете директоров, хотя и предпочитает не вмешиваться в российский бизнес – явно, чтобы после смерти мужа не привлекать к себе внимание. Она вернулась в Россию в феврале… после того, как началась вся эта канитель с ковидом. Кстати, одно из предприятий, входящих в ее холдинг, – фармацевтическое, занимается разработкой лекарств против этой заразы.

– Сейчас она здесь? Не улетела обратно на Кипр?

– Авиасообщения нет, не восстановили пока, – усмехнулся собеседник Гущина. – Насчет частных бизнес-джетов мы проверили – нет. Она не пересекала государственную границу. Она в России, в Москве. Я могу дать вам ее адрес – Ольховский при жизни построил настоящий замок в Перхушкове. Наверное, там она и проживает сейчас. Другого российского адреса и иной жилой недвижимости у нее, по нашим данным, нет.