Книга Неназываемый - А. К. Ларквуд

– Отпусти ее! – повторила Ксорве.

– Убери меч, иначе тебе будет хуже, – сказала Канва.

Нож был так близко к горлу Шутмили, что Ксорве повиновалась, но Шутмили все равно извивалась изо всех сил. Ксорве сделала шаг навстречу инквизитору. Канва – обычная женщина, и она одна.

– Нет, это плохая идея, – сказала Канва.

Отняв руку от лица Шутмили, она достала пару серебряных наручников и заковала одно запястье Шутмили.

– Нет! – закричала Шутмили, пытаясь укусить ее. – Я не…

Канва спокойно, но безо всякой нежности закрепила наручники на втором запястье. Шутмили тут же затихла и обмякла на руках Канвы, как будто потеряла сознание.

– Отпусти ее, – потребовала Ксорве. Она не могла ничего придумать. Спорить было некогда. Оранна, хоть и пошатываясь, уже медленно поднималась по ступеням к Вратам. – Я знаю, что ты хочешь с ней сделать!

– Ты ничего не понимаешь, – сказала Канва. – Думала, что это милосердно? Ты оказала Шутмили медвежью услугу.

– Я знаю, что такое слияние. Она ведь член твоей семьи!

– Если по твоей милости они поддалась скверне, ее ждет нечто гораздо хуже, чем слияние, – бросила Канва, но тут ее внимание что-то отвлекло.

Ксорве проследила за ее взглядом – Оранна с трудом поднималась к Вратам, кривясь от боли при каждом шаге. Реликварий при ней. Будь у Ксорве больше времени… если бы она вела себя более осмотрительно…

Шутмили смотрела на Ксорве пустым и ничего не выражающим, будто маска адепта квинкурии, взглядом.

Если карсажийцы решат, что Шутмили их предала, они ее убьют. Знаешь, какая казнь полагается беглым магам?

Оранна уже стояла перед Вратами. Она вот-вот исчезнет, возможно, навсегда, и заберет Реликварий с собой.

Она может дать Оранне уйти. Может убить инквизитора, забрать Шутмили и бежать.

И сколько же, интересно знать, им останется? Сколько времени потребуется Оранне, чтобы открыть Реликварий? Сколько времени пройдет до того, как Неназываемый поднимется из Святилища? Когда это случится, никто не сможет спасти ее или Шутмили.

Она уже совершала эту ошибку. На этот раз шанса исправить ее уже не будет. Несколько дней дружбы против всего, чем она обязана Сетенаю. Она вспомнила тепло руки Шутмили – и часа не прошло с того момента, – но Сетенай тоже однажды взял ее за руку…

Нельзя забывать, чем она ему обязана и что поставлено на карту. Повернувшись спиной к Шутмили, Ксорве проследовала за Оранной сквозь зеркало.

Бесконечная темнота, густая и шуршащая, как множество черных перьев. Ощущение спуска. У подножия лестницы горел факел, освещая шероховатый камень маслянистым, блестящим светом.

Врата наверху погасли. Обратного пути не было.

Они вошли в какой-то погреб. Впереди виднелись другие двери, но у Оранны не было сил продолжать путь.

Она не стала защищаться, когда Ксорве догнала ее. Каждый вдох давался ей с трудом.

– Отдай Реликварий, – потребовала Ксорве.

– Нет, – сказала Оранна. – Вряд ли. – Она прижалась к стене, стиснув в руках Реликварий. – Ты Ксорве, верно?

– Да, – ответила Ксорве. Будь на месте Оранны кто-то другой, Ксорве без колебаний ударила бы его по голове и забрала Реликварий. Но она не могла заставить себя ударить хранительницу архивов.

С усилием выпрямившись, Оранна облизнула пересохшие губы. Тяжелый и богато украшенный Реликварий странно смотрелся в руках хрупкой и с виду безобидной Оранны.

– Ты сложишь оружие, – тихо сказала Оранна. Повелительная нотка в ее голосе была едва слышна. – Оно ведь такое тяжелое.

Неужели Ксорве правда нужен меч? Он ведь такой громоздкий, уродливый, лишенный изящества…

– Жесткий, – шептала Оранна. – И ненужный.

Ксорве вздрогнула, ощутив коварное давление магии.

Но ей в самом деле хотелось опустить меч. Такой груз в ее руках.

– Ты устала, – продолжала Оранна. – Ты слишком много трудилась. Даже у тебя есть пределы. Здесь очень холодно. Тебе нужно отдохнуть.

Это правда. Ладонь на рукояти отяжелела, разжалась и соскользнула. Меч с едва слышным стуком ударился о землю.

– Я слышала о тебе, – сказала Оранна. Оторвав рукава платья, она перевязала ладони. Она выглядела сильнее, к ней начала возвращаться жизнь. Они вышли из Лабиринта и вернулись в реальный мир, в пределы досягаемости богов. – Когда вокруг шепчутся о Белтандросе, они упоминают о его тени, – продолжала Оранна. – Чудовище Белтандроса. Его охотник во тьме.

Наклонившись, Оранна подобрала меч. Ксорве могла остановить ее, но какой в этом смысл?

– Возможно, ты его внебрачное дитя или он создал тебя из праха. Мне всегда нравились эти истории, – сказала Оранна. – Но нет ничего лучше холодного дневного света, чтобы развеять легенду. Где он тебя нашел?

– В Доме Молчания, – ответила Ксорве. Не было никакого смысла скрывать это.

До этого улыбка Оранны мерцала, как свеча на сквозняке. Теперь она засияла такой ядовитой белизной, что Ксорве могла разглядеть все ее зубы.

– Ну конечно, – сказала она. – Конечно, это ты. Конечно… он ушел в тот самый день. Ксорве. И ты служила ему все это время…

– Я служу ему до сих пор, – поправила ее Ксорве.

– О, нет, – сказала Оранна, смеясь от удивления и нарастающего восторга. – Нет. Ты служишь Неназываемому, как всегда служила.

– Нет, – с трудом выговорила Ксорве. Казалось, Оранна разрешает ей говорить, только когда хранительнице архивов нужен конкретный ответ.

– Белтандрос не верит, что Неназываемый заслуживает поклонения. Белтандрос не поверил бы и в солнце, если бы в нем не было для него толку. Но силу Неназываемого нельзя отрицать. Он был правой рукой Бездны. Он столь же древний, сколь невыразимый, и его жажда так же велика, как и его сила. Ты служишь Неназываемому во всех мирах Лабиринта – и так будет продолжаться до тех пор, пока ты жива, а может, и после.

Ксорве не могла раскрыть рта, но в ее голове любой аргумент против звучал слабо и неубедительно.

– Мы расходились с Белтандросом во мнениях по многим вопросам, – сказала Оранна. – И особенно по этому поводу. Дом Молчания сам по себе нелепый, и поэтому он решил, что такова и сила, которой мы служим. Скорее всего, выкрав тебя из-под носа Неназываемого, он намеревался что-то доказать. Белтандрос не уважает богов. Он хранит осколок Тысячеглазой в своей часовне и думает, что этим можно владеть. Он использует ее силу, но не служит ей. Возможно, ты думаешь, что он забрал тебя у нас, потому что нуждался в помощнице или потому что решил, что в тебе есть что-то особенное. Но это не так. Он просто хотел доказать свою правоту в споре со мной, и ему это не удалось.

Ксорве промолчала. Это вполне могло оказаться правдой.