Книга Княгиня Ольга. Пламенеющий миф - Елизавета Дворецкая

Бросается в глаза парадокс: древние писатели (включая Татищева, Карамзина и Соловьева) не ставили Ольге в заслугу ничего более, чем сокрушение требищ и воздвижение крестов, а вот современные сделали ее строительницей многих церквей, в том числе очень знаменитых. Почему так вышло?

Ответ на самом деле довольно прост. Древние «биографы» Ольги, в отличие от новых, будучи людьми церковными, хорошо знали и историю церкви, и все ее правила. Они могли включить в свое сказание фольклорные мотивы или вложить в уста княгини длинные цветистые речи (как в «Степенной книге»). Но они никак не могли себе позволить такой вольности, как «учредить» Русскую епархию, которой во времена Ольги не было…

И даша ей царие своих послов…

Что в реальности нужно для строительства церкви? Нет, не бревна и кирпичи, это потом. Постройка самого церковного здания – самый последний пункт необходимой программы.

А первым делом здесь нужен епископ. Что такое церковь в фигуральном смысле, то есть Церковь? Это один епископ плюс один верующий. В крайнем случае достаточно одного епископа, ибо он – наследник и правопреемник апостолов, носитель благодати, которую он далее передает по нисходящей.

Во-вторых, у епископа должен быть антиминс. Это такой платок, в котором защита частица святых мощей. Мощи – это как батарейка, от которой работает весь церковный механизм. Без них нельзя. Зато имея антиминс, епископ (либо рукоположенный им пресвитер-священник) может положить его хоть на пенек в лесу, и пенек станет святым престолом. Уже можно служить. Если и верующие есть – совсем хорошо. Если же их достаточно много, чтобы организовать постройку церковного здания, возвести престол и спрятать под ним антиминс – то получится настоящая церковь, во всей красе.

Да и епископ, будучи посвящен патриархом (или архиепископом) в сей чин, должен быть снабжен всем необходимым. И если иконы, церковные сосуды, покровы, облачения и прочую утварь можно изготовить, купив нужные материалы (очень дорогие), а потом освятить, то святых мощей епископ изготовить не может. Для их приобретения нужно обращаться в церковную организацию, где они есть, и просить отделить частицу, если это возможно.

Как и всякая драгоценность, святые мощи подвергались незаконным посягательствам, проще говоря, были объектом краж. На рубеже VIII и IX века жил в Ахене некий Эйнхард, священнослужитель и придворный Карла Великого и Людовика Благочестивого, известный писатель и историк своего времени. Он оставил длинный и подробный рассказ о подлинной истории, как в 827 году ездил в Рим с целью добыть святых мощей.

«Они (двое спутников Эйнхарда – Е.Д.) сначала пришли к часовне блаженного мученика Тибуртия на Лабикийской дороге, которая была расположена в трех милях за Городом. Они обследовали гробницу мученика столь тщательно, как только могли, и внимательно изучили ее, чтобы понять, смогут ли они вскрыть ее так, чтобы никто не заметил. Затем они спустились в примыкавшую к часовне крипту, в которой были погребены тела блаженных мучеников Христовых, Марцеллина и Петра[85]. Осмотрев состояние и этой гробницы, они удалились…» И далее: «Затем, выдержав трехдневный пост, они ночью, чтобы никто из жителей Рима их не заметил, отправились к тому месту. Войдя в часовню святого Тибуртия, они попытались сначала открыть тот алтарь, под которым, как они полагали, располагалось священное тело. Однако их сил в начатом деле оказалось недостаточно, ибо гробница была сделана из наипрочнейшего мрамора и легко противостояла всем попыткам вскрыть ее безоружными руками. Поэтому, оставив могилу этого мученика, они спустились к могиле блаженных Марцеллина и Петра, и там, воззвав к Господу нашему Иисусу Христу и поклонившись святым мученикам, они с усилием сдвинули в места камень, закрывавший верх гробницы. После того как тот был снят, они увидели священнейшее тело святого Марцеллина, помещенное в верхней части гробницы, и мраморную доску, расположенную возле его головы. Надпись на ней ясно указывала, члены какого мученика покоились в этом месте.

Они подняли тело, как и подобало, с величайшим почтением и, поддерживая, обернули в чистое полотно… А чтобы не осталось никаких признаков изъятия тела, они вернули каменную крышку на место…»[86]

Но этим эпизодом благочестивейшие взломщики не ограничились. Чуть позже они решили, что нехорошо будет разлучать святого Марцеллина с его товарищем святым Петром, с которым они разделили мученическую смерть и пятьсот лет покоились вместе, и выкрали его тоже. Возможно, к этому шагу их подтолкнул сам святой Петр, внушив их умам «мучения и терзания». Волю мучеников никак нельзя сбрасывать со счетов: уже будучи перевезены из Италии во Франкию, они стали посылать разным людям видения и вещие сны, в которых очень ясно было сказано: святые не желают лежать в том месте, где их положили (в часовне города Михельштадта), они желают быть перемещенными в другое. «Двенадцать суток кряду не проходило ни одной ночи, когда одному, двум или даже трем из наших спутников не открывалось бы во сне, что тела святых нужно перенести из этого места в другое». Сам Эйнхард обнаружил, что останов Марцеллина по объему меньше, чем Петра, и позже была раскрыта кража – еще одна, получается, когда была похищена часть священнейшего тела…

Это лишь краткие выжимки из длинного драматичного рассказа о похищении святых мощей. Мы приводим их, чтобы показать, как важны они были для развивающихся христианских стран, и с какими трудами добывались.

Могла ли Ольга в свое время строить церкви, сколько хотелось? Увы, нет. У нее не было самого главного – епископа. Ко временам патриарха Фотия (он жил почти ровно за сто лет до Ольги) относятся известия о крещении неких варваров, делавших набеги на Византию и крестившихся после того, как им были явлены чудеса. В этих варварах традиционно видят русов, а в их вожде – князя Аскольда, хотя в источнике никаких имен не названо. В хронике под названием «Продолжатель Феофана», в рассказе о жизни императора Василия I (книга 3) подробно излагается история о том, как некий архиепископ явился к «народу рос» и склонил его принять крещение, показав чудо с Евангелием, которое не сгорело, будучи брошено в огонь, после чего русы «без сомнения приступили к крещению». В то же время в списке епархий Константинопольской патриархии упоминается Росская епархия, судя по всему, как недавно образованная (хотя по последним изысканиям ее датировка IX веком вызывает сомнения). Из этого многими исследователями делает вывод, что во времена Аскольда произошло самое первое, так называемое Фотиево (от имени тогдашнего патриарха) крещение Руси. И да, это вполне могло быть (что отчасти перекликается и с претензиями тогдашних русских правителей на титул кагана). «Россы… недавно еще бывшие нашими врагами, ныне соделались христианами и приняли себе епископа…» – пишет патриарх Фотий в 866 или 867 году.