Книга Долг жизни - Чак Вендиг

— Да, я пилот Новой Республики. Но в первую очередь я алдераанка. Приказывай, и я подчинюсь, принцесса.

— Я не стану тебе приказывать. Прошу тебя как подругу.

— И я отвечаю «да» — как подруга и как верная подданная. Но как подруга и верная подданная считаю необходимым отметить: то, что ты предлагаешь, скорее всего, опасно и наверняка глупо, так что, может, все же не стоит лететь на Кашиик, а лучше остаться здесь и посмотреть на праздник? — Лея хочет что-то сказать, но Эваан ее опережает: — И тем не менее я прекрасно тебя знаю, и знаю, что без особых на то причин ты бы не стала ни о чем меня просить, так что — корабль в соседнем ангаре. Готова лететь? Ну конечно готова. Так полетели, ваше высочество.

— Вот только полетим мы не на твоем корабле, — говорит Лея.

— У тебя есть другой на примете?

— Есть, — улыбается она. — И там, на Кашиике, мы будем не одни — по крайней мере, я на это надеюсь. Идем угоним «Сокол Тысячелетия».

Интерлюдия

Рилот

Гарнизон пуст.

Йендор и остальные появляются из пещер, готовые застать врага, как говорит Дардама, «врасплох и во всеоружии» — полдесятка солдат-тви'леков, вооруженных до зубов бластерными винтовками, детонаторами и похожими на коготь ножами-куррами. Они знают, что их ждет яростное сопротивление, — даже у столь скромного гарнизона есть три шагохода AT-ST и отряд хорошо вооруженных штурмовиков. Цель — не стереть их с лица земли, но нанести хоть какой-нибудь ущерб, скажем — захватить шагоход или завалить нескольких ведроголовых, а потом снова скрыться в пещерах. Имперские дроиды-шпионы плохо ориентируются в запутанных лабиринтах под поверхностью планеты, и если удастся увлечь в пещеры штурмовиков, ловушки повстанцев быстро разделаются с непрошеными гостями.

И тем не менее, когда они оказываются на месте, выясняется, что…

Гарнизон покинут.

Вдали среди красных каменных столбов завывает ветер.

— Не понимаю, — говорит Дардама. — Это ведь все тот же Рилот? Мы же не вылезли на какой-то другой планете?

— Осторожнее, — предупреждает Йендор. — Возможно, это какая-то западня.

Он поднимает два пальца, давая сигнал другим держаться рядом и следовать за ним. Кончики его головных хвостов слегка покалывает от волнения — он уже говорил товарищам, что он пилот, а не солдат и уж точно не генерал. Но ему возразили, что он уже бывал на войне и потому без него не обойтись.

И вот он здесь.

Он пробегает вдоль окруженного серой стеной гарнизона. Впереди видны два из трех шагоходов, и он вздрагивает, готовый к их атаке.

Но машины неподвижны — лишь ветер вздымает клубы пыли между их ног. На одном из шагоходов, подрагивая крыльями, сидит кэн-селл.

Шагоходы тоже брошены.

Почесывая макушку, между головными хвостами подходит специалист по взрывчатке Тормо.

— Гм… хочешь, чтобы я их взорвал? Знаешь, на твоем месте я бы их забрал. Мы могли бы их использовать.

— Забирайте, — раздается хриплый голос.

Это не кто-то из своих — голос принадлежит имперцу. Развернувшись кругом, тви'леки видят стоящего у ворот гарнизона штурмовика. Шлем он держит под мышкой, распухшая левая рука, на которой тоже нет брони, замотана промокшей повязкой. Даже отсюда Йендору видно, что солдат болен — на лбу проступили капли пота, лицо покраснело, из глаз и носа сочится белесая слизь.

— Назови себя, — говорит Йендор.

— Я LD-22… - Голос его обрывается. — Да пошло оно все… Меня зовут Норн.

Рука его обвисает, и шлем с лязгом катится по земле. Звук застигает Йендора врасплох, и тот едва не стреляет в солдата, но, к счастью, годы тренировок предотвращают выстрел. Остальным тоже хватает ума не стрелять.

— Неважно выглядишь, Норн.

— Да и чувствую себя так себе. — Он игриво кивает на замотанную конечность. — Поцарапал руку, когда был в патруле, — мы с ребятами сняли броню, в тот день было невыносимо жарко, и… — Он со вздохом прислоняется к стойке ворот. — Подцепил заразу.

— Где все ваши?

— Тю-тю. — Он свистит, словно ракета, и показывает на небо. — Улетели.

— Почему?

— А смысл оставаться? Нам конец. Мы проиграли.

— Ты оставил свой пост?

— Нет. — Солдат смеется, но смех тут же сменяется хриплым кашлем. — Может, и оставил бы, но не могу далеко уйти. Мне сказали, что большая часть войск улетела с планеты. Или улетает.

Тви'леки переглядываются — неужели это правда?

Если это действительно так, значит благодаря акту отчаяния и трусости их планета только что вновь обрела независимость. Подобного Йендор никак не ожидал, но он не собирается отказываться от такого подарка, и не важно, сколь безвкусна его обертка. Одно он знает точно: война — весьма непредсказуемый зверь.

— Что вы со мной сделаете? — спрашивает солдат. — С собой ведь все равно не возьмете — какой смысл тратить на меня ресурсы? Этот гарнизон — моя могила…

Йендор уже собирается ответить штурмовику, что они готовы потратить ресурсы — еду, лекарства, что угодно — хотя бы для того, чтобы кто-то смог предстать перед судом. Но еще и потому, что им не чуждо сострадание. И это будет правильный поступок.

Внезапно раздается выстрел из бластера, и солдат падает замертво.

Дардама опускает винтовку.

— Ты сам слышал. Гарнизон — его могила.

У Йендора возникает мысль ее отчитать, но, возможно, она права. Возможно, именно так и следовало проявить сострадание. А может, им просто хотелось во что-нибудь выстрелить, чтобы ощутить себя настоящими победителями.

Так или иначе — сделанного не воротишь.

Похоже, планета принадлежит им.

Позже, уже в пещерах, когда поступили доклады о том, что гарнизоны действительно улетели и что имперское владычество над Рилотом закончилось, старик Текку Эйлей сказал Йендору, пока остальные тви'леки сворачивали подземный лагерь:

— Мы теперь свободная планета — благодаря сопротивлению тви'леков. Благодаря Чаму Синдулле. И благодаря таким, как ты.

— Похоже на то.

— Чтобы гарантировать, что подобное больше не повторится, нам нужна помощь Республики. А это значит, нам нужен посол, который мог бы нас представлять.

— И кто у тебя на примете, Текку? Текку лишь молча улыбается.

— О нет, — говорит Йендор. — Ода.

Глава тридцать четвертая

Однажды гранд-адмирал Рей Слоун сбежала из дома. Ее семья была небогата, а ее родная планета Гантел служила перевалочным пунктом на пути к другим, намного более процветающим и зеленым планетам. И она поступила так, как часто хотят поступить многие дети (а у некоторых даже получается). Выбравшись из окна, пока родители спали, она направилась к ближайшему космопорту в надежде пробраться на борт какого-нибудь грузовика и пуститься в путешествие по Галактике.