Книга Сердце Стужи - Марьяна Сурикова

— А, нет. Это я так сболтнул, для красного словца, потому что волки свою пару на всю жизнь выбирают. А какой ее сила себя проявляла, уже подзабыл. Как бы тоже не из ваших, кошачьих, однако не рысь точно. Помню, что не слабая, но и не мощная. С другой стороны, Бренн ее от всего ограждал, пылинки сдувал, защищал так, что силу использовать не приходилось.

А меня до разрыва сердца тренировками своими доводил. Подавила новый вздох, а то навздыхалась уже, прикусила губу и принялась дальше выплетать.

— Бренн тогда высказался в сердцах, но слушаться пришлось, а как иначе, если сам клятву давал. Зато до князя слова донесли, кое-где переврали. А тому уже заговоры на каждом шагу мерещились.

Азарию с детьми Бренн к родителям отправил, владели они землей и крупным поселением на месте, где ныне озеро, из которого Зимнелетка начало берет. Являлось оно их родовой вотчиной. Там же особняк стоял, отец Бренна еще крепким мужчиной был, сам дела вершил. Позже хотел все сыну передать, но не сложилось.

В этой части истории вспомнились мне сразу все легенды, которые о Сердце Стужи слышала.

— Откуда родились слухи о предательстве главнокомандующего, я не знаю. Говорят, доверенные люди донесли, будто он надумал князя сместить и сам стать во главе. Но слухи слухами, а появилось ведь доказательство. И когда допросили нескольких людей из ближнего круга, выяснилось, словно взаправду командующий и его сподвижники покушение планировали, а после переворот в княжестве. Бренн будто бы в этот круг входил.

— А они соврать не могли?

— С помощью камня правды допрашивали, вот и сама посуди. А закончилось все печально. Князь вовсе ума лишился, отдал приказ уничтожить вотчины заговорщиков подчистую. И как итог, я встретил любимого воспитанника намного позже, когда возненавидел от души. Были у меня прежде ученики, его друзья, которых за собственных детей почитал и которых он своими руками уничтожил. Всех, кроме одного. Иштван был тем, кто убил Азарию и детей. Говорят, она ждала третьего, возможно, девочку, которую они с мужем хотели. Защититься она не сумела. Сил недостало ли, навыков… Пожалуй, совладай она с чародеем, смогла бы уйти. Приказ был убить, а вот насчет преследования я не знаю. Коли существовала лазейка, чародеи могли ей воспользоваться, могли упустить беглянку, понимаешь? Приказ на клятве не оспоришь, но для Бренна это не стало оправданием. Мы все увидели его уже другим. Снежный лорд с мерцающими белыми волосами, с ледяным мечом в руке. У него прежде пряди такие каштановые были с огненным отливом и глаза серые в солнечных искрах, смешливые. А тут синий лед, равнодушие. Он и правда чувствовать перестал.

— А как он того, последнего, наказал? — Дыхание прерывалось, но огонь отчего-то совсем не бунтовал, не жег вены.

— Зрения и ног лишил, калекой на всю жизнь сделал. Сказал: «Поживи теперь». Тем и закончилось. Всем отомстил и ушел на северную сторону, стал править. А у нас после тех событий тоже перемены произошли. Оказалось, что не магическая сила разум застилает, а безграничная власть. Ну а позже сложилось уж как теперь. Такая история.

— И до сих пор лишь ненависть к лорду осталась?

— Терпеть его не могу, — согласился Акила. — Век бы не видел. — И замолчал. Он в этот миг как раз вспомнил тот бой, когда сошелся с бывшим учеником один на один. Потеряв своих птенцов, которых бережно взрастил, он бросил вызов их убийце. Сцепился яростно со снежным волком, а когда тот поддался, вспомнил вдруг озорного непослушного мальчишку. Так и не смог убить, ушел. Вернулся в пустой темный дом, пить стал, день ото дня все больше, а после встретил отраду свою, солнечную нежную Аину. Жизнь расцвела новыми яркими красками. Заиграла, забила ключом. Выпивки и пьяных погромов все меньше становилось, один только и учинил накануне свадьбы. Перебрал лишнего. А наутро обнаружил, что невеста сбежала. Акила считал тогда, будто испугалась жениха-медведя, способного за секунды разнести все вокруг, а теперь видел перед собой ее дочь. Видел и понимал, что могла бы жизнь повернуться по-другому, не сломайся он тогда и продолжи бороться.

— Не придет она. — Бренн положил руку на голову снежного волка. — Не жди напрасно.

Эрхан клацнул зубами и упрямо сел на землю.

— Ее душа моей отзывается, сила к силе тянется, а разум прочь отворачивается. Так и нужно, Эрхан, так задумано, менять это сейчас я не вправе.

— Р-р-р, — проворчал вожак.

— Коснуться лишь на расстоянии могу ветром северным, дыханием снежным. Вскоре на их землях зима наступит, и если вовсе затоскуешь, заглянем на минутку, полюбуешься издалека.

— Р-ряв? — удивился вожак.

— Защита? — Снежный лорд улыбнулся. — Я отличный способ нашел ее обойти.

В этот миг оба насторожились и почти одновременно оглянулись на темный спящий лес. Зимнелетка тихо плескалась неподалеку, и в журчание волн вплетались едва слышные звуки.

— Снежные волки, — задумчиво проговорил Бренн, — кочевая стая из тех, что выжили во времена истребления.

Эрхан вскочил на ноги, гордо встряхнулся.

— Иди, иди, — улыбнулся ему лорд, — покажи, кто в этой стороне хозяин.

Прохладный северный ветер влетел в окно, коснулся пушистых волос, ласково провел по щеке. Чародейка заворочалась во сне, пробормотала что-то. Улыбка коснулась губ, и ветерок поцеловал неощутимо, подхватил и забрал с собой отпечаток этой улыбки, ее нежный изгиб, согревший мягкие черты спящего личика. А после вспорхнул спугнутой птицей и скрылся в ночной темноте, когда дверь тихо отворилась и в комнату заглянул Акила.

Бесшумно ступая, наставник прошел к изголовью широкой кровати и замер, пристально вглядываясь в черты лица той, кого ныне называл своей дочерью. Весна заявила, будто у него жить станет, поскольку в доме на сваях совсем уж невмоготу. В первый момент чародей решил, что, несмотря на громкое имя его рода, кто-то посмел над ней насмехаться, а после узнал, как жестоко ошибся, и еще долго хохотал над собственным промахом. Бедной чародейке прохода не стало от женихов, особенно один жеребец огненный старался. На днях еще и заявился повторно в его берлогу, Вессу обратно вернуть потребовал. А как узнал об иных претендентах, мигом умчался душить всех и каждого. Одна лишь проблема для Акилы нарисовалась — пришлось ремонтом дома заняться, основательным таким. Вот с комнаты Вессы он и начал.

Теперь же тихонько присел на корточки и поднял на уровень глаз два цветка: один, сплетенный из драгоценных тонких ниточек серебра, и второй — из обычной соломы. Последний чародейка выплела, слушая историю Бренна, а второй наставник сам отыскал в завалах старой рухляди. Был спрятан там ящичек, а в нем дорогие сердцу памятные вещи, которых не касался долгое время. Среди них хранился цветок, очень похожий на соломенный, ну точно одна рука плела.

Со словами: «Ведь не бывает такого. Разве есть путь из-за черты?» — Акила поднялся. Потянулся пригладить пушистые кудри, но испугался разбудить. Постоял еще немного, неловко крутя в пальцах обе поделки.