Книга Гниль и руины - Джонатан Мэйберри

— Если ты собираешься нажать на курок, щенок, делай это, пока в тебе еще есть капля смелости.

— Я выстрелю, — пригрозил Бенни, сделав шаг вперед, как он надеялся, решительным движением. Но огромного мужчину это, похоже, лишь позабавило. — Но сначала я хочу кое-что узнать.

Чарли усмехнулся и обвел взглядом собравшихся мужчин. Большинство из них старались собрать лошадей, но горстка остановилась и наблюдала за заварушкой. Сейчас они так же наставили свое оружие на Бенни.

— Малой хочет непринужденно поболтать, парни. Ну разве это не мило?

— Может, хочет узнать, как вырасти из ползунков! — прокричал один из них.

— А вдруг он желает присоединиться, — предположил Вин Транг.

— Думаю, хочет поплакаться о том, что случилось с Томом, — предложил Молот, выглядевший потрепанным и почерневшим, но не измученным. Он бросал на Бенни яростные кровожадные взгляды, и тот понял, что если бы он добрался до него, то заставил бы очень дорого заплатить за случившееся.

Бенни выпал шанс выстрелить, когда Чарли отвернулся, но он продолжал надеяться, что Лайла все же появится. Еще один отвлекающий маневр — вот все, что ему нужно было для спасения Никс. Но он не слышал в роще у себя за спиной ничего, кроме затихающих плесков дождевых капель, разбивающихся о листву, и стона ветра в деревьях.

Не выказывая признаков беспокойства по поводу того, что на него наставлен пистолет, Чарли вновь повернулся к Бенни.

— Конечно, малой… У тебя есть некий наболевший вопрос, который ты хочешь задать, значит старина Чарли будет счастлив угодить тебе. Чарли каждому друг.

Охотники за головами дружно рассмеялись после этой реплики.

— Зачем ты это делаешь? — спросил Бенни. — Я имею в виду, как ты уживаешься с самим собой после всего, что сделал?

Он хмыкнул.

— Пора взрослеть, парень. Ты считаешь меня абсолютным злом? Точно, ты хочешь повесить на меня подобный ярлык, потому что я использую силу, чтобы получить то, чего хочу. Но ты не имеешь понятия, по каким законам живет этот мир. Он остался таким же, каким и был до Первой ночи. Каждый, кто утверждает обратное, дурак или лжец.

Он шагнул еще ближе, и Бенни машинально отступил назад. Чарли выглядел довольным, он наклонился вперед и зловеще посмотрел Бенни в глаза.

— Ты смотришь на меня и видишь большого серого волка. Ты считаешь меня неким монстром. Ну, здесь, в «Руинах», есть кое-что намного ужаснее, чем старина Чарли, и я не говорю сейчас о зомах. Ты не имеешь ни малейшего понятия, что такое настоящее зло.

— Я смотрю на него.

— Черт, парень, я не дьявол. Я просто человек, обладающий некой властью. Я завоеватель, как все великие короли и генералы в истории. Ты хочешь назвать меня ужасным из-за Геймленда? Думаешь, это предел всех злодеяний? Парень, есть люди, которые захватывали половину мира, массово уничтожая целые народы, стирая культуры с лица земли, и знаешь, как история называет их? Героями! Короли, президенты, чемпионы, исследователи. Ты думаешь, что Америка была освоена белыми людьми, потому что индейцы пригласили нас сюда? Нет, мы отобрали эти территории, так как были сильнее, и именно в этом духе написана каждая страница человеческой истории. Такова наша природа. Мы хищный вид, вершина пищевой цепочки. Выживание наиболее приспособленных нас в крови, заложено в ДНК. Сильные захватывают, и сильные творят, а слабые лишь помогают им осуществлять задуманное. Конец истории.

— Ты не прав. — Пистолет становился невыносимо тяжелым. Рука Бенни дрожала до плеча.

— Я могу видеть это в твоих глазах, парень, тебе известно, что я прав. Ты так погряз в желании стать героем, что не можешь признать этого. — Он сделал еще один шаг, и Бенни снова отступил. Или так, или нажать на курок, а он не мог заставить себя сделать это. Еще нет. Чарли продолжил: — Я знаю, в школе они преподают вам историю для слабаков. Дают знания о старом мире, о героях, построивших эту великую нацию, бла-бла-бла. Но как ты думаешь, хоть один генерал, когда-либо существовавший в этом мире, выиграл бы войну, не следуя точь-в-точь тому, чего хотел, когда бы ни хотел? Или не позволяя своим людям получать то, что им нужно, когда бы им это ни потребовалось? Всю историю победители безудержно проносились, захватывая город или страну, и это превращалось в одну большую вечеринку — так, как тому и следует быть. Если человек собирается поставить на кон свою собственную жизнь, значит, он заслуживает некоторые привилегии. Это справедливо.

— О чем ты говоришь? Ты не какой-то генерал наступающей армии. Ты никого не освобождаешь. Ты ни за что не сражаешься!

Лицо Чарли стало мрачным.

— Оу, я ни за что не сражаюсь, так значит? Ладно, тогда узнай немного из своей собственной истории. Я был там, когда мы обнаружили Маунтинсайд. Я, Чарли Маттиас. Я помогал возводить этот отвратительный город. Я разведывал первый торговый маршрут через «Руины». Доставлял из городов первые вагоны с материалами, помогая укреплять стену. Был тем самым, кто обыскал больницу и принес назад с полтонны медицинских препаратов. Большинство из тех людей, кто защищает торговцев и городских мусорщиков, сейчас работают на меня или были мною обучены. И я доставил из «Руин» в Маунтинсайд бесчисленное количество выживших, включая пару сотен целых семей. Я спас больше людей, чем ты когда-либо встречал, мой самонадеянный мальчик. Так не говори мне, что я ни за что не сражался.

Он шагнул еще ближе, и на этот раз Бенни был слишком озадачен, чтобы отступать назад.

— Бенни! — закричала Никс. — Не слушай его. Он просто пытается сбить тебя с толку. — Она хотела сказать больше, но Молот напряг внушительные мускулы на руке, и его бицепс заглушил голос Никс. Бенни облизнул губы.

Чарли продолжил:

— Много лет тому назад я наткнулся в горах на группу скитальцев, они были наполовину присмерти и убегали от толпы зомов. Там был тощий подросток-японец и его брат-младенец… и я показал им дорогу в Маунтинсайд. Так что, парень, тебе следует посмотреть фактам в лицо, прежде чем говорить мне, будто я не сражался за правое дело. Спустя сотню лет, когда будет писаться история Первой ночи и последующих лет, мое имя будет вписано, как имя великого героя зомби войны. Мое. Чарли Маттиаса.

Бенни не хотел верить Чарли, но он знал, что этот огромный мужчина говорит правду. Или, по крайней мере, ту правду, которую он знал.

— Может быть, ты и делал все это, — ответил Бенни, теперь использую левую руку, чтобы поддерживать трясущуюся правую. — Но все же у тебя нет права творить те вещи, которыми ты занимаешься сейчас.

— Права? Быть «правильным» — значит жить согласно своду законов, а в «Руинах» закона нет. Даже такой жалкий червяк, как твой братец, говорил это тебе много раз. Порядок в местах, подобных Маунтинсайду, заканчивается на границе ворот, потому что у них всех кишка тонка, чтобы переступить через стены и установить закон снаружи. У всех, кроме меня, а поскольку я здесь вожак, то имею право чинить любые порядки, какие бы ни пожелал.