Книга Невыносимые. До порога чужих миров - Ирина Лазаренко

– Мы повезли прах в Эллор, – быстро ответила Алера. Тахар уже явственно выдохся, а если Элай откроет рот – или его хватит удар, или он хватит ударом Дорала. – А в Эллоре…

– Понял, – махнул ложкой Дорал. – Дух предков. Про это Рань не подумал, да и я тоже. Впрочем, я плевать хотел, поверите вы или нет, мне требовалось просто увезти в Школу нового мага. А Рань вообще, быть может, не знал о духе предков.

Дорал пожал плечами и принялся за кашу. Друзья молчали и даже не переглядывались. Пока еще и сами-то не поняли всего, что услышали.

По залу пронесся кошачий вопль, словно кто-то наступил животному на хвост, и черная зеленоглазая тень сиганула в открытые двери.

– А вы, небось, подумали, я его силком в мешке упер, – проворчал Дорал в тарелку. – Подумали и рванули за ним аж сюда. Кто бы мог представить, ну честное слово!

– Ничего подобного, – буркнула Алера. – То есть подумали, конечно, но ненадолго. Потом мы решили, что Рань загорелся Кристаллами. Зачем ты Суджама заморочил десятигранниками, а? Это тебе как-то помогло увезти Раня в Школу?

– Суджама? Десятигранниками? – Дорал удивился совершенно искренне.

Тахар мотнул головой.

– Кузнец, помнишь его? Ты жил в его доме. Он сказал, у тебя есть книжка, в которой сказано, как сращивать десятигранные Кристаллы. Он так этим загорелся, что кинулся трясти всех подряд, у кого они могли быть. А вот Алера говорит, срастить десятигранники нельзя.

– Ну, Божиня видит, – Дорал развел руками, – я ничего сей вздох не понял. Я вообще мало знаю про обработку Кристаллов и ни слова про это я не говорил вашему кузнецу. Мы с ним обсуждали камни и другие мирские диковины, это верно, и книжку я поминал. И говорил, что Кристаллы могут применяться не только как ему привычно, ну, знаете, когда их вставляют в оплетку меча или на шее носят…

Друзья кивнули. Про использование Кристаллов они сами могли бы книжки писать.

– Ну вот, – продолжал Дорал, – а кроме того, им есть и другие применения, про которые я и рассказывал вашему кузнецу. К примеру, что несколько Кристаллов с различными свойствами могут быть собраны в одном предмете, и их эффекты в совокупности дадут совсем новое воздействие. Действительно, в этом случае используют только десятигранники, потому что разные эффекты, объединяясь, слабеют, и маленькие камни просто не дадут никакого воздействия. Но все это – только теории. Они близки к описанию реликвий, техника которых давно утрачена, а в моих записях ничего не сказано ни про конкретные камни, ни про заклинания для их активации…

– Что-то такое мы слышали на днях, да? – пробормотал Тахар. Алера кивнула. Элай смотрел в пол. – Значит, это вы и обсуждали с Суджамом?

– Ну… вроде того, – Дорал выглядел смущенным. – То есть, да, я думал, мы обсуждали именно это, но Суджам услышал нечто другое, кажется.

– Я ведь говорила. – Алера стукнула ладонью по столу. – Я говорила, что десятигранники свести нельзя! Что Суджама обманули или он что-то не так понял! А ты мне – про неведомое и невыясненное! Ха!

– Я не сказал, что их нельзя свести или что можно, – возразил Дорал с выражением бесконечного терпения на лице. – Я не знаю ничего об этом.

Алера прищурилась.

– А в этой книге не сказано, почему закрываются порталы в Миры? – ожил вдруг Элай.

– Закрываются порталы? – рассеянно переспросил До-рал, облизал ложку. – Вы имеете в виду… A-а, я понял, да вы сами не знаете, что ли? Вы живете Мирами и не знаете?!

– Никто не знает, – раздраженно ответил Тахар. – У кого я ни спрашивал – все плечами пожимали. Ходили, мол, ходили, а потом бац – перестали, закрылся проход. На возраст не завязано… вроде как.

– Да у вас там все прибахнутые какие-то! – воскликнул Дорал и снова, как в Лирме, стал больше похож на ученика, чем на магистра.

Сидящий за соседним столом пожилой маг обернулся удивленно, но узнал Дорала и только вздохнул. Магистр смущенно поглядел на него и вновь обратился к друзьям:

– В мирской портал может пройти только тот, кто не познал женщины, вот и весь секрет. – Он мотнул подбородком на Алеру: – Ну, или мужчины. Что, никто во всей Лирме этого не знал и не додумался? Впрочем, хм, ну ладно, я в свое время тоже не додумался, а в книжке вычитал, может, и не такие уж глупцы все вокруг вас…

Тахар и Алера совершенно одинаковым недоверчивым взглядом смотрели на него, а потом точно так же одинаково и не моргая обернулись к Элаю. Тот хранил непроницаемое выражение лица, но глаза у него были растерянные и злые.

– А может, то Божинина воля, что всякие простые вещи временами сокрыты покровами тайны, – решил Дорал и придвинул к себе другую миску.

Друзья продолжали пялиться на Элая, и от этих взглядов у него чесались щеки.

Дорал жевал колбаски. Вкусные колбаски. Очень много вкусных колбасок.

– Ну что? – Элай грохнул по столу кружкой, и от нее откололся кусочек.

Эльф поморщился, посмотрел на Тахара и спокойней повторил:

– Что ты на меня так уставился?

– Ты… – Тахар немедленно смешался. – Ты же… значит, ты… никогда не…

– Я никогда не. Ты никогда не. Аль никогда не. И что?

– Ты зачем в Эллор таскался? – Алера тоже грохнула кружку на стол, и внутри тяжело плюхнуло. – Мы же думали, ты к эльфийкам шастал. Что тебя там женить собираются. И ты ничего нам не возражал.

Элай фыркнул.

– Ну да, и не подтверждал, – раздраженно согласился с этим фырканьем Тахар. – А есть какие-то другие объяснения?

Эльф пожал плечами:

– Я понятия не имею. Если для тебя самая понятная причина куда-то ездить – это эльфийка, которая проламывает собой плетень – ну, пусть так. Я ж не в ответе за твои фантазии.

– Значит, Имэль так с тобой носится не потому, что ты там с кем-то того. Это.

– Тахар, тебе клановые чувства эльфов не понять. Они так носятся со всеми, кто живет в Ортае и ездит в Эллор. Мы все для них – как дети родные, понимаешь? Как взрослые дети, которые приезжают домой. Их это умиляет, воодушевляет и рас… как там, растрагивает.

– Значит, – недоверчиво проговорил Тахар, – значит, та эльфийка, которая проламывала грудью забор, – она совсем ни при чем?

– Совсем.

– Почему тогда она за тобой таскается, как репей?

– Я не знаю. Может, я ей нравлюсь. Может, она хочет, чтобы я ей позировал для портрета. Или она желает изваять мою статую. Или обрить меня, чтобы сделать парик на продажу. Я не спрашивал. Мне, прости, наплевать. Я даже не знаю, как ее зовут. Аль, ты чего так улыбаешься, я смешной?

Элай уткнулся в свою кружку и стал жадно заглатывать эль. Тахар смотрел на Алеру, и по выражению его лица нельзя было понять ничего. Алера опустила голову, но все равно Тахар видел, что она улыбается, так улыбается, что даже затылок ее повеселел.