Книга Голубые огни Йокогамы - Николас Обрегон

— Почему… вы… здесь?

— Из-за этого гребаного Иваты. Он сует свой нос куда не следует.

— Куда не следует…

Мужчина повторил эту фразу, как будто услышанное было для него каким-то откровением. Его голос пугал Фудзимуру, но он изо всех сил старался не показывать беспокойства.

— Да, он пронюхал про Такару Мацуу. И не только. Говорит, что совсем скоро вас поймает.

— Совсем скоро. — Мужчина посмотрел на мост, зеленой светящейся полосой перекинувшийся через залив. — Да… скоро.

— Просто я подумал, что должен вас предупредить.

Высокий человек повернулся к Фудзимуре спиной.

— Есть кое-что еще. Ивата и Сакаи больше не работают вместе… Она вроде как сама по себе. Мне кажется, что она ведет собственное расследование. И возможно, оно тоже связано с вами.

— Сакаи, — прошептал он, больше не слушая Фудзимуру и неторопливо исчезая во тьме. Закоченевший от холода Фудзимура еще долго ждал, дабы убедиться, что больше не нужен своему собеседнику.

* * *

Уже второй раз за последние сутки Ивата мчался по шоссе. Его била дрожь, а к горлу, словно желчь, подступало чувство сильной тревоги. Через несколько минут после своего возвращения в видеолабораторию Ивата вызвал Синдо с девятого этажа и показал ему запись с Радужного моста. Потрясенный увиденным, Синдо сказал, что свяжется с судьей, которому может доверять, чтобы получить ордер на арест человека, который вне всякого сомнения и есть убийца Черное Солнце.

И в этот момент у Иваты зазвонил телефон.

Определив по коду номера, что звонят из предместья Нагано, Ивата с ходу принялся оправдываться за задержку платежей по счетам Института Накамуры.

— Нет, сэр. Я звоню по поводу вашей жены. Она пропала.

Часы показывали 2:45 утра, когда Ивата добрался до городской окраины. Визжа на поворотах тормозами, он несся мимо заброшенных фабрик и магазинов, взбирался по холмам Нодзири. У ворот института его дожидались две медсестры.

— Что случилось?

— Господин Ивата, все в порядке. Мы ее нашли.

Он прошел мимо сестер в пахнущий дезинфекцией коридор и по нему в затемненный сад. Фламинго из папье-маше смотрели на него своими желтыми глазами, а слоны радостно приветствовали его, помахивая хоботами.

Городские огни, как прекрасны они.

— Клео!

Она лежала в шезлонге в расстегнутом халате, а на подоле ночной сорочки проступали красные пятна. Ивата рванул рубашку, чтобы рассмотреть рану.

Я счастлива с тобой. Прошу тебя, скажи.

— Господин Ивата! — Одна медсестра пыталась оттащить его от жены, а другая в это время побежала за помощью.

— Господин Ивата, она в порядке!

Мне слова любви.

И правда, она не была ранена. Он смотрел на ее бледную кожу, опавшую грудь, узкие ребра. И на послание. Поперек грудной клетки ярко-красным маркером было выведено:

СКОРО УВИДИМСЯ, ИНСПЕКТОР!

Ивата развернулся и зарычал на медсестру:

— Кто это сделал?!

Она в ужасе отступила назад.

— М-мы не знаем. Дверь ее палаты была открыта, а сама она ушла. Мы нашли ее здесь вскоре после того, как позвонили вам.

Ивата обхватил голову руками, а его изуродованные пальцы вновь отозвались болью. Он посмотрел на свою измученную жену — глаза полуоткрыты, из уголка рта вытекает струйка слюны. При виде ее шрама он отвернулся, испытывая одновременно два желания — проблеваться и напиться.

Медсестра мягко положила руку ему на плечо:

— Вы в порядке?

— К ней сегодня кто-нибудь приходил?

— Да. Высокий человек. Он не назвался. Но у него был значок, и он сказал, что он — ваш друг.

Ивата поднял глаза к небу, все понимая.

— Это они, — тихо сказал он. — Они просто хотят выиграть у меня время.

Он опустился на влажную траву рядом с Клео, взял ее маленькую и слабую руку и приказал себе не плакать, хотя по-прежнему чувствовал боль и беспомощность. Эта боль уже никуда не уйдет, она навсегда останется рядом и будет ждать, когда ей представится шанс возродиться.

Он посмотрел на Клео, на ее медленно угасающее, умирающее тело. Он понимал, что ее мозг умер — умер окончательно. И он завидовал ей и вместе с тем негодовал. Не только из-за того, что она с ним сделала, но и из-за того, что она смогла найти идеальный выход. Теперь жизнь для Клео представляла собой блаженство небытия. Высшее наслаждение. Бескрайнее совершенство. Никаких страданий. Никаких жертв. Никаких сомнений.

У Иваты закружилась голова, и он почувствовал, что вот-вот потеряет сознание. Крепко, до боли, сжав веки, он изо всех сил боролся с собой и отчаянно искал довод, чтобы выстоять. Довод, чтобы бросить им всем вызов. Довод, чтобы не достать пистолет и не покончить со всем тут же, на лужайке. А затем ему показалось, что его руку накрыла чья-то крошечная ладонь, и увидел маленькую Хану Канесиро. Он сунул руку себе под рубашку в поисках раны между ребрами — ему было нужно почувствовать эту боль. Жизненно необходимо.

Это наша миссия. Миссия полицейских.

Он поднялся, вытирая слезы рукавом.

— Прошу вас, верните мою жену обратно в палату. И пошел прочь, стараясь не смотреть на Клео, пока медсестры готовили ее к транспортировке. Добравшись до машины, Ивата обнаружил, что бензобак почти пуст. Прежде чем заправить машину на ближайшей заправке, ему пришлось проехать около семи миль. Он пытался выровнять дыхание, прислушиваясь к монотонному гудению насоса бензоколонки, пока машина жадно заглатывала свой любимый напиток. Это был теплый, знакомый шум. Он закрыл глаза, понимая, что сейчас заснет. Еще несколько секунд, и он бы уже не проснулся.

Ивата рванул к торговому автомату и залпом осушил две банки энергетического напитка одну за другой. Отхлестав себя по лицу, он завел машину и заорал в полный голос:

— Блажен тот, будь он царь или смерд, кто найдет мир в доме своем.

Он включил фары и уже приготовился вдавить педаль газа в пол, когда бросил взгляд на телефон — в этот момент ему кто-то звонил.

— Алло? — закричал Ивата, слышавший в трубке лишь звук сирен. — Синдо, я вас не слышу!

— Сакаи! — сообщил Синдо срывающимся голосом. — На этот раз Сакаи.

Глава 35

Знакомство по-новому

В 5:50 утра вконец измученный Ивата выбрался из своей «исудзу» и вошел в кабинет судмедэксперта в Бункё. Доктор Игути стояла у входа, куря в одиночестве сигарету и глядя на нависавшие над ней ветви деревьев. Она кивнула Ивате, но ничего не сказала.