Книга Воля богов!. Повесть о Троянской войне - Леонид Свердлов

Много горя пришлось пережить дочке Бриса: её молодой муж, за которого она вышла совсем недавно, и три брата пали жертвами Ахилла, когда он захватил и разрушил её родной город, её саму Ахилл насильно увёл с собой, и только Патрокл утешал дочку Бриса, уверяя, что Ахилл любит её и женится на ней, когда вернётся в Элладу. Она верила ему, потому что надо во что-то верить и на что-то надеяться.

А теперь Ахилл, кажется, даже не узнал её, когда она вернулась после долгой разлуки, а Патрокл лежит мёртвый, и она никогда не услышит от него ни слов утешения, ни доброй лжи — последней надежды в несчастье.

Дочка Бриса плакала — может, по Патроклу, а может быть, и по самой себе, а Ахилл сидел в стороне мрачный, ни разу не взглянул на неё, молчал и отворачивался, когда сердобольная Афина пыталась накормить его с ложечки амброзией.

Отвязавшись от Афины, он примерил новые доспехи. Их рано утром, когда он ещё спал, принесла и положила рядом с его кроватью Фетида.

Они блестели так ярко, что никто не мог на них прямо смотреть. Гефест не подвёл. Доспехи были не только красивы, но и очень удобны. Они сидели так, будто мастер точно знал все особенности богатырского тела полубога Ахилла. Несмотря на свой немалый вес, они, казалось, не обременяли, а, наоборот, облегчали героя, придавали ещё больше силы, вселяли уверенность и боевой дух.

Сразу взбодрившись, Ахилл взял своё огромное копьё, которое никто, кроме него, не мог поднять, и взошёл на колесницу.

— Давайте, кони, несите меня, — сказал он. — К победе везите и к славе, а не так, как Патрокла.

Обидный намёк задел гордость божественных коней. Один из них обернулся и вопреки всем обычаям сказал человеческим голосом:

— Ты, Пелеич, на нас вину-то не сваливай. Аполлон в смерти Патрокла виноват, не мы. Он, кстати, и тебя ненавидит. Сегодня Зевс тебя защищает — живым вернёшься, а потом…

Тут разговорившийся конь осёкся, почувствовав, что и так уже сболтнул много лишнего.

Впрочем, Ахилл всё равно не придал его словам никакого значения. Сейчас его интересовала только предстоящая битва и смерть как можно большего числа врагов. Думать о своей смерти он не привык и не хотел.

— Не ваша это забота! — буркнул он и поскакал в бой.

Битва богов

Греческое войско, воодушевлённое возвращением своего самого славного героя, стройными рядами шло навстречу врагам вслед за Ахиллом. Троянцы стояли молча. Они понимали, что предстоящий бой будет тяжелее всех предыдущих.

Поодаль с небес спустилась группа богов, решивших принять участие в битве. Они были настроены воинственно, громко кричали, призывая к бою обе стороны. Но всех перекричала Эрида, как обычно подававшая сигнал к началу сражения.

Прозвучали фанфары, придуманные Герой и Афиной, Зевс усилил музыкальное сопровождение парой грозных громовых раскатов, а Посейдон устроил хорошее землетрясение.

— Сколько можно! — вскакивая с трона, завопил Аид в своём подземном царстве, когда на голову ему посыпалась штукатурка. — Совсем с ума посходили с этой войной! Уже и среди покойников покоя нет!

— Но, дорогой, — возразила ему Персефона, — ты же сам говорил, что благодаря этой войне мы наконец стали получать молодых, красивых и сильных мертвецов, которых до этого всегда не хватало.

— Это верно, — согласился Аид, — только теперь их стало приходить столько, что мы не успеваем их оформить.

В это время греки стали напротив троянцев, и на середину поля между двумя войсками вышел Ахилл.

— Гектор!!! — закричал он.

Гектор вышел было вперёд, но остановился, почувствовав у себя на плече руку Аполлона. А бог, задержав не в меру отважного троянского героя, перенёсся туда, где среди союзных Трое дарданцев стоял их предводитель Эней.

Это был не тот хрупкий юноша, который много лет назад вместе с Парисом похищал в Спарте Елену Прекрасную. Он уже не был похож на свою знаменитую мать Афродиту. Годы и сражения сделали его могучим воином, самым сильным и доблестным в троянском войске после, пожалуй, одного только Гектора.

Взглянув на Ахилла, он вспомнил, как когда-то позорно убегал от него, и с гневом сжал копьё. «Нет, — подумал он, — выйти на бой с Ахиллом — верная смерть. Это как с богом сражаться».

— Отчего же? — возразил, подходя к нему, Аполлон. — Сын олимпийской богини боится сына морской нимфы? Странно. С чего ты взял, что боги помогают тебе меньше, чем этому хвастуну?

Ободрённый словами бога, Эней пошёл навстречу Ахиллу.

— Ну что, дядюшка, — сказал Посейдону Гермес, — как думаешь, кто победит? Ставлю гекатомбу, что это будет…

— Ну уж нет! — сурово ответил морской бог. — Сегодня я первым скажу: победит троянец.

Гермес мило улыбнулся.

— Хорошо, дядюшка, — ответил он. — Тогда я ставлю на Ахилла. Не могу отказать — уж больно хочется дать тебе отыграться.

— Посейдон! Афина! — быстро заговорила не слышавшая этого разговора Гера. — Вы видели, как Аполлон разговаривал с Энеем? Что же вы стоите? Головами своими подумайте, какой стыд будет, если Эней с божьей помощью победит! Немедленно помогите Ахиллу! Он своё ещё получит, когда время придёт, но сейчас он должен победить.

Посейдон нахмурился и ответил:

— Стыд будет, сестрица, если мы тут на глазах у смертных драку затеем. Пусть всё будет по-честному: только Ахилл и Эней, и никто никому не помогает. И нечего нам тут стоять, чтобы смертные на нас глазели и говорили, что все результаты подстроены.

Спорить со старшим среди собравшихся богов Посейдоном никто не решился, и все перенеслись на наблюдательный пункт на Иде, окружив гору непроницаемым для взоров смертных чёрным облаком.

Ахилл презрительно посмотрел на приближавшегося Энея.

— Что, пастушок, заблудился? — спросил он. — Шёл бы ты лучше отсюда, пока я тебе снова уши не надрал. Я не тебя звал, а Гектора. Или ты думаешь, что Приам тебя за смелость своим наследником сделает?

— Языком трепать мы оба умеем, — мрачно ответил Эней. — Но мы с тобой не дети, чтобы состязаться в дразнилках, и не женщины, чтобы лясы точить, когда нужно драться. Гектор тебе не подчиняется, он сам решает, с кем и когда ему биться. А тебе сейчас придётся биться со мной. И не надо тянуть время.

Прекрасный щит Ахилла взревел под ударом копья Энея. Удар этот был так мощен, что Ахилл на мгновение испугался и отскочил, подумав, что новый, ещё не испытанный им щит не выдержит. Но творение Гефеста не подвело. Копьё пробило только два слоя из пяти и застряло в золоте щита.

Сработанный простым смертным щит Энея удара легендарного копья Ахилла не сдержал. Эней резко отбросил его, и копьё задрожало, воткнувшись в землю, вместе с насаженным на него щитом. Эней содрогнулся при мысли, как близок он был сейчас к смерти, отбежал и подхватил с земли камень, чтобы кинуть его в приближавшегося с обнажённым мечом Ахилла. Это было бесполезно: божественные доспехи камень не пробил бы. Положение Энея стало безнадёжным.