Книга Путь истребителя - Владимир Поселягин

Трясло при взлете немилосердно, все–таки волна еще была крупная. Однако оторвался я от поверхности довольно благополучно. Крепкая оказалась конструкция у японского аппарата.

Мне нужно было торопиться, уверен, что экипаж уже вызван с берега, и торопиться занять свои места согласно боевому расписанию. Сделав полукруг, я с набором высоты, стал возвращаться к заливу. Высота была метров сто, когда я вышел на боевой курс.

Когда отцеплял трос, то успел бросить взгляды на подвешенные бомбы. Я в них особо не разбирался но, судя по маркировке, это были не глубинные, как опасался, а обычные авиабомбы, против надводных кораблей.

При приближении я разглядел суету на берегу и обоих кораблях. Если на разведчике расчеты только–только успели занять свои боевые места, приводя орудия к бою, то подлодка к моему удивлению, уже отходила от берега.

Откинув предохраняющий колпачок, я дождался, когда самолет пролетел над лодкой и освободился от опасного груза. Дальше следить за падением и попаданием уже не было времени, японцы, наконец, открыли огонь и я сосредоточился на противозенитном маневре, хотя вспышки где–то внизу засечь успел. Самолет не только подбросило вверх воздушной волной, но и накрыло водяной пылью.

Увернувшись от первой очереди, ушел от второй за брызнувшую осколками скалу. Теперь нужно было убедиться в попадании. Первоначальный план перелететь остров, и уйти в открытое море переменил на разведку. Что я скажу капитану «Резвого» кап–три Зайцеву, когда встречусь с эсминцем? Опасаться им торпед со стороны этой лодки или нет?

Поэтому сделав разворот, едва не касаясь верхушек деревьев, я снова ушел в открытое море и, набрав как скорость, так и высоту вернулся к заливу. Близко не подходил, да в принципе это и не требовалось. Было видно, что я не попал, лодка была почти цела. Но ни о каком ближайшем выходе в открытое море можно было не вспоминать. Видимо обе бомбы легли так близко, что рванув на глубине, они фактически выбросили нос подлодки на берег, отчего корма с частью рубки ушли под воду. Думаю, субмарине теперь требовался серьезный доковый ремонт.

Уйдя от очередей, лупивших по мне зениток, я с набором высоты пошел к нашему скалистому острову. Все что мог я сделал, оставалось уповать наудачу и встретиться с «Резвым».

Самолетик хоть и имел дополнительный обвес из поплавков, тянул довольно резво, так что я только довольно похлопал рукой по фюзеляжу. Неплохой аппарат мне достался. Когда после большого острова под самолетом появилось море, я довольно рассмеялся. Все получилось, почему бы не порадоваться?

Еще раз с удовольствием посмотрев на отражение своего самолетика в воде, я вдруг заметил что отражение моего «Митсубиси» догоняют пять отражений летательных аппаратов, в которых можно было бесспорно опознать летающих тарелок. НЛО, как бы их назвали «уфологи». Сравнив скорости, я скрипнул зубами. Бой придётся принимать.

— Ну что ж! Вы сами напросились! — с боевой злостью захохотал я, разворачивая самолет.

Остров в Тихом океане.

Майор Франк Грохтердт, был зол, и это еще было слабо сказано. Все началось еще в Германии, где он получил перевод в другую часть. Мало того что пришлось чуть ли не месяц потеть в подводной лодке, добираясь до, как оказалось секретной базы, так еще этот неожиданный вызов. Внезапное нападение на залив где стояла субмарина, что их доставила.

За двое суток с момента прибытия они только и успели отметится в секретном отделе подписывая бумаги и, визуально осмотреть аппараты в закрытых боксах вырубленных в скальных породах, которые придётся испытывать. По словам одного из инструкторов они пока еще были сырыми, да это и так было видно. За последние три месяца погибли два летчика–испытателя. Изучив данные по последним боевым испытаниям, такие как например: Налет шести «тарелок» на американский сухогруз, идущий в составе конвоя, закончившийся его потоплением. Бомбардировка небольшого городка на побережье Америки. Чтобы долететь до континента пришлось использовать аэродром подскока, благо эта операция по моральному давлению противника окупила себя. Американцы были сильно напуганы несколькими сияющими дисками атакующих их. Эти данные понравились майору, было видно, что немецкие конструкторы не зря если свой хлеб.

Это все из удачных операций. Неудачных бело всего две, закончившихся потерей двух аппаратов и двух летчиков. Как определила комиссия из инженеров, причина аварий повреждение несущих конструкций во время маневров. Благо, противник этого не знал, все произошло в чистом океане и свидетелей, кроме других немецких пилотов не было.

Майор был согласен, безлюдные просторы — идеальная площадка для обкатки сверхсекретных технологий. Шансы быть замеченным, сфотографированным или сбитым минимальны, а при аварии аппарат падает в воду и не достается противнику. Отсутствие немецких войск на тихоокеанском фронте также имело объяснение — Рейх активно сотрудничал с Японией, передавая ей самые современные технологии. Если что, можно все свалить на них.

Причина последней вспышки ярости был звонок из залива, неизвестный угнал самолет союзников. Проблема была не в этом, на шесть рабочих прототипов было всего четыре опытных летчиков–испытателей, которые знали эти машины от и до. Как слабые, так и сильные стороны.

Смена, которую доставили вместе с майором хоть и летела на подобных изделиях в Германии, именно эти аппараты не знала. Однако приказ командира базы поднять ВСЕ экспериментальные машины наткнулись на стену непонимания Грохтердта. Он как вновь назначенный командир летного состава, прошлый погиб при испытаниях, не собирался выпускать в воздух неподготовленных летчиков, но и ослушаться приказа он тоже не мог. Поэтому на ходу обучаясь, поднял закрепленный за собой аппарат в воздух, за ним поднялись еще четыре машины управляемые опытными летчиками. Последний, остался на земле.

— Я Птенец, вижу объект. Он удаляется от залива на два–один, — услышал майор, голос самого молодого из испытателей лейтенанта фон Оффена.

— Я Стриж. Идем не перехват, — тут же скомандовал майор.

Машина, несмотря на некоторые недостатки, понравилась майору. Имея огромный практический летный опыт, он довольно быстро освоился с ней. На тех, что он летал в Германии стояли поршневые двигатели, хоть и экспериментальные. На этих же были реактивные.

В это время противник, их заметил, и резким манером развернувшись, полетел на встречу. Что–то в этом было знаком. У каждого летчика был свой стиль пилотирования, это как отпечатки пальцев. В данном случае Грохтердт готов был поклясться, что где–то уже встречался с этим летчиком.

Ответ–воспоминание пришло к нему вспышкой за две секунды до начала боя.

— Это Суворов!!! — заорал он.

Острова в Тихом океане.

Сопоставить скорость противника со скоростью своего аппарата мне туда не составило. Разница почти в два раза.

Еще когда я читал лекции в Центре, то зацепился за один реальный бой нашего истребителя с поршневым мотором против реактивного противника. Мы тогда с присутствующими курсантами разобрали на составляющие бой между нашим Ла–7 и немецким реактивным истребителем. В результате четырехчасовой дискуссии, был сделан вывод, что даже молодой летчик, естественно прошедший обучение в Центре, порвет немецкого аса на реактивном самолете. В том бою они разошлись без повреждений. Но то один на один, а не на не особо быстром незнакомом гидроплане с пятью противниками на реактивной тяге.