Книга Прими день грядущий - Сьюзен Виггз

Морщины вокруг рта Атвотера словно стали глубже. Он внимательно смотрел мимо Хэнса на портрет Айви, висевший у него за спиной, где ей было лет двенадцать. Художник точно уловил проницательный взгляд, в котором светились ум и энергия, смягчавшиеся задумчивой улыбкой.

– Вы правы, Хэнс, – наконец произнес доктор Атвотер. – Это именно то, чего я хочу.

ГЛАВА 25

Тени и лунный свет рисовали на обнаженном теле Марии таинственные узоры. Она смущенно и робко улыбнулась Люку, наполнив его такой неистовой нежностью, что он вздрогнул. Мария протянула ему навстречу руки, и Люк снова слился с ней воедино, теряясь в ее разрушающем душу тепле, окружая себя ее сущностью, жаром любви…

Прошла уже неделя с тех пор, когда внезапное исчезновение Марии заставило Люка признать свою любовь к ней. Ни предрассудки Люка, ни недоверие Марии не смогли разрушить это чувство, которое выросло и расцвело между ними.

Они вновь и вновь с отчаянной нежностью сливались воедино, пока для них не перестало существовать все, кроме любви. Даже жестокость дикого леса уже не казалась реальностью. Пока Мария и Люк держали друг друга в объятиях, мир представлялся им цветущим ковром.

Мария провела рукой по волосам Люка, с наслаждением впитывая его вкус и запах. Она и не представляла раньше, что можно испытывать подобные чувства. Ей хотелось отдавать себя до тех пор, пока все ее существо не будет безраздельно принадлежать Люку, только ему одному.

Мария слышала о том, что происходит между мужчиной и женщиной, сначала от Кукумты, а потом от девушек мисс Нелли. Но никто не говорил ей об этом блаженстве, даже не намекал на него.

У мисс Нелли о любви говорили с грубым, усталым отвращением. Но у Марии и Люка все было по-другому. Они с благоговением относились к каждому поцелую, к каждому прикосновению, воспринимая свою близость, как торжество их взаимного чувства. Мария знала, что обладает чудом, драгоценностью, дарованной ей жизнью.

Сначала Мария сомневалась в себе. Как могла она, не имея опыта, подарить радость мужчине, перед которым преклонялась?

Однако с Люком все оказалось легко и просто, потому что любовь, переполнявшая ее, безошибочно диктовала, что должны делать руки и губы. Инстинкт, древний как мир, наконец вырвался наружу, и Мария обрела уверенность. Она вздрогнула под Люком, мечтая, чтобы это блаженство длилось вечно.

Потом они долго лежали рядом, усталые и обессиленные. Люк продолжал нежно гладить Марию, шепча нежные слова и обещая, что все это еще повторится и будет длиться всю жизнь…

– Я люблю тебя, Люк, – шептала она. – Я тебя люблю.

Он заставил ее замолчать, закрыв рот долгим и нежным поцелуем.

– Я знаю, милая. Я тоже люблю тебя. Я и не думал, что можно так любить женщину, – Люк провел рукой по плечу Марии, заглянув ей в лицо. – Как ты красива, как прекрасна.

– Люк, – прошептала она, обвивая руками его шею. – Так будет всегда, да?

– Всегда, любовь моя, – пообещал он. – Если бы мы не находились в такой глуши, я бы тут же доказал тебе это, немедленно женившись.

– Правда, Люк? – едва слышно вздохнула Мария. Люк с трудом сохранял серьезность.

– Так оно и будет, как только предоставится такая возможность.

Мария быстро села, натянув на себя рубашку.

– А что если это произойдет прямо сейчас?

– С удовольствием. Но как? – недоумевал Люк, с любопытством наблюдая за тем, как она роется в седельных сумках.

Наконец Мария вернулась к нему, держа в руках обжаренный колос пшеницы и заячью лапку, которую Люк возил с собой в качестве охотничьего талисмана.

– Правда, это должна быть баранья нога, – кивнула она на кусочек меха, – но, думаю, мы и так обойдемся.

Прочитав растерянность на лице Люка, девушка рассмеялась:

– Надеюсь, ты искренне говорил насчет женитьбы, Люк Эдер. Поэтому сейчас мы совершим обряд по обычаю шони.

Еще совсем недавно Люк решительно отвергал все, что хоть как-то связано с индейцами, но Мария доказала ему, что у ее народа можно многому научиться.

– Говори, что я должен делать, милая, – вставая и одеваясь сказал Люк.

– Мы должны передать друг другу колосок и заячью лапку – это символы нашего взаимного долга.

– И это все?

Мария на секунду задумалась, затем протянула Люку руку:

– Возьми меня за руку. Пожатие означает мое согласие.

Люк поднес ее пальцы к своим губам и поцеловал их. Девушка со смехом отдернула руку:

– Шони никогда не целуются.

Люк удержал губами один ее палец:

– Неужели? А я знаю одну девушку из племени шони, которая просто обожает целоваться. Ну что, покажешь мне, как я должен на тебе жениться?

Мария застенчиво улыбнулась и кивнула, после чего под музыку ночного леса они торжественно обменялись друг с другом колосом и лапкой. Простота обряда и уединенность придавали событию особую значимость. Мария взволнованно прижала к груди заячью лапку; ее руки слегка дрожали.

– Ниви шиана, – тихо проговорила она. – Теперь ты мой муж.

Люк издал дикий вопль ничем не сдерживаемой радости и, подхватив девушку на руки, стал восторженно раскачивать ее.

– Мария!

Неожиданно Люк замолчал и насторожился: в лесу тихо хрустнула ветка. Опустив Марию на землю, он оглянулся по сторонам и схватил ружье.

В ответ раздалось три металлических щелчка. Из кустов, с расстояния не больше десяти футов, одновременно выглянули три ружейных ствола.

Люк сразу оценил невыгодность ситуации, поэтому знаком приказал Марии отойти в сторону и медленно положил ружье на землю.

Послышалось удовлетворенное бормотание. Вслед за этим из зарослей вышел высокий худой воин, слева и справа от него появились еще два человека. Мария с облегчением увидела, что на их лицах нет боевой раскраски. Это были охотники.

Девушка смело приветствовала индейцев на языке, на котором не говорила уже три года, с удовольствием отметив, что подозрительность в их взглядах сменилась удивлением.

– Они шони, – быстро объяснила она Люку. – Из племени Киспокота.

Мария снова заговорила с индейцами, стараясь польстить им и убедить в добрых намерениях Люка. Однако охотники отнеслись к этому весьма скептически: многие белые хвалили их, что-то обещали, а потом стреляли в спину.

Действуя как настоящий дипломат, Мария развеяла подозрения индейцев и выяснила, что Черный Медведь живет в деревне охотников, а белая женщина по имени Оутокква служит ему.

Мария пристально посмотрела на Люка:

– Они знают твою сестру. Она находится в деревне, в нескольких часах езды отсюда.