Книга Проклятие Ивана Грозного. Душу за Царя - Олег Аксеничев

Хан приподнялся с шёлковых, вышитых золотом подушек низкого трона.

— Приказываю! — величественно протянул руку к подданным. — Собрать к следующей луне всех мужчин, способных носить оружие. Этот удар будет последним. Русь перестанет существовать. Я хочу увидеть над Кремлем зелёное знамя Пророка!

— Аллах акбар! — услышал хан в ответ.

Крымский татарин не пашет землю и не занимается ремеслом. Его работа — быть конным воином, сопровождать хана в походах. Быть частицей сети, что забрасывается на земли соседей, собирая улов из рабов и награбленной добычи.

Лавина в сто двадцать тысяч всадников сметёт жалкие заграждения у Оки, на южной границе Руси. Стены Кремля, только очищенные от копоти, примут на себя новую долю пепла и сажи. И, пока на Ивановскую площадь с надсадным скрипом будут рушиться кресты с куполов соборов, над Фроловской башней Кремля горделиво заполощется зелёное знамя с серебряным полумесяцем.

Это же не мог не представить и Иван Васильевич.

— Крымский царь не ждёт большого войска на наших южных рубежах, думает, что я всё забрал в Ливонию, — говорил он в новгородском Государевом дворе своим воеводам. — Пусть и дальше обманывается, пока не подойдёт к Оке. Не пустите его дальше, господа бояре да воеводы, не дайте повториться прошлогоднему! И не город жалко, дома — дело наживное... Людей так быстро Русь не народит. Вбейте врага в землю, чтобы дорогу к нам забыл! Вам вся слава будет...

Иван Васильевич вскинул лобастую голову, выставил вперёд поседевшую бородку клинышком. Повторил:

— Вам и воинам вашим. Мне Новгород покидать нельзя, чтобы не переполошить ворога раньше времени. Он войско наше в битву поведёт!

Царь указал на князя Михаила Воротынского. Воевода только качнул вбок головой (мол, не ожидал), степенно поклонился в ноги царю, прошуршав кольчугой.

— Мне лучший в войске нужен, — продолжил царь, обращаясь к Воротынскому. — А кто свару за место учинит — руби голову, как если бы от меня приказ получил. И не клянись, что сделаешь всё... Сам знаю, что сделаешь. Земство собирай, воевода; крестьян да ополчение дворянское!

Теперь только князь Воротынский понял смысл вчерашней беседы с государем. Остановив в переходе Двора попавшегося навстречу воеводу, Иван Васильевич проговорил, насмешливо и пристально глядя в его глаза:

— Брата твоего сосланного обижаю — про то ведомо ли тебе?

— Дозволь не поверить, государь! — осторожно ответил Михаил Воротынский.

— Не дозволю! Вот, смотри бумагу, жалуется тут: ему, семье его и слугам их не присылают полагающихся из казны рейнских и романских вин, изюма, чернослива и лимонов.

— Ужасно, государь, — осмелился улыбнуться в ответ князь Воротынский.

— Смеёшься?

Царь вскинул посох, перехватил его поудобнее, с силой воткнул в деревянный пол.

— А ведь и правильно — смешно!

И пошёл дальше, сопровождаемый полудюжиной опричников.

Выходит — прикидывал заранее, кого во главе войска ставить? Прощупывал?

Потому и всматривался так пристально в лицо князя, ожидая мелькнувшей тени озлобленности...

Воевода отъехал к Москве тем же днём, с небольшим отрядом, чтобы не насторожить шныряющих под Новгородом соглядатаев из иноземцев и предателей.

Иван же Васильевич повелел, чтобы к нему пришёл Василий Иванович Умной-Колычев.

— На князя Михаила знаешь что? — спросил в первую очередь.

— Верен он, — не задумался при ответе Умной.

— Он... А другие? Ну как снова переправы на Москву крымцам откроют? И город не удержим, и войско поляжет. А иного у меня уже не будет!

— Приказывай, государь! Знаю же, не за разговором меня призвал.

— За делом призвал, князь. Смертельно опасным делом. На сторожевой полк тебя определить хочу. Тысячу с половиной опричников с собой поведёшь... я бы и последних отдал, да примелькались их рясы в Новгороде, мыслей бы ненужных в умах враждебных не пробудить...

«Кого ты сторожить придумал, государь?» Умной-Колычев понимал, что Иван Васильевич приказывает ему отправиться на игру со смертью. Разыскать татарское войско, идущее к Москве; понять, по каким переправам Девлет-Гирей нанесёт удар; убедиться, что среди русских порубежников нет предателей и перемётчиков.

Короче: помимо удара по морде ожидать ножа в спину... Удружил государь, что ещё подумать можно? Справится Умной — поможет сражение выиграть. Погибнет? Одним человеком меньше, кто про старшего брата царя всю правду знает.

Главное — переправы удержать...

— Переправы держать будем, но не все...

Воевода Воротынский был серьёзен. Это не военный совет; князья выехали из лагеря, словно на осмотр вверенных им войск. Всадники охраны держались поодаль, услышать ничего не могли. В любой стене — по уху, а то и не по одному. Здесь же, в полях, летит ветер, шепчет вести одному Богу; а какие у православного тайны пред Господом?

— У Серпухова, на Сенькином броде, дорогу им открыть хочу. Сам гуляй-городом выше встану. Пусть крымский царь посчитает, что обманул меня, пусть заслоны оставит да в ловушку залезет. Тут рек много, татарам не развернуться, я Девлета на свои пушки и стрельцов после переправы погоню.

— А вдруг оторвётся крымец от тебя и всё равно к Москве рванёт? Представляешь, что натворят татары в беззащитном городе, если Девлет не встанет, не развернёт войско?

— Встанет. Ты его остановишь, князь. Ты и твои опричники... Как татары соберутся через брод переправляться, ты перед ними на Москву отступать будешь. В лесах встанешь, на дороге к столице. Насмерть встанешь, слышишь, князь?! Пока Хворостинин сзади их не прищемит. Не повернут крымцы обратно, ко мне, на пушки — лучше нам всем, хитроумным, шею в петли вставить, от позора.

— Опасное затеял, воевода.

— На одного русского три татарина в битве будет. Как ещё можно, посоветуй?

— Наверное, как-то можно...

Умной-Колычев невесело посмотрел на главного воеводу.

— Только не знаю — как... Прощаться, что ли, будем, князь Михаил Иванович?

— Господь с тобой, князь Василий Иванович! Прощай!

Долгий поклон, к гриве конской. Своему — почему бы и не поклониться? Это врагу — нельзя.

К Оке так просто было не подступиться. По обеим берегам тянулись километры и километры двойного частокола, за которым мог затаиться не один стрелецкий отряд с ручными пищалями. Дозоры Девлет-Гирея смогли разглядеть и обоз русских, сотни телег, способных превратиться в неприступную крепость. Надо только поднять и укрепить заранее сколоченные деревянные щиты, нарастив борта телег. Затем стянуть обоз в окружность и уставить в бойницы рыла пушек и ручниц-пищалей.