Книга Люси Салливан выходит замуж - Мэриан Кайз

Кстати, о зубах. Они у него тоже какие-то не такие. Протезы, что ли?

— Так хотела бы ты продолжить наше знакомство, Лиза?

— Э-э… — Как мне сказать, что я предпочла бы продолжить знакомство с прокаженным, чем с ним, но не обидеть его? В смысле, не обидеть прокаженного.

— Потому что я должен предупредить тебя, я довольно разборчивый парень.

Наш ужин все еще не принесли, но мне уже было все равно.

— Но ты забавная.

— Спасибо, — пробормотала я.

— Ага. Из десяти баллов я бы дал тебе… ну-ка, посмотрим… я бы дал тебе семь. Нет, пожалуй, шесть с половиной. Полпроцента я вычел — потому что ты употребляла алкоголь на первом же свидании.

— Я полагаю, ты имел в виду полбалла, а не полпроцента, поскольку речь идет о десятках, а не о сотнях, и объясни мне, пожалуйста, что плохого в том, чтобы употреблять алкоголь на первом свидании, — холодно попросила я.

Он медленно нахмурил брови:

— А у тебя большой рот. Ты задаешь слишком много вопросов.

— Да нет же, Чак, мне очень интересно понять, почему я потеряла полбалла.

— О’кей. О’кей. Я объясню. Сейчас я объясню. Надеюсь, ты понимаешь, какое впечатление складывается о тебе из-за того, что ты выпила на первом свидании, Лиза? Ты понимаешь, что ты тем самым показала?

Я покачала головой:

— Нет. Но будь добр, просвети меня.

— Что?

— Просве… не важно. Скажи мне.

— Д-А-С-Т-У-П-Н-А-Я, — произнес он по буквам.

— Что? — не поняла я.

— Доступная, — нетерпеливо повторил он. — Тем самым ты показала, что ты доступная.

— Ах, доступная, — дошло до меня. — Если бы ты правильно произнес это слово по буквам, я бы сразу поняла.

Его глаза сузились.

— Эй, что ты хочешь этим сказать? Что ты умнее меня?

— Совсем нет, — вежливо сказала я. — Я только хочу сказать, что первая гласная в этом слове — «о», а не «а».

Как же он разозлился!

— Ни один мужчина не будет уважать пьяную женщину, — выпалил он, переводя взгляд с моего рома на меня.

Должно быть, это какая-то шутка. Иного объяснения происходящему я не могла найти. Наверняка где-то рядом сидит Дэниел или ведущий одной из передач про розыгрыши со скрытой камерой. Я осмотрела зал ресторана, но ничего такого не обнаружила.

«О господи, — вздохнула я про себя. — Скорее бы это все закончилось. Как жалко потраченного времени! А ведь сегодня пятница и по телевизору показывают самые интересные передачи».

— Знаешь, ты не должна терпеть нападки этого хама, — шепнул бунтарский голос у меня в голове.

— Нет, должна, — возразил ему ответственный голос.

— Честное слово, не должна, — настаивал первый голос.

— Но… но… Я ведь согласилась встретиться с ним, и значит, должна пробыть с ним положенное время. Я не могу уйти. Это будет невежливо, — протестовал ответственный голос.

— Невежливо? — возмутился бунтарский голос. — Невежливо! А он вежливо себя ведет? Да американцы, разбомбившие Хиросиму, и то были вежливее!

— Да, но я же почти не знаю его, и дареному коню в зубы не смотрят, и… — объяснял свою позицию ответственный голос.

— Невероятно! — Бунтарский голос был в шоке. — Неужели ты столь низкого мнения о себе, что скорее проведешь время с таким типом, чем наедине с собой?

— Но мне так одиноко! — проныл ответственный голос.

— Ты просто хватаешься за соломинку, — фыркнул бунтарский голос.

— Ну, если посмотреть на это с такой точки зрения… — неохотно согласился ответственный голос, огорченный тем, что придется давать от ворот поворот мужчине, любому мужчине, пусть даже такому отвратительному, как Чак.

— Да. Посмотри на это с такой точки зрения, — твердо потребовал бунтарский голос.

— Ну ладно. Тогда, наверное, мне надо притвориться, что мне стало плохо, — сказал ответственный голос. — Или что у меня приступ аппендицита, или что у меня сломана нога…

— Ничего такого делать не надо! — отмел эти предположения бунтарский голос. — Зачем его жалеть? Если ты уходишь, то уходи как следует. Пусть он знает, насколько он неприятен, насколько противно тебе находиться рядом с ним. Так прямо и скажи ему!

— Нет, я не могу… — испугался ответственный голос.

— Можешь, — подбодрил его бунтарский голос.

— А… А… как мне это сделать? — спросил ответственный голос, постепенно проникаясь боевым задором.

— Все равно как, главное — уйди. И помни: если ты поторопишься, то успеешь на любимый сериал.

А Чак все бубнил и бубнил:

— Сегодня я ехал на метро, и ты представляешь, Лиззи, в вагоне я был единственный белый…

Так. Хватит! С меня достаточно!

— Но я боюсь его, — выдвинул последний аргумент ответственный голос. — Что, если он выследит меня, поймает и убьет? Он вполне способен на такое, согласись.

— Не волнуйся, — успокоил его бунтарский голос. — Он не знает, где ты живешь, и не знает номер твоего телефона, только номер почтового ящика. Давай! Иди же!

Испытывая головокружение от собственной смелости, я встала и взяла свое пальто и сумочку.

— Прошу прощения, — мило улыбнулась я, перебив речь Чака о том, что следует ввести более жесткие правила эмиграции и что только белым людям следует давать право голоса. — Мне надо в комнату для маленьких девочек.

— Ты берешь в туалет пальто? — удивился Чак.

— Да, — кивнула я.

— Ну ладно, бери.

Тупица!

И я ушла, стараясь справиться со слабостью в коленях. Мне было страшно и радостно.

По пути к выходу я увидела обслуживавшую нас официантку, и избыток адреналина толкнул меня на новое безрассудство.

— Извините, — сказала я, еле выговаривая слова от волнения. — Я сижу вон за тем столиком у окна. Джентльмен, пришедший со мной, просит принести бутылку вашего самого дорогого шампанского.

— Хорошо, — ответила она, и я пошла дальше, пообещав себе, что как только приду домой, то сразу позвоню в ресторан, чтобы убедиться, что никто из персонала не пострадал из-за моей выходки.

У женского туалета я задержалась лишь на долю секунды. Чувствуя себя как во сне, я вышла на улицу, и, только очутившись под дождем, я поверила, что на самом деле совершила это — я ушла!

Несмотря на то что был вечер пятницы, такси подъехало почти мгновенно очевидно, боги были благосклонны ко мне.

Мой первоначальный план состоял в том, что я немедленно отправлюсь домой, предоставив Чаку самому догадаться, что я не вернусь. Но это было бы уж очень некрасиво. Его полумертвое животное совсем остынет, пока он будет сидеть и ждать, ждать, ждать… (разумеется, если у этого отталкивающего типа достанет манер дождаться возвращения дамы) Тем не менее я решила не поступать так жестоко.