Книга Священное воинство - Джеймс Рестон

В июне 1193 г. эта договоренность превратилась в контракт между Генрихом и Ричардом. Для обеспечения «сделки» предполагалось представить шестьдесят семь заложников, оцененных в пятьдесят тысяч фунтов серебра. За свое ведущее участие в интриге Леопольду Австрийскому было обещано отдать замуж за его сына племянницу Ричарда Элеонору, принцессу Бретонскую.

Сначала герцог хорошо нажился на похищении короля Ричарда. Правда, сам он был отлучен от церкви, а по всей Австрии указом папы запретили проводить церковные службы, но на средства, полученные от императора и от Ричарда, Леопольд смог расширить Вену, укрепить Эннс и основать два новых города. Однако со временем за его грехи наступила расплата. В 1195 г. на Австрию обрушились засуха, неурожай и эпидемии, затем началось страшное наводнение на Дунае, а самого герцога лягнул в ногу собственный конь. Нога распухла и почернела, и придворные врачи не могли ничем помочь. Говорили, что нужна ампутация, но никто не решился совершить ее в отношении человека, проклятого папой. Если верить хроникам, кончилось тем, что Леопольд сам отсек свою ногу топором, но после этого у него началась сильная горячка. Только тогда герцог заявил о своем желании покаяться.

По словам хронистов, Леопольд признал себя виновным в тяжком преступлении против короля Ричарда и его людей. По настоянию посетивших его епископов герцог освободил заложников, возвратил расписку, напоминающую о необходимости уплатить выкуп за Ричарда, дал слова вернуть то, что уже получил, и в будущем всегда повиноваться церкви. Но будущего у него не было.

Несмотря на то что епископы сняли с герцога церковное отлучение, он умер мучительной смертью и остался непогребенным, так как никто не решался коснуться его мертвого тела.

3. Невыкупленный узник

Понадобилось немало времени, чтобы собрать выкуп, который требовали за короля Ричарда (если запросы похитителей вообще можно было выполнить в обстановке постоянной смуты в Англии). Когда архиепископ Илийский с товарищами вернулись на родину, духовенство встретило их просьбу о деньгах прохладно. Принц Джон уже выкачал из страны значительные суммы денег, которых хватило бы на большую часть выкупа за короля. Ричард, не ведавший об этих затруднениях, кочевал по Германии, пребывая в своем блестящем заключении. Постепенно стало ясно, что император тянет время, надеясь вырвать у англичан побольше выгод и уступок.

Ричард же писал письма в разные страны Европы, упрекая владетелей за отсутствие помощи. Например, графу Овернскому король напомнил о том, как он в свое время поддерживал своего вассала и обогащал его и какое доверие граф питал к своему сюзерену и наставнику. Теперь же, когда король попал в плен, граф не только оставил, но и грабил его. В этом письме Ричард многозначительно заметил: «Тех, кто хранит верность своему королю, закон всегда вознаградит, но горе тем, кто забудет о верности».

По временам король впадал в меланхолию. В такую минуту он написал известную «Оду ложным друзьям»:

«У меня хватает и друзей, и обещаний, И это — их позор, если я, невыкупленный узник, Еще ношу цепи тирана. Вся моя знать в Англии, Нормандии, Гаскони и Пуату Хорошо знает, что я не поскупился бы, если бы Потребовалось выкупить кого-то из вассалов. И все, кто ныне силен и богат, алчные владетели Анжу и Турени, знают, что я сегодня ношу цепи. Они клялись мне в любви, но любили меня недолго, И я — здесь, преданный ими».

Да, положение Плантагенета было скверным, и с ним поступили несправедливо, но все могло быть и хуже. Весной он получил письмо от дожа Венеции Энрико Дандоло, основателя венецианской колониальной империи, который стал ключевой фигурой следующего, Четвертого Крестового похода. Дож и герцог Венеции, Далмации и Хорватии извещал «светлейшего государя» Ричарда, что «как нам стало известно из надежного источника, Саладин, враг нашей церкви, скончался». Это известие запоздало месяца на четыре.

Вероятно, Ричард подумал тогда о том, какой была бы судьба Крестового похода, если бы его великий противник ушел из жизни на семь месяцев раньше.

4. Выпущенный джинн

Осенью 1193 г. попытки освободить английского короля из тевтонского плена приобрели весьма странный характер. Под биркой фальшивого добросердечия происходило нечто похожее на международную финансовую сделку с участием представителей почтенного купечества.

Сокровищница, предназначенная для сбора выкупа, постепенно наполнялась золотом и драгоценностями Англии, Нормандии, Аквитании и Анжу. Каждый рыцарь должен был заплатить двадцать шиллингов, каждый горожанин — четверть своего дохода, и даже каждая церковь была обязана внести какой-либо драгоценный предмет, ей принадлежавший.

Между тем Ричард изображал правителя государства, находящегося в заграничной поездке. С разрешения императора и под его присмотром он писал домой письма, содержавшие приказы и распоряжения о различных государственных делах, в том числе — о назначении своего друга и советника епископа Солсбери архиепископом Кентерберийским. Это назначение позволило бы лучше контролировать церковные средства, необходимые для выплаты выкупа, а потому в нем были заинтересованы как сам Ричард, так и император Генрих.

Дело осложнялось тем, что Филипп Август и принц Джон сговорились о захвате владений английского короля, пока он находится в плену. Французы вторглись в Нормандию, захватили Вексэн, а также важные города Жизор, Дьепп и Эврё.

Объявившись под стенами Руана, Филипп Август заявил защитникам города: «Джон, граф Мортэнь, даровал мне от имени Англии Нормандию и другие земли по эту сторону моря. Я пришел вступить в законное владение этим городом, столицей Нормандии. Впустите меня в город добром, и я буду вам справедливым и милостивым господином».

«Видишь, ворота открыты, — насмешливо ответили ему рыцари, верные королю Ричарду. — Входи, если хочешь. Никто тебя не тронет».

Король Франции был кем угодно, но не дураком. Он предпочел увести свой отряд от стен Руана, пообещав, что вернется с «железным жезлом».

Если такого рода новости, должно быть, вызывали у английского короля жажду сражаться, то известия о второй помолвке Филиппа вполне могли вызвать смех. Французский король «ради державных интересов» обручился с Ингельборг, сестрой короля Датского, в надежде, что викинги снова вторгнутся в Британию. Рассказывали, что датчанка была фригидной, и Филипп сбежал от нее в первую брачную ночь, а вскоре развелся.

Той же осенью случилось еще одно занятное происшествие. Ричард ведь обещал представить доказательства своей невиновности, и с этой целью он послал гонцов не к кому-нибудь, а… к главарю ассасинов Рашиду аль-Дину, Старцу Горы, с просьбой написать герцогу Австрийскому об обстоятельствах убийства маркиза Конрада. В сентябре был получен такой ответ: «Старец приветствует Леопольда, герцога Австрии. Поскольку несколько государей за морем обвинили Ричарда, короля Англии, в убийстве маркиза Монферратского, я клянусь Аллахом, что на этом человеке нет никакой вины за гибель этого знатного господина». Далее пророк культа гашиша поведал о том, как маркиз Конрад захватил его корабль, а потому был приговорен к смерти, а затем, в приступе ханжества и желая показать, что и у бандитов есть честь, автор письма добавил: «Знайте, что мы никого не убиваем из корысти, но только тогда, когда человек нанес нам вред».