Книга Клим Ворошилов. Первый Маршал страны Советов. Друг Сталина, враг Хрущева - Петр Балаев

Тимошенко охарактеризовал меня с хорошей стороны, сказал, что я человек решительный, справлюсь. Пономаренко тоже подтвердил, что для выполнения поставленной задачи это хорошая кандидатура.

Я в это время был заместителем командующего войсками Белорусского военного округа, был в округе на полевой поездке. Меня вызвали к телефону и сообщили: завтра надо быть в Москве. Я позвонил Сусайкову. Он был в то время членом Военного совета Белорусского округа. Тридцать девятый год все-таки, думаю, что значит этот вызов? Спрашиваю: «Ты стороной не знаешь, почему вызывают?» Отвечает: «Не знаю. Знаю одно: утром ты должен бьггь в приемной Ворошилова». «Ну что ж, есть!»

Поехал в Москву, получил приказание: лететь на Халхин-Гол, и на следующий день вылетел».

Ну, правда, разве не сказочник? У меня сразу возникли вопросы: какого черта Сталин вдруг в присутствии белорусского секретаря Пономаренко стал обсуждать вопросы обороны и ведения боевых действий? В его кабинете приемной не было, чтобы в ней мог на стульчике посидеть Пономаренко, пока с наркомом обороны решаются сугубо специфические военные вопросы, не касающиеся проблем выращивания бульбы на колхозных полях? А что в Кремле делал Тимошенко, если он должен был в своем округе сидеть на командовании? Да и вообще нарком обороны очень странный — части его армии участвуют в серьезном конфликте, да еще и в единственном военном конфликте на тот момент, а Климент Ефремович даже не удосужился личное дело командующего войсками глянуть? Раздолбайство какое-то! Дикая деградация — от выдающегося революционера и участника главных сражений Гражданской войны до тупого придурка.

Но И.В. Сталин в этой ситуации выглядит особенно нелепо. Вождь, признанный руководитель государства, терпит на самой важной должности, должности наркома обороны, такого идиота, который даже не интересуется своими кадрами, даже командующим войсками, участвующими в серьезном конфликте… Извините, но это прямое оскорбление Сталина.

Конечно, поверить в эту басню невозможно. Нужно искать. И искать в воспоминаниях тех, кто не скурвился, кто не растерял чести офицера и близко знал Климента Ефремовича. Попадание в яблочко было с первой попытки. М.В. Захаров, «Генеральный штаб в предвоенные годы»:

«До июня 1939 года боевыми действиями советских войск в районе Халхин-Гола руководил командир 57-го особого корпуса комдив Н.В. Фекленко, комиссаром корпуса был бригадный комиссар М.С. Никишев, начальником штаба — комбриг А.М. Кущев. 1 июня во время доклада К.Е. Ворошилову (на этом докладе присутствовал и я) о ходе боев в районе реки Халхин-Гол Нарком обороны высказал мнение о том, что Н.В. Фекленко надо было бы заменить, поскольку он не понимает природы боев на территории Монгольской Народной Республики, где для руководства боевыми действиями подошел бы хороший кавалерийский начальник, тем более что в состав войск, действовавших против японцев, входили монгольская конница, механизированные бригады и одна стрелковая дивизия.

Начальник Генерального штаба Б.М. Шапошников согласился с предложением К.Е. Ворошилова, и мы стали искать подходящего командира. Я предложил назначить на эту должность Г.К. Жукова, который в то время служил в Белорусском военном округе инспектором конно-механизированной группы (в случае войны этой группой должен был командовать Г.К. Жуков). С Г.К. Жуковым я познакомился еще в 30-х годах в этом же округе, где он был командиром кавалерийского полка, а в последующем командовал 4-й кавалерийской дивизией и кавкорпусом. В его служебных аттестациях всегда отмечались незаурядные организаторские способности, сила воли, неукротимая энергия и хорошая оперативно-тактическая подготовка.

Через некоторое время К.Е, Ворошилов позвонил мне из Кремля и приказал срочно связаться со штабом Белорусского военного округа, чтобы передать приказ о вызове Г.К. Жукова в Москву»…

Не напрасно дорогой Никита Сергеевич маршала Захарова злобно называл сталинистом в своей книге, которая была в США издана, какой там только грязи он не вылил на Матвея Васильевича. А дальше о событиях на Халхин-Голе Захаров пишет такое, что после этого Жору Жукову за басни в уши Симонову на том свете должна чесотка мучить.

Оказывается, после приезда «маршала Победы» в район боевых действий, туда прибыл с инспекцией маршал Г.И. Кулик и начал на всех орать и материться. Наши войска занимали небольшой плацдарм на восточном берегу реки Халхин-Гол, Кулик посчитал, что на плацдарме нужно оставить только отряды прикрытия, а остальные части отвести для доукомплектования. И самовольно в ночь на 14 июля отдал такое распоряжение.

Весь из себя брутальный Георгий Константинович не стал топать сапогами и кричать: «Фронтом командую я!», — Кулик, пожалуй, еще брутальней был. Жуков пожаловался на инспектирующего Клименту Ефремовичу.

Ворошилов утром 14 июля распоряжение Кулика отменил, влепил слишком инициативному товарищу выговор, приказал закончить инспекторские дела и 20 числа быть в Москве. 20 числа в присутствии Шапошникова и Захарова Климент Ефремович вправил ему мозги.

Кулик — бог с ним, но забавно то, что Георгий Константинович Жуков никогда не вспоминал об этом эпизоде с жалобой Ворошилову. Он же если кому и подчинялся, то никак не меньше, чем самому Сталину, а японцев он сам громил. Сам всё планировал и сам всё решал. Что интересно, это у «военных историков» прокатывало со свистом. Никто даже не задумывался о том, кто предложения дяди Жоры по геройскому разгрому агрессора рассматривал, уточнял и одобрял. Получилось так, что Жуков прибыл в Монголию, мигом разобрался с бардаком, самураев разгромил и вернулся триумфатором, пришел в наркомат обороны и сказал: «Учитесь воевать, олухи!». Все почтительно склонили головы и назначили героя в Генштаб.

Нет, я совсем не собираюсь умалять полководческий подвиг Георгия Константиновича на Халхин-Голе, он воевал талантливо. Недаром его Ворошилов и выбрал. Но забывать о том, что ты подчинялся при этом своему наркому, и он твои решения поддерживал и одобрял, защищал тебя от самодуров, очень неприлично. Но если это признать, то тогда выходит, что общее руководство операцией осуществлял нарком, и ты именно потому решался на довольно рискованные действия (там, у монгольской речки, такого было много), что за твоей спиной стоял Ворошилов. Это не принижение заслуг Жукова, еще раз повторяю, это обычный порядок в армии. В армии, особенно воюющей, инициатива, неодобренная командиром — преступление. Там не в бирюльки играют, там на кону не только жизни солдат, но и безопасность страны.

Естественно, в своих сказочных «Воспоминаниях и размышлениях» Георгий Константинович об эпизоде с Куликом не вспоминал, не вспоминал, что с ним нарком был на связи даже ночью и оперативно принимал решения. Полководцу Жукову начальники не нужны. Он всегда сам себе начальник, а остальные дураки. И обгадил в воспоминаниях Климента Ефремовича он смачно. После Халхин-Гола он же не в наркомат помчался, он только к Сталину ходил с докладами, всякие наркомы — тьфу, мелочь! И, якобы, у Сталина такой разговор состоялся:

«Как помогали вам Кулик, Павлов и Воронов? — спросил И.В. Сталин.

— Воронов хорошо помог в планировании артиллерийского огня и в организации подвоза боеприпасов. Что касается Кулика, я не могу отметить какую-либо полезную работу с его стороны. Павлов помог нашим танкистам, поделившись с ними опытом, полученным в Испании.