Книга Десять лет и двадцать дней. Воспоминания главнокомандующего военно-морскими силами Германии. 1935-1945 - Карл Дениц

В свете изложенного командование подводного флота просит пересмотреть вышеупомянутые приказы».

Однако военно-морское командование не приняло мою точку зрения. Мне было отказано в переводе всех подводных лодок из района Гибралтара в Атлантику, но 23 ноября я получил разрешение уменьшить их численность до 12 единиц. Еще 4 подлодки должны были отправиться в Средиземное море.

Мне очень хотелось все-таки вывести 12 подлодок из опасного района к западу от Гибралтара, поэтому я предложил командованию этими силами атаковать американские конвои в открытом море, к западу от Азорских островов:

«Если нам не удастся обнаружить конвой, придется признать поражение. Но даже если мы сможем установить контакт только с одним конвоем, все равно успех может быть достигнут больший, чем во всех предыдущих операциях».

Командование ответило согласием. Я отдал приказ всем подлодкам следовать в западном направлении и занять позиции вдоль 40-го меридиана. В этом районе 4 декабря было потоплено 4 судна, следовавшие в Гибралтар, в том числе транспорт с войсками «Керамик». Подлодки не смогли установить контакт ни с одним из гибралтарских конвоев – позже оказалось, что все они шли значительно южнее, через район, находящийся вне радиуса действий наших лодок.

Когда 23 декабря эти подводные лодки вернулись на базы для получения топлива и припасов, командование ВМС отменило предыдущие приказы, касающиеся нападения на вражеские суда в Средиземном море, и деятельности немецких подводных лодок против североафриканских конвоев союзников был положен конец.

8 ноября, после начала высадки в Марокко, я отправил все подлодки, имевшие достаточно топлива, из Атлантики в этот новый для нас район. Те субмарины, у которых топлива не хватило, чтобы добраться до марокканского побережья, остались в Северной Атлантике, объединились в одну «волчью стаю» и совершили успешное нападение на конвой ONS-144. В ходе этого сражения было потоплено 5 судов (25 396 тонн) и корвет «Монтбретия». Потерь среди подлодок не было, но у них оставалось настолько мало топлива, что его не хватило бы на преследование конвоя даже в течение одних суток. Поэтому я приказал лодкам рассеяться и в дальнейшем действовать независимо, что они и сделали, причем не без успеха, потопив несколько идущих в одиночку судов к востоку от Ньюфаундленда.

Эти лодки составляли все мои силы в северной части Атлантики. Они продолжали действовать независимо до тех пор, пока топливо и припасы не подошли к концу. На сигналы, информирующие о том, что топливо и запасы на исходе, получаемые от разных капитанов до начала атаки на конвой ONS-144, я неизменно отвечал: «Командование подводного флота не даст вам голодать».

Как это часто случается в жизни, судьба решила отвернуться от меня. Впервые за все время своей военной карьеры я пообещал больше, чем смог выполнить. Когда подлодки израсходовали все торпеды, я направил их в точку, расположенную в 500 милях к северо-западу от Азорских островов, где их с 21 ноября должна была ждать субмарина «U-460» капитан-лейтенанта Шноора.

Другие лодки, действовавшие в американских водах, тоже вышли в точку встречи с этой субмариной, так что в конечном счете вокруг «дойной коровы» собралось девять подводных лодок, которым следовало срочно пополнить запасы топлива и боеприпасов. Как только они собрались, неожиданно испортилась погода, причем шторм был настолько яростным, что ни о какой дозаправке не могло быть и речи. Подлодки, у которых в танках оставалось всего лишь несколько галлонов топлива, беспомощно дрейфовали в бушующем море. Те же, у которых топлива было чуть больше, были вынуждены отключить освещение и прекратить пользование всеми электроприборами. О горячей пище также пришлось забыть. В лодках не хватало топлива даже для подзарядки батарей, так что в случае обнаружения их противником они оказались бы полностью в его власти. Хуже того: шторм разбросал их довольно далеко друг от друга, поэтому, чтобы снова собраться, им пришлось использовать радиосвязь, что еще более увеличило опасность обнаружения противником. Непогода бушевала несколько дней, но затем все-таки сменила гнев на милость. Море успокоилось, операция дозаправки была выполнена, и лодки благополучно достигли бискайских баз. С моих плеч словно упал тяжелый камень. Но я получил хороший урок – никогда нельзя доводить до последнего.

Подводные танкеры, впервые появившиеся в апреле 1942 года, очень быстро доказали свою полезность. С их помощью мы смогли «переместить» свои базы из Бискайского залива в западном направлении на 1000–2000 миль. Для противника не была тайной наша новая система получения подводными лодками топлива в море, и он делал все возможное для обнаружения и уничтожения подводных танкеров. По этой причине командование подводного флота всегда самым тщательным образом выбирало точки встречи, стараясь найти самые спокойные уголки Атлантики, куда почти никогда не заходили суда. Пока нам везло.

После того как командование ВМС санкционировало снижение числа подводных лодок в районе Гибралтара до 12 единиц, мы получили возможность возобновить операции против североатлантических конвоев силами тех лодок, которые оставались на базах. Мы запланировали перехват конвоя в Великобританию, который должен был достичь 45-го меридиана 4 декабря. Вдоль этого меридиана и расположились подводные лодки.

Одна из них, «U-524» (командир барон фон Штейнекер), была оборудована специальным приемным устройством, с помощью которого можно было перехватывать радиопереговоры на УКВ. В 18.00 действительно были получены какие-то сообщения на английском языке. Мы не знали радиуса действия нашего приемника, поэтому даже не могли предположить, где находятся источники сигналов, а также исходят они от судов конвоя, который уже должен находиться где-то поблизости, или от кого-то другого.

Мы предположили, что все же сигналы идут от долгожданного конвоя, и решили принять соответствующие меры. Группа лодок получила приказ на полной скорости двигаться в северо-восточном направлении, и спустя двое суток конвой действительно был обнаружен.

Другая группа, находившаяся восточнее, тоже была направлена к цели. Всего к операции были подготовлены 22 подводные лодки.

В ночь первой атаки мы с нетерпением ожидали сообщений. Время шло, и я начал нервничать. В течение короткого промежутка времени на моем командном пункте было получено 11 сообщений на английском языке от воздушного эскорта конвоя с докладами об обнаружении подлодок. Воздушное прикрытие этого конвоя было удивительно сильным даже в ночные часы.

Последнее позже подтвердилось, и наши подлодки достигли весьма скромных результатов. Мы получили доклады потоплении 6 судов и торпедировании еще 3, а также эсминца. И хотя мы не потеряли в этой операции ни одной подлодки, произошел прискорбный случай – одна подводная лодка протаранила другую. Такое в моей практике случилось впервые.

Когда подлодки использовали тактику «волчьей стаи», конечно, существовала опасность столкновения. Это представлялось совершенно очевидным еще в мирное время, но мы считали такой риск приемлемым, учитывая многочисленные преимущества, даваемые этой тактикой. Благодаря бдительности капитанов и вахтенных в процессе неоднократно проводимых нами начиная с 1935 года учений ни одного столкновения отмечено не было. Потеря подводной лодки «U-18» произошла по другой причине: атакуя с перископной глубины, она была протаранена эсминцем.