Книга Веспасиан. Трибун Рима - Роберт Фаббри

Веспасиан пересек улицу, спеша к центуриям, уже наверняка готовым выступить. Он протолкался мимо лошадей, которые дожидались у палатки легата старших офицеров Четвертого Скифского, и прибыл на совещание за минуту до того, как Помпоний вернулся из претория.

Приветствуя командира, офицеры вытянулись.

– Вольно, господа, – сказал Помпоний, проходя на свое место в дальнем конце палатки. Примостив массивные окорока на край письменного стола, легат обратился к офицерам.

– Ублюдки наконец-то набрались храбрости принять бой. – Жирное, красное лицо с поросячьими глазками расплылось в ухмылке. – Нам предстоит удерживать стену справа от ворот, Пятому Македонскому – слева. Когорты ауксилиариев прикрывают наши фланги. Никаких особых приказов нет – действуйте по обстановке и постарайтесь перебить как можно больше фракийцев. Время не ждет, поэтому возвращайтесь к своим подразделениям. Все свободны! Трибун Веспасиан, возьми лошадь. Останешься при мне, будешь выполнять функции порученца.

Веспасиан уже заскочил на коня и ждал, пока Помпонию помогут взгромоздиться на своего. Дождь разошелся до ливня. Капли проникали под доспехи, пропитывая прилегающие к разгоряченной коже туники. Пар от тысяч потеющих тел вскоре забил в воздухе запах дыма от залитых лагерных костров. Размеренная череда резких звуков свидетельствовала о том, что вопреки непогоде метательные орудия на башнях приведены в действие. Расчеты вслепую посылали железные стрелы-болты и обтесанные камни в направлении врага, понимая, что оценить точность стрельбы смогут только с рассветом.

Из претория появились Поппей и Корбулон, которые стремительно запрыгнули на коней. Поппей театральным жестом вскинул руку, потом опустил. Корну пропел шесть басовитых нот сигнала «Вперед». Все корницены лагеря продублировали приказ. Ворота с трех сторон лагеря распахнулись, сигниферы дважды склонили штандарты, и передовые когорты пришли в движение.

– Помпоний, за мной, – распорядился Поппей, погнав коня мимо колонны ожидающих легионеров. Веспасиан, следуя за командирами, выехал из лагеря и поскакал к обводной стене.

Фракийцы атаковали на фронте в милю шириной, центр которого приходился на ворота. Вопреки дождю деревянный частокол горел в нескольких местах. В отблесках пламени виднелись фигуры людей, ведущих бой не на жизнь, а на смерть. Правее от ворот в построении римлян были заметны два утолщения – там фракийцам удалось проломить стену, и к теснимым когортам подтянули пару драгоценных центурий резерва, чтобы сдержать прорыв.

Поппей галопом подлетел к воротам, спешился и взбежал по лестнице на парапет. Деревянные стены вздрагивали от непрерывно ударяющих в бревна снарядов из пращей и стрел. Отвечающий за оборону центурион вскинул руку, приветствуя командующего. За его спиной легионеры сбивались с ног, отчаянно сталкивая приставные лестницы, перерезая заброшенные на стену веревки и посылая пилум за пилумом в копошащуюся вниз массу.

– Центурион, доложи обстановку! – бросил Поппей, вынужденный кричать, чтобы перекрыть шум дождя и боя.

– Командир, фракийцы возникли словно ниоткуда с полчаса назад. Должно быть, перехватили наши дозоры, потому как предупреждений мы не получили. – Воин непроизвольно присел, когда над ухом у него просвистел камень из пращи. – В шести местах они завалили ров хворостом и трупами и полезли на стену. В двух местах они растащили бревна крюками, а в нескольких подожгли, облив маслом. Нас слишком мало, чтобы отбросить их, мы можем только сдерживать.

Молния расчертила небо, высветив на миг разрушения, причиненные укреплениям.

– Молодцы! – крикнул Поппей, осознавший, что поднял лагерь как раз вовремя. – Возвращайся к своим обязанностям, подкрепление на подходе.

Потом он обратился к Помпонию, ожидавшему у подножия лестницы:

– Легат, отряди четыре когорты в помощь тем двум, что занимают стену справа от ворот. Потом построй две за воротами. Пусть готовятся к вылазке под моим началом…

Мощный раскат грома заставил командующего замолчать в ожидании, пока отразившееся от гор многократное эхо смолкнет.

– Последние две когорты расположи за стеной, вне линии атаки. Пусть приготовят доски, чтобы перебраться через ров, а потом расшатают бревна на участке такой ширины, чтобы могли пройти двадцать человек в ряд. Дождись моей вылазки из ворот, потом обрушь стену, пересекай ров и бей ублюдкам во фланг. Я дам приказ Пятому подготовить такую же атаку на противоположном крыле. Мы зажмем их в тиски.

– Мои солдаты исполнят все, что требуется, и будут готовы, – проревел Помпоний, разворачивая коня. – Трибун Веспасиан, скачи к легиону. Передай примипилу Фаусту, пусть отрядит третью и четвертую когорты построиться в колонну за воротами. Пятая, шестая, восьмая и десятая поддерживают седьмую и девятую на стене, я займусь ими сам. Потом берите с Фаустом первую и вторую, а также всю вспомогательную кавалерию, и готовьте фланговый удар. По готовности доложить.

Веспасиан погнал коня сквозь дождь, везя приказы Фаусту. Не прошло и нескольких минут, как, повинуясь сигналам корну и взмахам руки, каждая когорта уже спешила к месту предназначения. Наблюдая за стремительными перестроениями легиона, юноша подумал, что ему еще многое предстоит узнать о тайном мире центурионов. Слева от них, то смутно различимый во мгле, то ярко обрисовывавшийся в сполохах молнии, рассредоточивался по стене Пятый Македонский. Неотложность поддержки становилась очевиднее с каждой очередной секцией, поддающейся натиску фракийцев.

Веспасиан ехал во главе первой когорты, имевшей по штату двойную численность – почти тысячу солдат. Рядом пыхтел, поспевая на своих двоих, Фауст. Следом шла вторая когорта, а замыкал поспешающую к концу стены колонну Пет с полной алой – «крылом» – вспомогательной конницы в составе четырехсот восьмидесяти всадников. Легионеры прочих когорт толпились у многочисленных лестниц, ведущих на парапет. В частых сполохах молний их подъем представлялся чередой прерывистых замедленных движений. Новый раскат громыхнул над головой, заставив иных присесть, словно их больше страшил гнев Юпитера, нежели беспрестанный поток стрел и камней фракийцев.

Постепенно звуки боя стихали – колонна достигла края атакующего фронта врага. Веспасиан соскочил с коня и подозвал Фауста. Оба офицера взбежали по пустой лестнице на стену. За ними застыли в строю две когорты. Вымокшие до нитки легионеры ждали приказа, явно недоумевая, почему их увели так далеко в сторону от главного сражения.

Сняв шлем, Веспасиан высунул голову над парапетом. От зрелища у него перехватило дух – впервые перед его глазами разворачивалось настоящее сражение. Тысяча за тысячей фракийские воины накатывались на оборонительный вал римлян, пересекая ров по плотинам из хвороста и мертвых тел. С отвагой людей, уже считающих себя покойниками и которым поэтому нечего терять, они приставляли к стене лестницы и карабкались по ним. Лучники и пращники сосредотачивали огонь на том участке стены, на который опиралась вершина лестницы, заставляя защитников пригнуться и давая штурмующим взобраться наверх. Затем поток метательных снарядов прекращался из опасения поразить своих, и начиналась ожесточенная рукопашная схватка. Как правило, она заканчивалась тем, что атакующие с криком летели вместе с лестницами вниз, обрушиваясь с двадцатифутовой высоты на головы дожидающихся своей очереди товарищей. Как только это происходило, залп стрел и камней настигал тех обороняющихся, которым недостало проворства юркнуть под защиту парапета. Солдаты с проломленными черепами, выбитыми глазами, с пронзенными стрелой горлом или руками безжизненными куклами валились под ноги своим соратникам, спешившим занять освободившееся в линии место.