Книга Война роз. Воронья шпора - Конн Иггульден

Невзирая на все ее мольбы, армия Йорков оставила Эдуарда Ланкастера вместе с сотнями убитых у Тьюксбери и направилась обратно в Лондон. Неф аббатства был залит кровью, и никто не знал, как отмыть ее.

Маргарет сперва ожидала, что ее приведут к королю Эдуарду, дабы тот мог в полной мере насладиться победой, но он не был похож на собственного отца и не интересовался ею. В пути его люди обходились с ней достаточно любезно, однако особого интереса не проявляли. Похоже было, что судьба ее отныне была безразлична дому Йорков.

Король-победитель досыта насладился местью. Ни один из служивших Ланкастерам лордов не был оставлен в живых. Всех, кто был связан с родом короля Генри происхождением, клятвой или службой, Эдуард Йоркский отправил на кладбище. Дом Ланкастеров закончил свое существование при Тьюксбери и на плахе палача – не пощадили даже раненых.

Маргарет скорбела, раскачиваясь в седле. Конь увозил ее невесть куда. Она не хотела, чтобы солдаты слышали, как ей больно, однако вдруг поняла, что все время негромко скулит, как больное дитя. Смерть забрала ее сына, ее Эдуарда, как еще не созревший плод, и все ее надежды, вся ее радость ушли вместе с ним.

Она больше не увидит его смеющегося лица, и это было настолько чудовищно, настолько невозможно, что она никак не могла смириться с утратой… Внутри нее теперь зияла пустота. Она отдала свою молодость, веру и единственного сына Англии – и теперь у нее больше ничего не осталось.

23

Эдуард был пьян, хотя в присутствии своего брата Ричарда попытался скрыть это. Владевшую им в дни Барнета и Тьюксбери холодную ясность он вспоминал теперь с мутным удивлением. Прежние наклонности его пробудились, как если б вдруг открылась дверца печи и он разом затолкал туда все свои привычные желания. Каждый без исключения день он объедался и упивался до потери сознания, и тем не менее какой-то неизлечимый зуд терзал его… Жгло какое-то внутреннее пламя, раскаленный уголь, который нельзя было загасить никаким вином. Король не рассказывал Ричарду о терзавших его кошмарах. Он не мог позволить, чтобы брат жалел его в дни слабости. Нет. Эдуард был весь в холодном поту, однако улыбался как ни в чем ни бывало.

– С какими новостями, брат? – спросил он, посмотрев в конец приемного зала, пытаясь уловить изменения в выражении лица и жестах Глостера.

– Случилась жуткая вещь, твое величество, подлинная трагедия, – ответил тот.

Эдуард на какое-то мгновение зажмурил глаза. Вчерашний вечер он провел в обществе шести десятков лордов и их леди, с жонглерами, фокусниками и умелыми бойцами. Но брата с ним не было.

– Говори, что случилось, Ричард, с нами никого нет, – пробурчал он.

– Я рассказал королю Генриху о судьбе его сына. С ним случился припадок, и он упал в обморок, из которого я не сумел его вывести. Мне очень жаль, брат, но король Генрих умер.

– Мне придется выставить на обозрение его тело, как Уорика и Монтегю. Иначе найдутся дураки, которые будут твердить, что Ланкастеры могут вернуться. А можно ли… Его тело можно показать людям?

Герцог Глостер бросил холодный взгляд на брата, прекрасно понимая, что тот имеет в виду.

– Если надеть на него капюшон, лучше кольчужный, – то да. Я прикажу одеть его тело в длинное облачение и велю внимательно охранять его, дабы никто не мог подойти поближе.

– Спасибо тебе, – проговорил Эдуард, пытаясь подметить какие-нибудь угрызения совести на лице восемнадцатилетнего герцога, однако обнаружил на нем только спокойную уверенность. – А теперь прикажи, чтобы впустили твоего брата.

Отпустив всех слуг, Ричард направился в дальний конец комнаты и постучал перчаткой в дубовую дверь. Джордж Кларенс осторожно вошел внутрь, протиснувшись бочком через полуоткрытую створку. Он настороженно поглядывал на обоих братьев.

– Спасибо тебе, Джордж, за то, что приехал в Лондон, – сказал Эдуард, кивком поприветствовав брата. Кларенс шел по приемному залу едва ли не в ногу с Ричардом, а подойдя поближе, внимательно посмотрел на Эдуарда, заметив, что тот побагровел и вспотел, что означало, что он вновь предался пьянству. Джордж сомневался в том, что Эдуард осознает, как часто запинается, умолкает, чтобы вдохнуть или выдохнуть, как потускнели его глаза. Однако голову его брата украшала простая корона, и сидел он на троне в приемном зале Вестминстерского дворца. Эдуард переломил в бою хребет Невиллам и дому Ланкастеров. Но никто не вправе осуждать его за это. Когда враги во множестве собрались вместе и бросили ему вызов, он выступил против них и победил. Причем не однажды, но дважды или даже трижды, если к общему счету добавить Таутон. После Генриха V в Англии не было столь прославленного в боях короля, и трагедия заключалась в том, что Эдуарду пришлось потратить свою юность и силы на защиту собственной власти, в то время как Франция наслаждалась покоем и миром. И после того, как Эдуард укрепил свой престол, Англия в трепете притихла.

– Я вызвал тебя к себе, Джордж, чтобы посоветоваться, – начал Эдуард, глядя на братьев красными глазами, и протянул руку, рассчитывая обнаружить около трона какую-нибудь выпивку. Не найдя ее, он в раздражении прикусил губу, поискал взглядом слуг, в конце концов сдался и вновь обратился к братьям: – Ричард сейчас обдумывает, не вступить ли ему в брак с Анной, дочерью Уорика, – объявил король и, заметив, как подозрительно сощурились глаза Джорджа, невольно улыбнулся. Он вновь попытался нащупать у своего локтя чашу с вином и невольно пошевелил пальцами, прежде чем, наконец, вспомнил. Ах да! Он сам приказал не ставить ее. Сегодня важно быть трезвым. Вечером предстоит большой пир… будет праздник. У лорда Риверса какая-то там годовщина, и Эдуард позволил ему устроить банкет в Виндзоре. Здесь он может позволить себе упиться до потери сознания вином и бренди и будет спать всю ночь, не видя никаких снов.

– Она была замужем за Эдуардом Ланкастером, – внезапно проговорил Джордж. – Но ты уверен в том, что она осталась нетронутой, Ричард? Эдуард Ланкастер был еще очень молод и потому пылок.

– Я подожду, сколько нужно, чтобы убедиться в том, что матка ее пуста, – пожал плечами Ричард. – Пусть это тебя не заботит.

Он посмотрел на Эдуарда, и Кларенс понял, что его ждут неприятности. Глостер явно подсказывал их брату заранее расписанную роль, и он уже мог предсказать какую. И прежде чем Джордж успел заговорить, король поднял вверх палец и разрушил все его надежды:

– Ричард сыграл важную роль в моих победах при Барнете и Тьюксбери. Кроме того, он оказал огромные услуги короне. И я хочу соответствующим образом вознаградить его. И когда я услышал, с кем именно он намеревается сочетаться браком, ну, я сразу понял, что ты поможешь мне подыскать ему… – Эдуард умолк и прищелкнул пальцами в поисках нужного слова.

– Награду, твое величество, – подсказал Ричард, приветливо улыбаясь Джорджу.

– Да, награду. Владения Уорика – дюжину замков, сотни поместий, городов, деревень и крепостей. Лучшие земли Англии и Уэльса.

– Которые я унаследовал по праву jure uxoris, по праву своей жены? – с упрямым видом возразил Кларенс, и Эдуард нахмурился, чуть наклонившись вперед и уперев в колени свои широкие, покрытые шрамами ладони.