Книга Чаша гнева - Дмитрий Казаков

Робер улыбнулся, и ничего не стал говорить о торжищах Иерусалима или Акры, рядом с которыми рынки Франции – не более, чем убогие лавчонки.

– Это Гревская площадь, – окруженное домами полукруглое пространство примыкало к воде. В центре его высился большой деревянный помост. – Время от времени тут устраивают казни!

– А вон там, – рука Ламбера, который, войдя в роль проводника, даже забыл о последствиях вчерашней гулянки, поднялась, указывая на две стоящие рядом церкви, – за храмами Сен-Жерве и Сен-Жан-ан-Грев, и находится Тампль!

Громада главной башни командорства, самого значительного в Европе, мрачно темнела на фоне неба. Узкие бойницы, толстые стены – все это словно говорило о том, что воины Храма собрались выдерживать осаду. Хотя кто мог угрожать им здесь, в сердце христианнейшего королевства?

– Благодарю тебя, Ламбер, – сказал Робер школяру. – Пусть Господь и Пречистая Дева вознаградят тебя за то, что ты для меня сделал. Я же уже отблагодарил тебя, как смог.

– Пустое, брат Робер, – махнул рукой школяр и весело улыбнулся. – Все христиане должны помогать друг другу! Прощай!

– Прощай, во имя Господа, – ответил Робер, провожая взглядом стройную фигуру Ламбера.

Ворота командорства, оказавшиеся наглухо закрытыми, отозвались на стук недовольным гудением. Окошечко в прорезанной сбоку калитке приотворилось, и в нем показалось лицо привратника.

– Что тебе нужно, монах, во имя Святого Эварция? – вопросил тот недовольно. – Час трапезы еще не наступил, приходи позже…

– Я пришел не за милостыней, – ответил Робер, ощущая, как сердце обволакивает теплая радость. Он преодолел опасности одиночного путешествия, выжил и добрался до своих! – Мне нужен командор.

– Кто ты такой, чтобы он стал с тобой разговаривать? – усмехнулся привратник, судя по всему – сержант. – И в каком только аббатстве пестуют столь наглых иноков?

– Меня зовут брат Робер, и посвящение я принял в руанском Доме Ордена Храма! – ответил твердо нормандец, и одним движением стащил ризу. – Впусти меня быстрее, если не хочешь, чтобы на тебя обрушилась кара!

Глаза привратника, когда он увидел рыцарскую котту, выпучились, лицо побагровело. Загрохотал отодвигаемый засов.

– Сейчас брат, сейчас, – бормотал сержант, распахивая дверь. – Не изволь гневаться! Проходи! Я попрошу кого-то из оруженосцев сообщить о тебе брату Эймару!

Робер оглянулся – улица была пуста, никто не видел чудесного превращения монаха-клюнийца в рыцаря-храмовника – и вошел внутрь.

Калитка с грохотом закрылась за его спиной.

– Подожди тут, брат, во имя Господа, – сказал привратник, указывая на лавку около домушки, в которой, судя по всему, и жил.

Робер сел, ощущая, как гудят еще не отошедшие после пешего путешествия ноги.

Привратник кликнул одного из оруженосцев, тот убежал, но вскоре вернулся. Вслед за ним шагал невысокий рыцарь, напомнивший нормандцу хищную птицу. Крючковатый нос походил на клюв, а круглые голубые глаза глядели с холодной прицельностью.

– Что вам угодно, сеньор, во имя Господа? – проговорил рыцарь неожиданно мягким голосом. – Я брат Эймар, милостью Матери Божией командор сей обители.

– Сир, нам лучше поговорить наедине, – ответил Робер, почтительно поклонившись.

Некоторое время глава парижских тамплиеров изучал Робера, в глазах его виднелось сомнение.

– Ладно, – сказал он после паузы. – Видит Господь, что если мои враги решили бы подослать убийцу, то выбрали кого-нибудь другого! Идемте!

– Сир! – возмутился Робер, но командор уже уходил. Нормандцу только и оставалось, что последовать за ним.

Рабочая комната брата Эймара оказалась невелика, и занимал ее большей частью огромный стол, весь заваленный кусками пергамента. Некоторые были сшиты в книги, другие скручены в свитки, прочие лежали так.

– Вы удивлены, молодой брат? – спросил командор с тихой гордостью, заметив взгляд Робера. – И зря! Служение Ордену посредством финансов иной раз бывает не менее сложным, чем служение мечом! Садитесь и говорите, что хотели!

Склонность командора в течение одной фразы менять тему сбивала с толку, но Робер быстро оправился. Устроившись на неудобном табурете, он начал рассказ. О Чаше он не сказал ни слова, поведал лишь о том, что их отряд, выехавший из Лондонского Дома в день Святого Ригоберта, был атакован королевскими рыцарями во главе с Кадоком, как уцелел один Робер.

Лицо брата Эймара на протяжении всего рассказа оставалось непроницаемым.

– Странная история, – проговорил он, дослушав до конца. – Чтобы иоанниты и воины Филиппа напали на тамплиеров? Невероятно! Я сам заседаю в Curia Regis[246], и управляю королевскими финансами уже пять лет! Мне сложно поверить в то, что вы рассказываете, сеньор! Кроме того, я так и не понял, зачем это путешествие было предпринято? И куда вы направлялись? Лишь имена некоторых братьев, которых я хорошо знаю – Жоффруа, сына Этьена, Анри де Лапалисса, хотя второй должен быть сейчас в Леванте, удерживают меня от того, чтобы я обвинил вас во лжи!

– Сир, во имя Господа! – Робер ощутил некоторую растерянность. Он ожидал получить поддержку и помощь, но встретил недоверие. – Я не могу сказать вам всего, что означало бы раскрытие тайны капитула[247]! По повелению Жака де Майи я должен быть в Святой Земле с первым же кораблем, который отправится туда из Марселя!

– И, тем не менее, ваша история требует проверки, – пожал плечами командор. – Я пошлю нескольких сержантов на северо-восток, к Вексену. Они осмотрят места, где происходили схватки. Я же осторожно наведу справки при королевском дворе. А пока вы будете гостем нашего командорства!

И брат Эймар, взяв со стола небольшой колокольчик, позвонил в него.

– Но сир! – воскликнул Робер.

– Молчите, во имя Господа! – осадил его командор, после чего обратился к явившемуся на звон сержанту. – Жан, проследите, чтобы брату Роберу нашли келью. Некоторое время он будет нашим гостем. Покидать территорию командорства ему запрещено для его же безопасности.

– Все понял, сир, – ответил сержант.

Робер поклонился и вышел вслед за ним, сдерживая кипящее в груди бешенство.

20 января 1208 г.

Иль-де-Франс, Париж

Робер молился в отведенной ему келье, когда на плечо ему опустилась тяжелая рука, и рокочущий голос произнес.

– Поднимайтесь, сеньор. Командор хочет вас видеть!

Открыв глаза, Робер поднялся и последовал за братом Жаном, сержантом, который исполнял при брате Эймаре обязанности посыльного. За те дни, что молодой рыцарь провел в Парижском Доме, он отдохнул, размеренный ритм жизни позволил восстановить душевное равновесие. Не мешало даже то, что за каждым шагом его следили двое сменяющих друг друга рыцарей, то ли охранников, то ли сторожей.