Книга Гордость и страсть - Аманда Скотт

— У меня нет причин не верить, — возразил Гарт.

— Но ты пытался-таки захватить Хермитидж два года назад! — прорычал Дуглас.

— Конечно, сэр, по приказу моего сеньора, — признался Саймон. — Мой отец был недоволен этим, как, я уверен, и вы тоже.

— Да, он был страшно зол на тебя, — подтвердил Дуглас. — Я это сам видел. Впрочем, вопрос в том, можем ли мы доверять тебе сейчас.

Амалия переводила встревоженный взгляд с одного на другого, чувствуя, как напряжение становится осязаемым. Встретив свирепый взгляд Дугласа, Саймон сказал:

— Я не сделаю ничего против вас, милорд. Что касается того, чтобы поддерживать вас или продолжать отцовскую политику нейтралитета, я должен буду подумать над этим и сам решить, какой избрать путь.

— Уважаю думающих людей, — усмехнулся Дуглас. — Да я и сам люблю пораскинуть мозгами. Только не гневи меня, парень, и мы отлично поладим.

Саймон кивнул, но промолчал.

— Ну, вы можете продолжать тут свои разговоры хоть до ночи, — сказал Гарт, положив руку на плечо Амалии, — а я хочу побеседовать со своей женой, пока она не удалилась на покой.

— Идите, идите, — добродушно проворчал Дуглас, — я и забыл, что вы молодожены. Завтра поговорим, если потребуется.

— Спасибо, милорд, — отозвался Гарт и быстро добавил: — А теперь, мадам жена, покажите мне свою комнату.

Не сумев ничего прочесть по его лицу, Амалия дошла с ним до арочного входа и тут опомнилась.

— Сибилла должна по крайней мере подняться с нами наверх, сэр. Неправильно оставлять ее здесь одну с мужчинами, даже если Дуглас — ее крестный. И мне надо…

— Ты покажешь ей комнату Тома, но и только.

К удивлению Амалии, Сибилла сказала:

— Вы должны пойти с нами, милорд.

Гарт и не помышлял о том, чтобы не пойти с ними, потому что больше не хотел выпускать Амалию из виду. Тем не менее он подозрительно посмотрел на Сибиллу, недоумевая, чего она надеется добиться.

Получив в ответ улыбку, он успокоился, но когда они подошли к двери комнаты, которая, по всей видимости, принадлежала Тому Мюррею, Сибилла обратила свою теплую улыбку на Амалию.

Вытащив флакончик из узкого рукава, она протянула его ей со словами:

— Я привезла это для тебя. Думаю, ты не взяла тот, что я тебе давала. Почему бы тебе не пойти сейчас в свою комнату и не подушиться? Я хочу переговорить кое о чем с сэром Гартом.

Амалия посмотрела на нее долгим взглядом, но взяла флакончик. Не глядя на Гарта, она сказала:

— Моя комната за следующей лестничной площадкой, сэр, справа.

Кивнув, но припомнив, что Саймон упоминал о засовах, он предупредил:

— Не запирай дверь, девушка.

— Не буду, — пообещала она и, снова бросив взгляд на Сибиллу, поспешила прочь.

Когда она ушла, Сибилла промолвила:

— Вам снятся тревожные сны, сэр.

От возмущения он чуть не выругался, но она спокойно добавила:

— Не обвиняйте Амалию, милорд. Я заставила ее рассказать мне, потому что видела ваше лицо после одного такого сна. Она говорила, вам снится паутина. Это так?

— Да, — буркнул он.

— Значит, я должна сказать вам…

Амалия торопливо разделась до рубашки, расчесала волосы и подушилась духами Сибиллы, прежде чем услышала щелчок задвижки.

Чувства были противоречивы. Страх, что он все еще сердится, боролся с радостью от их встречи, а в довершение этого ее одолевало любопытство.

Как только он вошел, она отметила, что выражение его лица смягчилось.

— Что тебе сказала Сибилла? — спросила она.

— Она сказала, что моя непослушная жена разболтала ей про мои сны.

— Но это же неправда! Она знала! Я же говорила тебе, она…

Ей пришлось замолчать, потому что в два шага он сократил расстояние между ними и приложил палец к ее губам. Дыхание Амалии сбилось, тело напряглось и приятно покалывало.

— Я знаю, ты не рассказывала ей о первом сне, сердце мое, но она каким-то образом заключила, что это был дурной сон. Однако ты рассказала ей о паутине.

Она расслабилась, услышав ласковое обращение. Он стоял очень близко, но не касался ее.

Желая дотронуться до него, она потянулась к его руке, скользнула пальцами внутрь ладони и обхватила ими большой палец.

— Я не могла рассказать ей про твои сны об Уилле, поэтому рассказала о паутине. Такое может любому присниться.

— Она так не подумала, — отозвался он мягким голосом, в то время как его руки обхватили ее ладонь.

— Да, не подумала, — призналась она чуть слышно. — Она сказала, что ты считаешь этот сон предостережением от ловушки…

— Так я и считал, — согласился он.

— Тебе всегда надо говорить правду? — с тоской спросила она.

— Ты прекрасно знаешь, что я больше не могу похвастаться этим, — возразил он, — поскольку знакомство с тобой явно испортило меня.

Она не могла этого отрицать. Не чувствуй он себя обязанным спасти ее…

— Ради тебя, — продолжал он решительно провоцирующим тоном, — я даже готов был позволить юному Симу солгать вместо меня, что уж совсем никуда не годится.

— Когда?

— Когда нам с ним надо было пройти мимо стражников у ворот Элайшо. И теперь я сомневаюсь, что ты можешь положиться на мое слово.

— Не говори ерунды, — проворчала Амалия.

Затем, набравшись духу, сказала:

— Не представляю, почему Сибилла опять заговорила о паутине именно сегодня.

— У нее была веская причина, — отозвался Гарт.

— Какая?

— Я скажу тебе, но есть кое-что еще, что я хочу вначале прояснить.

Она поморщилась:

— Возможно, мне не следовало приезжать сюда, но…

Он вновь заставил ее замолчать, приложив палец к губам.

— Ты не убедила даже Саймона, что его жизни угрожала реальная опасность, и не задумалась о том, как пришла к такому выводу. Сделай ты это — возможно, до тебя бы дошло, что в твоей логической цепочке не хватает нескольких зве… эй!

Он отдернул палец, который она прикусила, и приблизил к ней лицо.

— Ты, кажется, забыла, как я отвечаю на нападение, девочка моя.

Она быстро поцеловала его и так же быстро отступила назад.

— Я пока еще не готова признать, что ошиблась, милорд. Пока Файф с Бойдом были здесь, опасностыгуществовала. В любом случае я спасла Розали от брака с этим ужасным человеком, а Саймона от открытого неповиновения Файфу. Видишь ли, Файф удалился до того, как Саймон сказал, что не позволит Бойду жениться на Розали.