Книга Биография smerti - Анна и Сергей Литвиновы

– А вы не могли бы ее поискать? Вдруг она уже вернулась? – с надеждой спросил полковник.

– Точно знаю, что не вернулась, – возразил Алтухов. – Ее пять минут назад искали, хотели за нее выпить, поблагодарить за великолепную организацию похорон. И не нашли. Но вы не волнуйтесь. Таня, наверное, где-нибудь в саду. Вечер чудесный, тут безопасно...

Нужно бить во все колокола. Поднимать тревогу. Но просить об этом его, человека, которого он подозревает в убийстве...

– Хорошо, – произнес полковник. – Спасибо.

Алтухов же любезно предложил:

– Ну, если она вам так срочно нужна, я могу своих охранников в сад послать. Там у Танечки вашей любимое место есть. Найдут.

Право, странное рвение...

– Благодарю вас, не нужно, – отказался Валерий Петрович.

– Дело ваше, – не стал настаивать Алтухов. – Значит, если встречу ее, сказать, чтоб позвонила вам, да?

– Да.

Полковник выключил телефон и в изнеможении откинулся на спинку мягкого, кожаного сиденья. Мысли лихорадочно мчались, сердце больно колотилось о ребра, стрелки верного хромированного «Полета» уверенно стремились к часу ночи.

Водитель гнал свой «Мерседес» под сто сорок. Перехватил в зеркале заднего вида взгляд полковника, фамильярно поинтересовался:

– Чего? Дочку свою потеряли? – И пошутил: – А что? Она у вас красотка. Вполне могли джигиты в горы умыкнуть.

– Молодой человек, – поморщился полковник, – давайте помолчим.

Посидеть бы в полной тишине, подумать...

Но водитель не отставал:

– Да не волнуйтесь вы! Ей, наверное, Стасик сонеты читает. Под луной.

– Стасик?

– Ну, хозяйский сын. У него та-акая любовь! Мы над ним все угораем. Бабочек целую тыщу накупил, а уж эта полянка – вообще умереть.

Полковник тоже, когда разговаривал с Таней, по голосу чувствовал: пресловутым Стасиком падчерица увлеклась. Не то чтобы там любовь, конечно, но юноша ей явно нравился. И полковник, уже спокойнее, поинтересовался:

– А что за полянка?

– Ой, да наш барчук совсем осатанел, – хмыкнул шофер. И неодобрительно прибавил: – У него мать умерла, а он дурью мается. Короче. Три дня назад требует внедорожник и привозит пятерых каких-то бугаев. Типа, садовники они. И еще коробок немерено. Морда важная, чего задумал, не признается. Но Фаина, экономка наша, его расколола: альтернативный он, понимаешь ли, сад собрался сажать. На поляне. За территорией. Чтоб поразить, так и сказал, прекрасную Татьяну в самое сердце. Ну, не дурак, а?

Красиво, конечно. И эффектно. Падчерица, полковник знал, подобные поступки жалует. Может, действительно она там, с ним? Луна... Сонеты... Полянка, усыпанная цветами... Но отчего же тогда боль в сердце так и не проходит?

«Мерседес» тем временем ворвался в Красную Долину, лихо, на полной скорости, просвистел по сонному поселку, эффектно затормозил подле какого-то ангара.

– Пересаживаемся! – весело велел водитель. – Теперь на внедорожнике поедем. За полчаса долетим с ветерком!

Выгнал из ангара мощную машину, на его место поставил «мерс». Ходасевич уселся, тронулись.

– А где находится полянка? – между делом поинтересовался полковник.

– Ну, вообще-то это страшный секрет, только все его, конечно, знают. Рядом она, от ворот метров пятьсот. Мы все уже на нее посмотрели, – откликнулся водитель. И понимающе улыбнулся: – Что, хотите накрыть голубков?

От его фамильярного тона полковника передернуло. Но водителя уже было не остановить:

– А чего, не вопрос! Давайте, прямо туда и доставлю, вместе за молодых порадуемся!

Он, кажется, предвкушал семейный скандал, но Ходасевичу какое-то шестое чувство подсказывало: открываться не нужно.

Шофер выхватил из кармана куртки рацию, забормотал:

– Только уточнить надо, а то чего зря переться... уже должно ловить, я охранника на воротах дерну... – Потыкал в кнопки и выкрикнул: – Степан!

Рация хрипела, визжала... наконец через помехи пробился голос:

– На связи!

– Это Леха. Скажи, барчук с Татьяной, часом, не на полянке?

– Там, там! – донеслось сквозь хрипы и свист. – Сначала он вышел, потом она. Часа два прошло. Небось заигрались уже, по второму разу пялятся! А че тебе до них?

– Да так! Сеньк ю вэри мач! – хохотнул водитель.

Выключил рацию и интимно обратился к своему пассажиру:

– С вас бутылка. Я был прав: развлекается ваша Таня. Ну, чего? Точно решили спугнуть? Или пусть себе балуются? А то Стасик у нас парень нервный. Да и совершеннолетние ведь ребятки, имеют право...

Ходасевич прежде никогда не вмешивался в личную жизнь падчерицы, даже когда та училась еще в старших классах школы. Но сегодня уверенно сказал:

– Да. Едем прямо туда.

И еще в километре от поляны расслышал отчаянный Танин крик.

Рай был таким ярким. Беспечным, солнечным, жизнеутверждающим...

Только выглядит здесь все по-старинному, как давно, лет десять назад, выглядело: машины угловатые, и обувку носят с тупыми носами, и шорты в страшную обтяжку. Тоже, как сейчас, лето – буйствует зелень, ласково шуршит волнами море. И люди знакомые.

Вот Марина Евгеньевна Холмогорова – только совсем не такая, какой Таня ее знала. Никаких массивных серег вкупе со строгими деловыми костюмами, и взгляд куда мягче, и властная морщинка вокруг рта еще не проявилась. Совсем молодая, беспечная. А рядом ней Стас – еще ребенок. Они дружно, рука об руку, идут по набережной, и сын что-то горячо рассказывает, а мама внимательно слушает и нежно, как только матери могут, поглаживает его по руке...

И Таня понимает: на то он и рай – чтобы показать, как могла бы пойти их жизнь, когда б они любили друг друга, жалели, понимали... Оба умные, оба одинокие. Могли бы один для другого светом в окошке быть, единственной отдушиной. А стали – почти врагами.

...А подле них, на той же райски чистой набережной – еще одно молодое лицо. Юля Шипилина, фотомодель и победительница конкурсов красоты. Роскошные волосы, безупречная фигура, свита поклонников в отдалении, безнадежные выкрики оттертых охранниками журналистов... Могла бы весь мир покорить. Обложки, съемки, миллионы, замуж за графа, гольф с особами королевской крови, скачки в Аскоте, личная яхта и, если охрана позволит, самой за руль «Майбаха»...

А тоже оказалась в небытии. В раю. Совсем молодой.

Но, может быть, здесь совсем не плохо? Солнце теплое, но не жарит, море прохладное, но не мерзнешь, и даже противные уличные звуки доносятся приглушенно, словно через фильтр.

Войти сюда и остаться. Однако у Тани никак не получалось. Обитатели рая шли прямо на нее, и она обращалась к ним, пыталась заговорить, однако они ее не замечали.